Отверженный 追放者 Часть IV - Александр Орлов

— Проклятье, спина затекла, — произнес он сдавленно. — Устал сидеть. Если так пойдет, на казнь отправлюсь со свежим геморроем и не смогу насладиться процессом.

Ви вернулась в исходное положение. Все вопросы, которые она готовила, сдуло из головы. Она прикурила следующую сигарету, допила кофе и бросила стаканчик в урну под столом.

В коридоре лязгали двери, шумел сквозняк, в остальном было замогильно тихо. Ей вдруг стало холодно, мерзкое чувство сосало под ложечкой, хоть она и не знала, где та ложечка находится.

— Я напугал тебя? — поинтересовался он. — Я думал, что мы подружились.

— Перестань изображать психа, эМ. Как могут подружиться змея и кролик?

— Черт, я не знал, что я так похож на кролика, — хмыкнул он.

— А я смотрю, тебя совсем не расстраивает грядущая смерть, а, мистер Маньяк?

— Нисколько. Пока я об этом не думаю, казнь и не произойдет. Это как прятаться от монстра под одеялом.

— Как насчет того, чтобы вернуться к твоим увлечениям?

Он сделал глубокую затяжку и закатил глаза.

— А то, что я убиваю людей, недостаточно? Нужно ещё что-то?

— Конечно. Большинство маньяков не просто убивают, ты сам знаешь. Кастрируют, уродуют, насилуют, поедают, собирают трофеи. Но не ты. Ты — только оставляешь метку. На их фоне, ты даже скучен.

— Вот теперь я депрессии, довольна? Не смогу жить, зная, что ты считаешь меня скучным маньяком.

— Нет, правда, эМ. Ты же любишь эксперименты. Пару лет назад никто не мог понять, как тебя поймать, ведь каждое убийство было выполнено в разном стиле. Одну ты распял, второго забил молотком, третью отравил…

— Меня начали искать, пришлось менять стиль.

— И ты никогда не поддавался желаниям сделать с жертвой нечто… этакое?

— Мне это не интересно.

— А как же детектив К…? (Подробности в романе https://author.today/work/76041)

— Вот мы к этому и пришли… Мы же договорились, Ви. Это тема закрыта, ты обещала не спрашивать.

— Черт побери, это очень важно! Ты пытал его, но не убил, всем интересно почему⁈

— Так спросите его.

— Ты знаешь, детектив не дает интервью.

— Если я скажу, ты отстанешь? Обещаешь больше не возвращаться к этому?

— Клянусь! — подняла она ладонь. — Только Библии под рукой нет.

— Я тебе её процитировать могу, — мрачно заявил он.

— Не знала, что ты верующий, — заинтересовалась она.

— Не, просто в мотелях эта книжка в каждом номере, больше читать нечего.

— Вернемся к вопросу…

— Он… этот парень, что так рьяно за мной охотился… Сначала я решил, что он пустышка. Он был на грани, — алкоголизм, депрессивные настроения, замкнутость, разрушение семьи. Пропитанный бухлом, цинизмом и злобой, он так яростно рыл подо мной землю, что я заинтересовался его напористостью. Когда я встретился с ним лицом к лицу, мне открылась истина. Он не стал пустышкой только по одной причине, — из-за меня. Только охота придавала его жизни смысл, я стал преградой на пути его саморазрушения. Я был удивлен, никогда прежде не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Я не мог его убить, ведь он хотел жить, но он жил, только чтобы убить меня. Неразрешимый парадокс и абсолютный дуализм. Я просто не мог этого сделать. Это как лишить жизни собаку, что идет за тобой, надеясь, что ты бросишь ей кость. Можно, но зачем?

— И ты решил его изувечить, — мрачно подчеркнула Ви.

— Нет, я решил его исправить, — поднял он палец вверх. — У В… был этот запал, я чувствовал. Фокус подсказывал мне, что я должен сделать. Теперь с ним рядом моё проклятье, как бы сильно он его не прятал внутри себя. И рано или поздно, он сорвется. Я отсюда слышу тиканье в его груди.

— Хочешь сказать, что он…

— Все, хватит, — прервал он её. — Мы условились не говорить об этом. Я лучше пойду посплю последние часы жизни, чем буду обсуждать человека, который меня сюда загнал.

— Хорошо, давай менять тему, ты прав, — поправила она очки. — О чем хочешь поговорить?

Он неопределенно пожал плечами, не сводя с неё глаз. Сволочь, намеренно так пялится. Ви вернулась к дневникам, открыла блокнот на середине, из книги выпали яркие фотоснимки.

— Это что, карточки с картинками? — усмехнулся он. — Как для детей?

— Думала, что может пригодиться, для тестов. Ты прав, их показывают детям, чтобы проверить эмоциональную вовлеченность. Хочешь попробовать?

— Валяй, Роршах все равно уже в печенках сидит.

— Я представляю. Готов? — она достала колоду из фотографий и изображений. — Нужно отвечать не задумываясь, максимально быстро.

— Отвечать, что? — развел он ладони.

— Называть мысли, которые тебе приходят на ум, когда ты видишь картинку.

— Хорошо, давай, — ответил он без интереса.

Она принялась выкладывать карточки, одну на другую, он мгновенно реагировал, произнося слова однотонно, словно программа.

Щенок, бегущий по полю.

— Блохи.

Новогодний свитер со снежинками.

— Колется.

Маяк на холме.

— Волны.

Крепкое рукопожатие.

— Кутикулы.

Пасущийся теленок.

— Ребра.

Дорога, уходящая в горы.

— Туман.

Старый, покосившийся дом.

— Убежище.

Горка осенних листьев.

— Разложение.

Колосистое золотое поле.

— Жатва.

Девушка, стоящая на перроне.

— Жертва.

Она отложила карточки и подперла подбородок руками, глядя на него осуждающе.

— Ты ведь играешь со мной, эМ, ведь так?

— Но ведь карточки это и есть игра.

— Твои ответы имеют максимально негативный контекст, ни одной нормальной реакции. Хочешь сказать, что твоя проекция мира настолько деструктивна, пессимистична?

— Я не понимаю, к чему ты ведешь. Ты попросила называть слова…

— К тому, что у тебя самого депрессия, если судить по ответам.

Казалось, её комментарий его рассмешил. Это было немного похоже на смех, только очень странный, будто он закашлялся.

— Вот оно что, малыш, ты просто все не так поняла. То, что ты воспринимаешь как негатив, мне может нравиться, об этом не подумала? Я люблю ребра и люблю запах прелых листьев. То, что это процесс гниения, меня не смущает.

— А почему на последней картинке ты выбрал девушку жертвой?

— А как ещё? Она одна, на вокзале, ждет поезд, идеальный вариант. Я подмечаю такие возможности непроизвольно.

— Ты всегда ищешь жертву? Постоянно?

—