Тропа Вольняги - Роман Маскин

В этот раз Эдмонт в конце речи, сообщил, что на нас было произведено покушение, и призвал идти прямо к дому совета и потребовать, "чёрт возьми" (и прочее справедливое негодование), капитуляции. До дома совета идти было около тридцати минут ходу. Мы двинулись огромной демонстрацией с песнями и плакатами. Народ рвал, метал и желал отставки совета, мы задели верные струны. И с чего это Тери решил, что население Терсуса меланхолично. Вокруг себя я видел на первый взгляд обычных людей, но их рожи уже примелькались мне в подземке, агенты Торба окружали нас теперь двойным, а то и тройным кольцом.

По пути нам два раза встречались пикеты спецназа. В первый раз стоял просто отряд с щитами и дубинами, их просто оттеснили к стенам зданий. Они не рискнули пользоваться своим оружием. Второй пикет состоял и вооружённого спецназа и водомётных машин. Его, по-видимому, поставили уже специально для нас.

Неожиданно из-за передних рядов нашей толпы взлетели гранаты. Опустившись посередине пикета, они стали сильно дымить. Спецназовцы не предусмотрели респираторов, и на пару минут перестали нами интересоваться. Это дало толпе время приблизиться, быстро разлагающийся газ заставил нас лишь прокашляться. Подойдя вплотную, толпа опрокинула пикет. Люди просто отбирали у здоровенных бойцов автоматы. Спецназовцы ведь тоже горожане, в этой толпе были их родные, друзья, соседи. Раздалось лишь несколько выстрелов.

Выйдя на площадь перед домом совета, мы пополнили собой толпу, уже собравшуюся там. Было перевёрнуто несколько глайдеров, но толпа слишком уж сдержанно бесновалась. Перед оградой стояли силы МВД, множество разнообразно серых фургонов. Я порадовался, что клановцы искоренили всякую боевую технику аборигенов. Танки, пулемёты могли стать причиной бойни. Из техники были только бронированные глайдеры с водомётами в башнях. Спецназ был вооружён в основном гранатомётами с газом и станнерами. Припрятанные от клана пороховые и лучевые винтовки были только у двух отрядов. Насколько я мог заметить, уверенности у солдат не было, стрелять по своим они не рвались.

Мы с Эдмонтом, Сашем, Саидом, Торбом и одним телохранителем взобрались на борт перевёрнутого хлебного фургона. Лежал он очень удобно, в центре площади, чуть ближе в сторону дома совета. Я спросил у Торба, не он ли приказал его прикатить сюда и опрокинуть. Координатор улыбнулся и едва заметно кивнул.

Эдмонт говорил в мегафон, хорошо говорил, благородно. То обращался к народу, то к совету, то к солдатам. Я решил, что, пожалуй, теперь уже ничего не случится. Совет не попрёт против народа. Я стоял спиной к дому совета и смотрел на людей. Они радовались, так как и сами начали понимать, что победили. Молоденькие девчонки смотрели на меня с восхищением. Мужчины завидовали, что сами не стоят рядом со мной.

Меня качнуло вперёд, я оступился и, наверное, сбил бы с ног говорящего Эдмонта, но кто-то дёрнул меня за руку и сбросил с фургона. Я упал на руки людей. Меня положили на асфальт, и стало видно небо. Четыре головы заслонили его. Я хотел спросить Торба "что опять? ты же обещал" но не смог говорить. Было трудно дышать, как будто только половина воздуха доходила до лёгких. А в самих лёгких, вернее в одном... чёрт, где право, где лево... как будто вода попала, когда захлёбываешься. И что-то ещё... Какой-то человек вклинился между Сашем и Саидом... незнакомый... нет он был в кольце, когда шли, или... он уколол меня... вот оно, теперь понял, я почувствовал укол в спину перед тем как упасть...

Глава 29.

Навар от свободы.

Этого снайпера идиотом Торб не мог бы назвать, не погрешив против истины. Он стрелял из дома совета, в спину, в сердце, потому что шлем крепче. Пуля особенная, не боевая, для убийства. Реактивный снаряд увеличил свою скорость почти вдвое, пока летел от выплюнувшего его дула до моей спины. Тяжёлая и мягкая оболочка снаряда застряла в бронекостюме и ещё сильнее протолкнула тяжёлый и твёрдый стержень сквозь броню. Снаряд вошёл не совсем под прямым углом, я за мгновение до контакта переступил с ноги ни ногу и чуть повернулся, заглядевшись на девчонок. Поэтому стержень немного отклонился и прошёл рядом с моим сердечком в лёгкое. Центр тяжести стержня был смещен по продольной оси назад (пули с центром тяжести, смещённым по поперечной оси, начинают гулять ещё в воздухе, и далеко ими не стрельнёшь), и стержень повернул в моём теле. Хана таки сердечку, поверни снаряд в его сторону, но повернул он, на счастье, в другую и застрял на выходе из груди в пластине бронекостюма.

Этой историей порадовал меня Торб, когда я пришёл в себя в больнице. Он дал мне извлечённый снарядец, лишь слегка смявшийся. Я провалялся в беспамятстве два дня на стимуляторах замедленной жизнедеятельности. Нашу победу отметили без меня.

А мы реально победили. Председатель совета это понял, когда мы выступали на площади. Его приказ подстрелить меня был продиктован отчаянием, ну и, наверное, злобой. Это, кстати, повлекло за собой человеческие потери. Из-за этого козла многие боевики МВД получили серьёзные увечья от разъярённой толпы. Там, где оборону пытались держать отряды вооружённые боевым оружием, были убитые и со стороны гражданского населения. В целом на совести председателя было двенадцать смертей и около шестидесяти раненых, плюс моё здоровьечко.

В других городах после трансляции нашего обращения мэры воспользовались своим влиянием и поддержали. Там никаких горячих событий не произошло. Последним мэром, который признал совет низложенным, был, конечно, ставленник клана. Лишь увидев, что остался один такой, он понял, что другого выхода у него нет.

После переворота я, конечно, уже мог не сомневаться, что получу практически всё, что захочу. Ведь я был героем Терсуса. Мэры поставили все необходимые материалы, список которых передал им Саш. Шаттл, правда, дали лишь один, да и тот на время. Но я и просил два в надежде хотя бы на один. Каждый шаттл принадлежит какому-то городу, и вряд ли кто-нибудь из мэров согласился бы обездолить свой город в пользу СНП. Тем не менее, шестой корабль достался нам, и даже с командой. Шестой шаттл служил не только запасным, но и учебным челноком. Его капитан Джакомо Рино пожелал остаться во главе корабля, и признал свою обучающуюся команду вполне пригодной для выполнения боевых задач. Команда состояла в основном из молодых людей, которые в большинстве своём были рады сменить образ жизни на более, как им казалось, романтический. Само судно оказалось шаттлом класса "Юнион", внешне очень похожим на класс "Сфера". Можно сказать, он был гражданским вариантом "Сферы". Назывался челнок "Ниньо", по классу он был более грузоподъёмным, чем "Кит", но изначально являлся гражданским грузовым судном. Поэтому присобачить на него чего-нибудь опасного для потенциального агрессора без серьёзной перестройки было невозможно. Военной техники в него вмещалось меньше из-за внутренней планировки, устроенной для перевозки малогабаритных грузов и сыпучих материалов.