Золотой мальчик - Виктор Меньшов

Или это была просто игра? А может быть, мне просто показалось. Впрочем, теперь это не имеет ровно никакого значения. Теперь всё внимание расследованию. Не могу я верить человеку, который меня обманывает. Пускай даже из самых благородных порывов, таких, как любовь к матери и брату. Я ей, конечно, не судья, и сам на её месте повёл бы себя, скорее всего, точно так же.

И всё же...

Я уже выпил кофе, собрался, Артур допивал свою чашку и торопливо доедал бутерброд, поглядывая на циферблат. В эти ранние часы в комнате было удивительно тихо, я даже слышал шорох веток дерева за окном. На улице наконец-то светило робкое солнышко, несмотря на раннее время.

Это радовало, не люблю эту переходную погоду от зимы к лету, которая зовётся романтичной весной. Мерзкое время года, особенно в начале: слякоть, тут же холод, то всё течёт, то примораживает, и всё превращается в сплошной каток. Да ещё в этом году я лишился своего любимого "всепогодного" пальто.

- Куда мы идём? - спросил, не выдержав, Артур, косясь хитрым глазом. Какого больного навещать?

Я уже открыл рот, чтобы ответить ему, но тут в удивившей меня с самого утра тишине услышал какой-то едва уловимый посторонний звук. Я насторожился, сделал рукой знак Артуру, чтобы он продолжал говорить, а сам весь превратился в слух.

Странный шорох раздавался из-за стены. Я потихоньку открыл двери в коридор, просигналив Артуру, чтобы он продолжал в том же духе, а сам выскользнул из комнаты. Кошачьим шагом я приблизился к двери комнаты Арика, наклонился и заглянул в замочную скважину.

Так и есть! Он стоял на табурете, приложив к стене большую железную кружку, прижавшись ней ухом, весь превратившись в слух. Я тихонько тронул ручку дверей, дверь подалась. Открылась она совершенно без шума, хозяйственный Арик заботливо смазывал петли. Я встал на пороге и засунул руки в карманы, наблюдая за Ариком.

Тот стоял на табурете, весь вытянувшись, вобрав в себя мешавший плотнее прислониться живот.

- О чём говорят? - спросил я его.

От неожиданности Арик выронил кружку на пол, она ударилась об круглый аквариум шарообразной формы, и он раскололся. Странный какой-то аквариум, ненастоящий. Ну что это за стекло, которое так сразу бьётся?

Он словно очнулся, полез с табуретки, уронил тапочек и наступил на осколок стекла. Тут же запрыгал на одной ноге, шипя от злости, брань потекла из него рекой. А по полу такой же рекой потекла вода, растекаясь большой лужей, затекая под большой ковёр.

Арик бросился мимо меня на кухню, едва не сбив с ног появившегося в дверях Артура. Тот удивлённо рассматривал погром, с любопытством косясь на меня. Я всем своим видом попробовал изобразить, что я тут ни при чём, и к этому маленькому погрому никакого отношения не имею.

Арик проследовал в обратном направлении, гремя ведром и волоча за собой по полу тряпку. Он отпихнул меня в сторону, протиснулся в комнату, рухнул на колени, и, продолжая отчаянно ругаться, принялся, пыхтя и отдуваясь, собирать с пола тряпкой воду в ведро.

- Ну, Мишка, если паркет вздуется, ты у меня ответишь! - пригрозил он, злобно поглядывая на меня.

- А чего это ты грозиться вздумал, Арик? - сделал я удивлённое лицо. Я, что ли, воды тебе на пол налил? И потом, кроме воды и травы в твоём аквариуме никого не было из живности.

- Чего бы ты понимал! - фыркнул Арик. - Нужна мне живность, рыбки эти сраные. Их кормить надо, аквариум чистить, а это водоросль лечебная. Понимал бы ты чего.

- Да где уж мне! А вот скажи, чего это ты подслушиваешь мои разговоры?

- А ты докажи! - вскочил на ноги Арик. - Ты докажи! Кто видел? А?! Да я сам на тебя такую бумагу накатаю...

- Это мы уже проходили, только учти, я теперь человек не при исполнении, так что можешь и ответить за бумагу. Понял? Не всё тебе с рук сходить будет.

- Да пошёл ты...

Арик опять пополз по полу с тряпкой, чертыхаясь и фыркая.

- Так что ты хотел услышать? - ещё раз спросил я.

- Чего хотел, то и услышал! - огрызнулся Арик. - А если я преступление совершил, то ты меня арестуй. Что - слабо?! Тогда сиди у себя в комнате и жуй сопли. Понял?

- Понял, Арик, понял, - совершенно спокойно согласился я с ним. - Я тебя давно понял.

Я шагнул вперёд, и сделал то, что давно хотел сделать: схватил толстого Арика за шиворот и неожиданно сунул его головой в ведро.

- Ты чего?! С ума спрыгнул?! - заорал, отплёвываясь, вынырнувший Арик. - Да я тебя...

Договорить он не успел, снова нырнув головой в ведро, захлёбываясь грязной водой.

- Ещё будешь мне угрожать, утоплю как паршивого кота. Понял?! гаркнул я, выуживая ошалевшего и основательно нахлебавшегося грязной воды Арика.

- Ты что же делаешь? Разве же это по закону? - заныл тот, размазывая слёзы, и делая бесполезные попытки вырваться из железной хватки.

- А с тобой разве можно по закону? - удивился я. - Ты же закон признаёшь только, когда его обойти можно, или ты в нём лазейку находишь. Не так, что ли?

- Да пошёл бы ты...

И тут же опять запускал пузыри. Опять вынырнув, он вытаращил глаза и заговорил уже по настоящему пуская слезу:

- Ну всё, Мишка! Всё! Вот этого я тебе не спущу! Что я подслушивал это ещё доказать надо, да и не наказывают за это, нет такой статьи, не государственные секреты я выслушивал, может быть я просто любопытный, а любопытство, как известно, не порок...

- Но большое свинство, - пришлось напомнить мне, не выпуская загривок Арика из могучей ладони. - И предупреждаю - будешь угрожать и ругаться будешь хлебать помои. Понял? Я не слышу.

Арик кивнул, что-то угрожающе бормоча про себя.

- Я не расслышал.

- Понял я, понял. Но ты за это ответишь. Учинил тут насилие.

- И давно ты так под стенкой у меня слушаешь? - вкрадчиво спросил я его.

- А какое тебе дело? Ну подслушиваю, ну и что? И что ты можешь мне сделать?

- Я лично - ничего, разве что в ведро ещё пару раз окунуть, а вот следствию будет небезынтересно узнать про то, что ты подслушивал.

- Какому такому следствию?! - возмутился Арик.

- А такому, которое очень интересуется, кто мог знать, например, про подвал, в котором прятали мальчика?

- Ну, знаешь, ты свои Мытищи на меня не сваливай, сам пацана упустил, а теперь виноватых ищешь?

- Вот видишь, и место ты знаешь, ну смотри, если ты к делу этому примешан...

- Да побойся бога, Мишка! - взвыл он, не на шутку уже перепуганный. Я - что?! Зверь?! Разве же я мог родное дитя? Ну, деньжонок поклянчить это ещё туда-сюда, но чтобы внука бандитам в руки отдать и доченьку чтобы убить, да ты с ума сошёл! Ну, слышал я, как ты про Мытищи с кем-то говорил, но я даже из дома никуда не выходил, да и ты тут же уехал с мальчишкой вот с этим. А у меня живот в тот день болел. И даже не думай на меня, я же не Иуда какой...

- Нет у меня к тебе веры. Такой, как ты, на всё способен. Если уж ты родную дочь шантажировать не стеснялся, о чём тогда с тобой говорить можно?.

На самом деле я был не уверен, что он мог всё это организовать. Не то чтобы он не мог этого в принципе, принципов у него давным-давно не было, но вот именно организовать, просчитать эти хитроумные, головоломные комбинации, он явно не мог. Впрочем, ему и не обязательно было разрабатывать детали, достаточно было выдать информацию. Я отпустил его шею, Арик заползал по полу, собирая остатки воды в тряпку, и отжимая её в ведро.

В это время раздался звонок в двери. Я недовольно глянул на часы, мы уже опаздывали, и сделал знак Артуру открыть. А на пороге квартиры стояла Алёна, человек, которого мне в этот момент меньше всего хотелось видеть. Я уже открыл рот, чтобы сказать ей, что мы торопимся и уходим, чтобы она позвонила попозже, словом, отделаться от неё, уйти от разговора, которого сейчас не хотел.

Но что-то меня остановило. Алёна выглядела как-то необычно: куртка на ней была распахнута, волосы растрёпаны, лицо опухшее.

- Что с вами? - спросил заботливо Артур.

Алёна открыла рот, чтобы что-то сказать, ответить, но черты лица её искривились, она прислонилась спиной к двери и беззвучно заплакала.

За моей спиной раздался осторожный скрип двери, я оглянулся, на пороге своей комнаты стоял перепуганный толстый Арик с ведром и тряпкой в руках. Я сделал ему знак, чтобы он исчез, но Арик мой сигнал проигнорировал. Впрочем, мне было не до него, хотя его любопытство раздражало.

- Что с вами? - спросил я у Алёны.

- Сегодня, час назад, умерла моя мама, - с трудом ответила она и зарыдала в голос.

За спиной у меня раздался грохот. Я опять оглянулся, Арик уронил ведро, и стоял в растекающейся луже воды, держа в руках тряпку, выкатив округлившиеся от ужаса глаза.

- Да уйди ты отсюда! - не выдержав рявкнул я на него. - Ты что - не видишь, не до тебя тут!

Он хотел что-то сказать мне, потянулся рукой, вроде как дотронуться хотел, но наткнулся взглядом на рыдающую Алёну, которую Артур вёл осторожно в комнату, и тихо убрался за двери.

Я помог Артуру, мы уложили Алёну на тахту, я подложил ей под голову две большие подушки, налил в стакан воды, накапал валерианки, и дал две таблетки димедрола. Сейчас ей надо было успокоиться и уснуть. Я сделал знак, чтобы Артур не задавал вопросов, накрыл Алёну пледом, и остановил её попытки что-то рассказать: