Семь сорок (В поисках счастья) - Дорис Смит

Она лихорадочно думала. Он никогда не принадлежал Джеральдине. Выйти за него не означало, что она кого-то ограбит. И он все еще хочет ее. И он — мужчина, не мальчик. Он всегда выбирал мужской путь — и особенно сегодня. А потом радость стала затихать. Выйти за него сейчас, ничего не сказав, означало всю жизнь опасаться, будет ли Джеральдина молчать. Об этом не могло быть и речи. А сказать ему — ни за что! Тогда он не захочет на ней жениться, но может почувствовать, что обязан. Кроме того, он же мужчина, настоящий мужчина, ее потеря не будет для него крахом. Он сумеет это пережить.

— Я бы не называла это глупостью, вовсе нет, — она тщательно подбирала слова. — Это было прекрасно, как волшебный сон, и я хочу, чтобы таким оно и осталось.

Молчание казалось бесконечным.

— О Дуглас, зачем вы приехали? — в отчаянии воскликнула она.

— Похоже, я зря потратил время, — спокойно сказал Дуглас и встал.

Другая мать стала бы расспрашивать; Дороти Дайкс этого не сделала ни когда Дуглас вежливо, но очень решительно отклонил ее предложение разместиться в свободной комнате, ни после того, как ее муж отвез его обратно в Грейт Ярмут, чтобы найти место переночевать. Она просто сказала:

— Ты была права, милая. Он очень славный. — И она вышла поискать корзинку, чтобы устроить постель Кену.

Одно дело лечь в постель, а совсем другое — заснуть. Несколькими часами позже Джоанна все еще не спала. Она слышала, как во двор въехала машина и отец хлопнул дверцей. Она слышала, как он воскликнул:

— Славный парень. Что ты о нем думаешь? — Это было одностороннее подслушивание, поскольку голоса матери не было слышно, но она, должно быть, спросила, устроился ли Дуглас. — С легкостью. На этой неделе все только выезжали, — загрохотал в ответ Эдвард Дайкс и сказал, в какой гостинице остановился Дуглас. Она располагалась на Марин Парад со стороны моря. Джоанна знала ее. Не то что бы это имело какое-то значение. С таким же успехом она могла находиться в Тимбукту. Джоанна решительно закрыла глаза.

Утро выдалось без дождя, небо было высоким и бледно-голубым. Марин Парад, мекка ее детства, со своими цветами и газонами, застекленным «Биргартеном», башенкой танцевального зала и еле видной крышей павильона развлечений на пляже, протянулась до самого Британского пирса. Белую с искусно разбросанными цветными пятнами гостиницу Дугласа несложно было заметить. Она припарковала машину и взбежала по ступенькам.

— О Боже! Мистер О'Малли, говорите? — Дежурная покачала головой. — Боюсь, вы разминулись с ним. Он выписался пять минут назад.

— Не может быть! — горестно воскликнула Джоанна. По крайней мере, она должна попрощаться, как следует.

— Боюсь, что да, — подтвердила дежурная, но тут вмешался швейцар:

— Если вы ищете мистера О'Малли, мисс, он должен вернуться вот за этим.

Она никогда не встречала более радостного зрелища, чем вид чемодана Дугласа с пустой кошачьей корзинкой наверху.

— Когда он вернется, задержите его. Не отпускайте, — бессвязно сообщила Джоанна и снова сбежала по ступенькам.

Куда? На юг, к цветочным часам, или на север, к плавательному бассейну и газонам, или прямо вперед, через широкую, разделенную островками безопасности дорогу и по розовато-серому променаду к морю? Джоанна решила в пользу моря и почти побежала через газон и мостовую к дальнему концу променада. Около пристани, скромно пристроившейся между двумя пирсами, она остановилась, нахмурилась и стала вглядываться.

Вдоль пристани шли две фигуры: одна коренастая и целеустремленная, вторая — похожая на точку, но упорно старающаяся не отстать. Даже со спины невозможно было усомниться, что это Дуглас. Маленький ребенок рядом был неожиданным осложнением.

Они повернули обратно. Дуглас, держа руки в карманах, подставил грудь ветру; его галстук развевался. Ребенок, приземистый, похожий на ягодку, кажется, мальчик, семенил рядом. Дуглас пошел быстрее. Очевидно, его не слишком радовала возможная встреча с отчаявшимся родителем или кем-нибудь похуже.

— Привет.

Дуглас остановился, как вкопанный:

— Джо! — И снова: — Джо!

Мгновенная застенчивость заставила ее отвести взгляд — так засветились его глаза.

— Кто это с вами? — спросила она.

— Понятия не имею. — Он выглядел обеспокоенным. — Свалился с небес. Я повернул обратно, а он тут как тут.

Но пока Джоанна предлагала им всем отправиться в машине ее отца в полицейский участок, а Дуглас возражал на основании того, что все похитители детей сажают их в машины, объект обсуждения жизнерадостно заявил:

— Я живу вон там. — Он показал на отходящую от променада боковую улочку.

Они пошли с ним, и он выбрал дом с искусственными цветами в окне. Через несколько секунд его вручили усталого вида молодой женщине на последних стадиях беременности.

— Вот подожди, пока вернется отец; тогда тебе достанется, — машинально проговорила она и шлепнула беглеца.

— Вы действительно не видели, что он идет рядом? — с любопытством спросила Джоанна, когда они направились обратно.

— Нет, не видел, — раздраженно ответил Дуглас. — Как я себя чувствовал утром, так мог не заметить и Лохнесское чудовище.

— Это по моей вине? — тихо спросила Джоанна.

— Нет, по моей. Ваш ответ был честным, честнее некуда, и я имел полное право им удовлетвориться. Полагаю, все довольны, и никто не чувствует себя обиженным.

Честнее некуда … только это она услышала и внезапно почувствовала, что только об этом и может думать. Он считал ее честной, когда последние три месяца вся ее жизнь была запутанной паутиной обмана. Выдавая себя за кого-то другого, завоевывая благодарность, на которую не имела права, и, возможно, еще больше укрепляя его фанатизм, на что он однажды намекнул, — что девушки, которые ему нравились, никогда не обращали на него внимания. Но хотя бы на это у нее имелся ответ.

— Дуг, — дрожащим голосом начала она.

Утро было таким ярким, что прогноз погоды, обещавший «ливни и грозы, местами продолжительные», казался чепухой, но за последние несколько минут с запада надвинулись тучи, нависая над городом и променадом. Когда Джоанна заговорила, темные капли дождя брызнули на мостовую.

— Быстро! В машину! — Дуглас схватил ее за руку, и они побежали к машине.

— Очень намокли? — спросил он минутой позже, стряхивая капли с лацканов.

— Дуглас… — Джоанна не могла найти слов.

Теперь она не позволит ничему помешать ей, будь то миллион потерявшихся малышей или миллион ливней.

Она посмотрела на Дугласа, сидевшего боком, вытянув руку вдоль сиденья. За его спиной живая завеса дождя скатывалась в канаву. Пиджак был распахнут, и его широкая грудь натягивала тонкую белую рубашку.