Один день ясного неба - Леони Росс

— Да брось ты!

— Извини, я хочу сказать, что иногда говорю не думая.

Романза кашлянул:

— Я знаю, ты считаешь нас отличными от вас. Это так.

Хлюп-хлюп. Он уже привык к этому звуку.

— А как ты думаешь, почему женщина перед свадьбой нервничает? — спросил Романза. Он говорил тихо и задумчиво.

— Что я могу знать о девушках и свадьбах?

Ага, значит, что-то их связывает.

— Ты же был женат.

— Но это не значит, что я спец в этих делах.

А что он мог знать о настроении женщины накануне свадьбы? В ночь перед свадьбой Анис он наблюдал, как она втирала в кожу масло герани, — сидела на оранжевой подушке, соединив колени и расставив ступни к западу и к востоку, выпятив живот, как ребенок, играющий с тряпичной куклой. Она сказала, что счастлива. А Найя была счастлива, когда танцевала с ним на их свадьбе? Они оба работали на публику, и оба делали это не слишком успешно. А Сонтейн Интиасар счастлива? Оставалось только на это надеяться. А что еще можно сделать?

Романза сделал предупредительный жест рукой.

— Постой-ка. Риф кончился.

— Что это значит?

— Теперь будь очень внимателен!

Романза сошел с кораллового рифа и наступил под водой на что-то темное и мохнатое, размером не больше его ступни. Завьер присмотрелся. Что бы это ни было, оно оказалось твердым. Выступ скалы? Романза сделал еще шаг и указал на место, где только что стоял.

— Наступай сюда!

Завьер заколебался. Он вел себя как слепая старуха, которую он когда-то видел: она ковыляла по Притти-тауну, злобно шепча: «Тут ступенька? Есть тут ступенька?» Ему тогда захотелось подхватить ее под мышки и завертеться на месте, чтобы она захихикала.

— Трусишь, как котенок! — крикнул Романза. — Идем, радетель!

Завьер выдохнул через нос и шагнул. Что бы это ни было, валун или ствол дерева, его крупная ступня уперлась в твердую поверхность. Он уверенно встал на обе ноги.

А Романза перепрыгнул на очередную тень под водой.

— Быстрее! Иди за мной след в след!

Так они и двигались прыжками — с одной плоской и надежной подводной поверхности на другую. Так он в детстве перебирался по камням через реку. Он снова ощутил себя мальчишкой. Ему стало весело.

— Тайный проход! И все местные про него знают?

— Это не проход и не тайный! Этот маршрут уже завтра изменится.

— Не понимаю.

— Все меняется. — Романза вернулся на несколько шагов, почти не замочив ног. Постоял и снова зашагал вперед. — Ставь ногу сюда!

Завьер пригляделся. Под водой было что-то другое, не камень.

— Тут же водоросли. Я провалюсь под воду.

— Погоди! Погоди! Ты пропустил момент. Стой! Да. Вот сейчас!

Завьер осторожно ступил на, как ему показалось, огромный сгусток морской тины. Он резко выдохнул. Сгусток удержал его вес.

— Теперь куда?

— Я отсюда сойду — а ты вставай сюда!

— Мы же будем идти так до конца дня!

— Да что ты! Мы почти пришли!

Парень был прав. Он уже увидел небольшой пляж и заросли вьющихся растений.

Когда хочешь найти короткий путь, приходится обильно попотеть, как гласит пословица.

— Когда можно идти, нужно идти, — сказал Романза. — Плыть необязательно.

— А я люблю плавать. Но не сегодня. А что ты имел в виду, когда сказал, что все меняется?

— Все всегда меняется. Просто люди не любят обращать на это внимание. Наступи вот сюда!

Завьер нахмурился:

— Хочешь сказать, что под водой везде много твердых поверхностей и любой может здесь пройти к суше?

— Да.

— Вот проход по воде. Но если все постоянно меняется, как ты можешь гарантировать, что проход будет всегда?

— Я же сказал: я не иду ни по какому проходу. Я всегда иду по тому проходу, какой вижу в данный момент, который готов меня пропустить. Некоторые большие валуны будут тут лежать целую вечность, это правда. Коралловый риф останется на многие годы. Но некоторые… предметы, на которые ты наступаешь, навсегда исчезнут сразу после того, как ты встанешь на них. Они тут временно — были и пропали. Так что нет смысла искать их потом. Водорослей, на которые ты наступил, уже нет, их смыло течением — ты ими воспользовался, и все. И если в следующий раз ты их здесь опять увидишь, скорее всего, они тебя не смогут удержать. — Романза умолк и задумался. — Тут важен навык доверия — он помогает выбирать правильную опору при переходе.

У Завьера задрожали колени.

— То есть все зависит от чистой случайности?

— Наступи сюда.

— Романза, на что я наступаю?

Тот только замурлыкал себе под нос.

Завьер выругался — длинно и смачно.

— Остановись тут!

— Я не верю, что ты ведешь меня по воде, полагаясь на чистую случайность!

— Тебе не нравится идти? Погоди, не наступай! Уже уплыло. Ладно, теперь давай. Сюда!

Если бы не глядел себе под ноги, он мог вообразить, что снова оказался на гребне кораллового рифа, а не балансирует на шатком бревне, случайно проплывавшем мимо.

— Уплыло? Что уплыло? Боги, как же хорошо, что я умею плавать!

Он проверил, надежно ли закреплена сумка на голове. Один неверный шаг — и он плюхнется в воду. Тогда ему придется изо всех сил тянуться вверх, чтобы голова не ушла под воду.

— Ты не понимаешь — сюда наступай! Это не случайность. Это доверие.

— А если ничего не проплывет мимо, когда тебе очень нужно?

— Но что-то всегда проплывает мимо.

— Даже если я приму это и соглашусь, что твоего доверия всегда достаточно, чтобы ты всякий раз видел то, что оказывается рядом с тобой, — потому что ты накрепко связан с землей и небом, потому что тебя называют неприкаянным; я все равно не пойму, как ты можешь быть уверен, что вот эта опора по счастливой случайности выдержит твой вес. Не говоря уж обо мне.

— Погляди на меня!

И Романза внезапно метнулся по воде вперед, пробежал метра три, потом вернулся, прыгая из стороны в сторону, с левой ноги на правую. Его коса моталась, спина и плечи ходили ходуном — Романзу словно обуял приступ безумной радости. Так кошка стремительно мечется по дому, в котором живет. Такого в высшей степени необычного зрелища Завьер в жизни не видел.

Парнишка остановился, тяжело дыша.

— Но ты даже не искал глазами ничего, на что наступить!

— А я и не искал. Единственная причина, по которой мы смотрим, куда идти, в том, что мы не можем не смотреть, потому что у нас нет навыка.

— То есть ты хочешь сказать, что если ты сейчас повторишь эту пробежку, ты будешь