Пленники зимы - Владимир Яценко

Дверь справа открылась, и бойкий клиент, легко вскарабкавшись по ступенькам, ловко устроился в кресле. Максим немного ошалел от такой прыти.

"Когда это я успел остановиться"?

– Добрый день, – автоматически сказал он.

– Пока ещё утро, – ответили ему, и закрыли дверь. – И ничего доброго при таком морозе этот день не обещает.

Максим сразу успокоился. Голос был женским, повеяло теплом и приятными духами.

– День добр к нам по определению, – заявил он.

– Это почему же?

– Потому что он пришёл!

– Ещё ни разу не было иначе, – ответила женщина.

– Всё когда-нибудь происходит в первый раз…

Максим уже набрал скорость и почувствовал досаду, что она села рядом, а не перешла в салон. Тогда бы стекло потело меньше. Будто почувствовав перемену в его настроении, женщина сказала:

– Спасибо, что остановили.

– Работа у нас такая, – пробурчал Максим, – берём побольше, везём подальше… – потом, посчитав свой ответ чересчур резким, миролюбиво добавил: – Вы так размахивали руками, что проехать мимо было бесчеловечно.

– Приятно слышать, не каждый день встречаешь на трассе человека.

– Разумная жизнь на трассе встречается ещё реже.

– Неужели?

– На грани исчезновения, – заверил её Максим. – Я тут каждый день езжу, знаю, что говорю.

– Симона, – представилась пассажирка.

– Максим, – веско ответил Максим. – Куда едем, Симона?

– Беляевка.

– Теплодар, – поправил её Максим.

– Пусть будет Теплодар, – вздохнула Симона. – От вас уже недалеко.

– Рубль на попутке, – согласился Максим. – А пока – трояк.

– Идёт… – она опять вздохнула. – Все только о деньгах…

– А как же иначе? Воровать – стыдно, грабить – страшно. Вот и работаем. А работа предполагает оплату. Вот вы, чем занимаетесь?

– Еду с усталым молодым человеком, который утверждает, что встречал на трассе разумную жизнь.

Максим отвлёкся от дороги и посмотрел в её сторону: тёмная фигура почти сливалась с чернотой салона. Он даже поднял руку, чтобы включить освещение, но передумал и вернул руку на место.

– Необычное имя, Симона.

– Симона Кананит, к вашим услугам.

Максим опять покосился в её сторону и опять ничего не увидел. Потом почувствовал смутное беспокойство, что-то в её имени настораживало. Что-то такое он уже слышал. Вот только что? И где?

Он скрестил руки на руле и покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце.

– Снимать его не обязательно, – в её голосе послышалась насмешка. – Я не эти услуги имела ввиду.

– Я и не собираюсь, – враждебно ответил Максим. – Не снимать его – моё самое заветное желание. И мне совершенно безразлично, что вы имели ввиду.

– Неужели?

– Именно так.

Он уже почти жалел, что остановился. Но ведь он и не думал останавливаться. Само получилось…

– А как же "все люди – братья, должны помогать друг другу"?

– Человек – человеку рознь; враг и волк тоже, – отрезал Максим. – И если хочешь выжить, помощи ни от кого не жди: задавят в очереди ожидающих.

– Мрачновато, – заметила Симона.

– Как есть, – огрызнулся Максим. – Как у акына: что вижу – то и пою.

– Чем такое видеть, лучше зрения лишиться.

– Не так, – возразил Максим. – Проще не петь.

– Неужели нет примера бескорыстной помощи людей друг другу? В лишениях люди всем делятся…

Максим покачал головой:

– Делятся, потому что в команде выжить легче, чем в одиночку. Да и что там делить, в лишениях? Вот и не жалеют.

– А любовь?

– При чём тут любовь? – почти рассердился Максим. – Любимый человек – это часть самого себя, чем больше дашь, тем больше себе достанется.

– В Писании сказано: "возлюби ближнего".

– Правильно, – согласился Максим, успокаиваясь. – И там же Спаситель разъяснил разницу между "ближним" и "дальним".

– Притча о добром Самарянине?

– Точно, – кивнул Максим и вдруг вспомнил. – Симон Кананит – один из апостолов!

Ничего себе совпадение!

– Совпадений не бывает, – вежливо поправила Симона. – Случайностей нет.

– А что есть?

– Звенья Большой Цепи.

– Вы, вот что, – сказал Максим. – Не берите в голову. Всё это выдумки. И цепь ваша тоже.

– И Создатель?

– Создатель… – махнул рукой Максим. – Специально для богемного трёпа с сигареткой и кружкой кофе. А кто припомнит больше цитат из Святого писания, тот уведёт самую красивую девчонку тусовки. Да только откуда там красота возьмётся?

От кофе без сахара и сигарет? Впрочем, если не ограничивать себя кофе, то пол-литра спустя любая за Софи Лорен вполне сойдёт…

На несколько минут повисло молчание.

– Не слишком ли цинично, для двадцати трёх лет? – спросила Симона.

– Если цинизм помогает выжить, значит, он ближе к жизни, чем Библия!

– Смело.

– А чего бояться? – удивился Максим. – Хуже чем есть быть не может. Работаю на грани и за тарелку борща. Кто накажет и как? Да и встреча наша… из тумана – в туман: ни начала, ни продолжения. Видимся в первый и последний раз.

– Это не совсем так, – спокойно заметила она.

– Да, – неохотно согласился Максим. – Гора с горой…

– Нет, – перебила его Симона. – Хотя и это тоже. Очередная встреча неизбежна.

Как и великая роль уже в этом, последнем воплощении…

Максим всё-таки поднял руку и щёлкнул выключателем освещения салона. Свет не зажёгся.

– Не работает? – участливо спросила Симона.

Он несколько раз пощёлкал выключателем. Фонарь, будто проклятый, даже не мигнул.

– Чтоб тебя… – пробормотал Максим.

– Уже, – хихикнула Симона.

– Темно, – пожаловался Максим. – Я вас не вижу и голос мне не знаком. Мы встречались?

– И не один раз. Только в других жизнях.

– А-а, – он перевёл дух. – Инкарнации, индуизм?

– Почему "индуизм"? – обиделась Симона.

– Неважно, – легкомысленно отмахнулся Максим. – Ну, и как мы там, в прошлых жизнях?

– Одинаково, – вздохнула Симона. – Всякий раз, как тебя встречаю, калечишь мне судьбу.

– Вот как?

– Представь себе! К примеру, служила на королевской кухне, место тёплое, и со властью на короткой ноге. Жить бы сыто и горя не знать, так нет, пришёл, обрюхатил да голову взбаламутил. И пошла мыкаться по белу свету с дитём малым.

– Да, – вежливо согласился Максим. – Хорошего мало.

– Или ещё пример, жила в раю: ни забот, ни проблем. Остров в океане, круглый год лето, две сотни мужиков и женщин, и всё это одна семья. Так нет, белый человек приплыл; принёс дикарям этику, мораль и ревность. Сколько народу потом из-за тебя полегло!

– Очень интересно, – равнодушно заметил Максим. – Вот только претензии ваши не по адресу. Не помню я этих покойников, потому и ответственности за них не несу.