Дай умереть другим - Сергей Донской

– Говорите, я слушаю.

– Папа!..

Голос дочери.

У Громова, который даже в свои сорок пять был способен приседать без устали с семидесятикилограммовой штангой на плечах, подкосились ноги.

– Ленок?! Леночка?! Ты где?

Так ласково он не называл дочь, даже когда она была совсем маленькой.

Глава 18

Опасный безопасный секс

1

После того как Леха убил владельца зеленого «Опеля», Ленка поняла, что ей и дочери уготована та же участь. Хищник увел добычу из-под носа стаи таких же хищников, вот и все. Не для того, чтобы отпустить своих жертв на волю, конечно же, нет.

Этот парень задумал прикончить всех: Анечку, Ленку, ее отца, ее мужа, если тот отважится оторвать свой внушительный зад от насиженного дивана перед телевизором… Нет, Алан как раз уцелеет, потому что он не станет совать голову в петлю, он переждет. За Ленкой и Анечкой явится отец, независимо от того, удастся ему стребовать с Зинчука полтора миллиона или нет. И тут Лехе, конечно же, пригодятся заложницы. Спекулируя на родственных чувствах, он поставит отца в безвыходное положение, а потом избавится от всех троих. Может быть, заодно и Андрюшу Костечкина пристрелит, потому что парнишка явно относится к редкой нынче породе людей, которые не бросают друзей в беде.

Итак, четыре человеческие жизни за полтора миллиона долларов. Жутковатая арифметика. Особенно когда на чаше весов находится твоя собственная жизнь плюс жизни твоих близких. Самых близких. И все они должны умереть ради того, чтобы молодой бандит как следует побалдел в дорогих отелях с дешевыми шлюхами? Чтобы он мог набивать себе брюхо устрицами, заливать глаза коллекционными винами и непринужденно мочиться в прибрежные воды знаменитых заморских курортов? Потрясать растопыренными пальцами перед такими же отморозками, как он сам, доказывая свою непревзойденную крутость?

– Сейчас в Испании хорошо, – мечтательно сказал Леха, осторожно ведя машину по дороге, волнистой, как стиральная доска. Он не обладал даром телепатии. Он просто мечтал хорошенько отдохнуть после трудов праведных, вот и все. Человеку не терпится расслабиться, это же так естественно.

– Ты был в Испании? – спросила Ленка.

– Ага. Один раз. Советую вам тоже съездить. – Леха счастливо заулыбался. – Тебе и твоей пацанке понравится. Пойла и фруктов навалом, тепло, туристки без лифонов разгуливают. Рай.

«Твое место в пекле, – подумала Ленка. – На самой горячей сковородке. И побольше оливкового масла, для полноты ощущений. Можно как раз испанского».

– В Анталии тоже неплохо, – продолжал разглагольствовать Леха. – Но там съемные телки, в основном свои, русские. Хотя тебе, наверное, это фиолетово.

– Мне что Испания, что Турция, – пасмурно призналась Ленка. – Думаю, после этой истории у нас не скоро появятся деньги на путевки. Даже в какой-нибудь занюханный Крым.

Леху переполняли совсем другие чувства, и он был не прочь поделиться с пленницами своим оптимистическим настроением.

– А я вам дам тысяч пять, – немножечко пофантазировал он. – На развод… Плодитесь и размножайтесь, ха-ха-ха!.. Без таких овец, как вы, жить было бы неинтересно. Правильно я говорю, Анюта, нахмурена-надута?

– Я не Анюта, я Аня.

– Аня, Анечка, не плачь, не утонет в речке мяч, – нашелся Леха. – А вообще, скажу я тебе, главное, самому на плаву удержаться. Шут с ним, с мячом. Верно я говорю, стюардесса по имени Анна?

Анечка промолчала. Она сидела на коленях у бандита, уставившись в одну точку. Со стороны посмотреть – настоящая идиллия. Добрый дяденька катает маленькую девочку, собираясь позволить ей порулить немного. Но тот, кто увидел бы выражение лица девочки, моментально изменил бы свое мнение. В ее глазах застыли ужас и отчаяние. Она не видела, как хозяина машины настигла пуля, но понимала, что тот, кого она называла дядей Лешей, не по консервным банкам стрелял в карьере. Он убивал людей с такой легкостью, как будто это происходило в кино. И Анечке вовсе не хотелось быть героиней такого фильма для взрослых. Слишком страшно.

Уловив ее настроение, Леха перестал ухмыляться. В конце концов, он захватил заложниц не для того, чтобы шутки с ними шутить и разговоры разговаривать. У них было иное предназначение. Овцы, они и есть овцы. Сначала их стригут, потом убивают. Иногда это происходит в обратной последовательности, но суть от этого не меняется. Чтобы и волки сыты, и овцы целы, так не бывает. Утопия. А реальные пацаны должны смотреть на жизнь реально. Овцы существуют для того, чтобы целы и сыты были волки. Конкретно.

– Выходим, – скомандовал Леха. – Это наш пятизвездочный отель. Нравится?

Ленка задрала голову и застыла, подавленная масштабами недостроенного цеха. Из-за того, что вся эта бетонная громадина была возведена напрасно, она выглядела особенно грандиозно, как какая-то пирамида Хеопса. Столько затрат, трудов и стройматериалов впустую! Это не укладывалось в голове.

Серый фасад строения зиял черными провалами, которые вряд ли когда-нибудь будут застеклены. Плоская крыша возвышалась далеко вверху, а под ногами путников бугрились горы вывороченной земли и груды мусора. Как только они проникли под бетонные своды цеха, их голоса начали отдаваться жутковатым эхом.

– Смелее, – подбадривал Леха спотыкающихся пленниц, которых галантно пропустил вперед, чтобы держать их на мушке. – Кроме нас, здесь никого нет, даже привидений.

Привидений…дений…ний…

Насмешливое эхо предупреждало: привидения вскорости могут появиться. Стоит лишь кому-нибудь тут помереть – и порядок.

Колонны, перекрытия и балки казались ненадежной опорой для всей этой грандиозной махины, нависшей над головой. Под ноги подворачивались измочаленные доски с кривыми жалами гвоздей, треснувшие шлакоблоки, арматурные прутья, завитые неведомой силой в ржавые спирали, окаменевшие брезентовые рукавицы. Леха поддал ногой сплющенное ведро, и, ударившись об колонну, оно издало неприятный звук, похожий на приглушенный смешок великана.

Добро пожаловать, гости дорогие.

Конечно же, никаких великанов здесь не было и быть не могло. Кому хочется прозябать в этой дыре, где лишь ветер тоскливо трубит в пустые бутылки да шуршат обрывки полиэтиленовых полотнищ, полупогребенных под землей. Все вокруг было неживым, холодным. Лестница, к которой привел пленниц Леха, вела наверх, а ощущение было такое, будто спускаешься по ней в глубокий сырой склеп, откуда уже не будет выхода.

– Тут контору собирались разместить, – пояснял Леха на ходу. – Нагородили комнатушек, кое-где даже линолеум настелили. Лафа. И что характерно, крыс нет, нечего им здесь делать, крысам.

Поднимаясь все выше среди шершавых стылых стен, Ленка и Анечка добрались до предпоследнего пролета. Здесь ступени обрывались. На самый верх можно было забраться лишь по ненадежным на вид лесам. Было понятно, почему строители их не разобрали – слишком хлопотно и опасно. Деревянное сооружение стояло на горизонтальной железобетонной плите таким образом, что его опоры находились в нескольких сантиметрах от краев.

– Эта штуковина вся перекошена, – сказала Ленка, опасливо поглядывая на леса. – Упадет ведь.

– Не упадет, – беззаботно откликнулся Леха. – Я раз двадцать наверх лазил. Жрачку притащил, одеяла, «буржуйку» самопальную и все такое. Так что наверху вас ждет полный комфорт, дамы-мадамы.

Пробуя леса на прочность, Ленка взялась за деревянную перекладину и тут же загнала в ладонь занозу.

– Нет, я не смогу, – покачала она головой. – Тем более с Анечкой.

– Хотите остаться здесь? – Лехино лицо сделалось подчеркнуто скучным. Средний сустав указательного пальца, лежащего на спусковом крючке, отличался от всех остальных своей белизной.

– Полезли, мама, – хмуро сказала Анечка. – Чувствуешь, какой здесь ветер? Мы же простудимся.

– Молодец, – кивнул Леха. – Правильно соображаешь, альпинистка моя, скалолазка моя. Ну, покажи пример мамочке.

Проворно, как обезьянка, Анечка принялась карабкаться по боковине лесов, представлявшей собой нечто вроде наспех сбитой лестницы. Тревожно вскрикнув, Ленка последовала за дочерью. Даже в этой ситуации, находясь между небом и землей, до которой, кстати, было падать и падать, она поймала себя на мысли, способной прийти в голову только женщине: «Хорошо, что я в джинсах».

Все было плохо, хуже некуда, а это – хорошо, потому что последовавший за ней бандит не имел возможности видеть то, что ему не полагалось видеть.

– Давай руку, мама, – крикнула Анечка, взобравшаяся на леса раньше всех.

– Я сама…

В дощатом настиле, до которого благополучно добралась Ленка, радостно скалились забитые как попало гвозди. Им не терпелось разорвать в клочья пальто, возвращенное Ленке бандитом, и исполосовать ей живот. Не дождетесь! Осторожно перебирая ногами, Ленка сместилась по поперечной перекладине на левый край, где неведомый плотник потрудился загнать гвозди по самые шляпки. То ли трезвым был в этот момент, то ли, наоборот, благополучно опохмелился.