Любовь дикая и прекрасная - Бертрис Смолл

А Патрик остался стоять на том же месте, думая, что он отвратителен и самому себе.

— Итак, ты узнал, — донесся до него голос Адама. Граф обернулся.

— А я и не знал, что ты здесь, — тупо проговорил он.

— Только что прибыл. Всю дорогу скакал по твоим следам. Эллен зашла ко мне перед отъездом из Эдинбурга.

Как же ты все обнаружил?

— Вернулся в Холлируд и увидел, как Джеми лапает Катриону за голые сиськи. Ты знал? И Эллен тоже? Что же, я один при дворе не знал, что король спит с моей женой?

— Никто не знал, Патрик, кроме Эллен, потому что это ее служанка и потому что, когда Джеймс впервые представил Кат свой ультиматум, твоя жена пришла ко мне за помощью. Я никому не сказал, даже Фионе.

— Моя жена пришла к тебе за помощью, а ты послал ее в постель к королю? Так ты решил помочь?

Развернувшись, Патрик Лесли нанес своему младшему брату прямой удар в челюсть. Адам пошатнулся и отступил назад. Он поднял руку и потер раненый подбородок. Граф не отступал.

— Я убью тебя за это, брат! — Рука младшего Лесли метнулась к кортику и выхватила его из ножен. Адам наставил клинок на графа.

— Богом молю, Патрик! Послушай меня хоть минуту!

Гленкерк остановился.

— Король угрожал конфисковать наши поместья и пустить всех нас по миру. Он уже держал наготове заранее сфабрикованные обвинения. Джеймс упорно хотел поиметь Катриону и знал, что та будет защищать свою семью, чего бы ей это ни стоило. Твоя жена была в ужасе. Она не хотела спать с королем, но она не хотела и погубить свое и наше достояние. Ты знаешь, женщине не позволяется отказывать властительному сеньору. Ты хорошо это знаешь, Патрик! И даже если бы она отказалась, то Джеми все равно бы взял ее. И тогда что сталось бы со всеми нами? Да! Я велел Кат уступить королю. Другого выхода у нее не было. А если бы ты сам оказался в моем положении, то что бы ты сделал?

Руки Патрика опустились.

— Знаешь, Адам, что я сделал, когда нашел ее с Джеми? Я напился с королем, а затем мы вставляли ей по очереди. Всю ночь, брат. Пили и вставляли! Пили и вставляли!

Она убежала от меня, брат. Я бы отдал свою жизнь, чтобы найти ее и попросить прощения!

— Боже мой! — воскликнул потрясенный Адам, еще даже не до конца поверив Патрику. — Что ты за глупец! Не думаю, что она вообще когда-либо простит тебя. Но я помогу ее найти. Видит Бог, ты не заслуживаешь своей жены.

Где ты ее искал?

— В нашем доме в Эдинбурге. Здесь. Мама говорит, что ее нет ни в Грейхевене, ни в А-Куиле. Она явно не у тебя в доме, иначе ты бы меня известил. Так, может быть, она отправилась в Сайтен?

— Я поскачу туда, — решил Адам, — якобы поздравить родителей Фионы. Если там получали какие-нибудь известия, то наша сестра Джанет будет знать и скажет.

Однако вскоре братья узнали, что Катриону не видели и в Сайтене. Не обнаружили ее и у старой Рут в деревне Крэнног. Все мыслимые возможности оказались тем самым исчерпанными. Даже обращение к Кира в Эдинбурге не принесло плодов. Со своих обширных накоплений Катриона ничего не снимала — ни лично, ни через посредника. Граф Гленкерк начинал по-настоящему беспокоиться.

Жена исчезла больше месяца назад, не оставив никаких следов и не взяв с собой ничего на жизнь. И эта загадка имела только два ответа. Либо Катриону кто-то скрывал — но Патрику и Адаму не приходило на ум никакое имя, — либо она была мертва.

24

Френсис Хепберн проснулся в первый рассветный час и несколько минут лежал неподвижно, наслаждаясь тишиной, предваряющей пение птиц. Осторожно повернувшись, он посмотрел на Катриону. Словно маленький ребенок, графиня свернулась возле него клубочком. Во сне она выглядела такой невинной!

И тут Катриона открыла свои изумрудно-зеленые глаза и потянулась.

— Доброе утро, милорд!

Лицо, поднятое к Ботвеллу, светилось улыбкой. В ответ лорд тоже улыбнулся, подумав, до чего бы здорово было сейчас овладеть ею.

— Сегодня, Кат, у меня для тебя есть сюрприз. Мы с тобой поедем на прогулку верхом.

Ее глаза широко раскрылись от испуга.

— Патрик… — прошептала она.

— Патрик в конце концов все равно тебя отыщет, дорогая. Но вести дойдут до него еще не скоро. Он может проведать от кого-нибудь, кто тебя знает, а мои люди мне верны и не проговорятся. Даже если бы они увидели, как ты разъезжаешь голышом на лошади по всему графству, все равно бы никому не признались в этом.

Катриона залилась смехом.

— Прекрасно, дорогой, но мне понадобится новая одежда. Моя изношена, а я не хочу тебя позорить.

— Посмотри в сундуке у стены. Кат. Из последнего набега я привез кое-какие вещи.

Катриона пришла в восторг, обнаружив среди ботвелловских трофеев шелковое нижнее белье, несколько пар зеленых коротких штанов из чистой, тонко спряденной шерсти и полдюжины шелковых рубашек кремового цвета с жемчужными пуговицами. Нашелся также мягкий коричневый кожаный камзол с маленькими изящными пуговицами из полированного оленьего рога, окаймленного серебром, а к камзолу еще широкий пояс, тоже из коричневой кожи, с серебряной пряжкой, украшенной топазом. Но не прошло и минуты, как Катриона уже поняла, что всю эту одежду лорд заказывал пошить специально для нее. Она встала, повернулась к нему и тихо сказала:

— Ботвелл, ты так добр ко мне. Спасибо.

Лорд поднялся с кровати.

— Я принесу тебе воды, чтобы принять ванну, — пробормотал он хрипло.

Катриона преградила Френсису дорогу. Поднявшись на цыпочки, она обняла его шею руками и крепко поцеловала. Ладони Ботвелла начали гладить ее спину и мягкие, шелковистые ягодицы.

— Боже! Ну ты и девка! Не соблазняй же меня сейчас!

Но он уже вожделел ее. Подняв Катриону на руки, Френсис понес ее на кровать. Губы его снова нашли губы возлюбленной, тело нежно овладело ее телом. Катриона счастливо вздохнула, и Френсис Хепберн тихо засмеялся.

— Ведьмушка ты моя! И почему я тобой никак не могу насытиться?

— А я — тобой, любимый.

Потом они уснули, и когда проснулись снова, солнце стояло уже высоко. Ботвелл принес воды, и они помылись.

Запустив руки в сундучок, Катриона взяла набор нижнего белья, отделанного тонкими кружевами, рубашку, короткие штаны, камзол и пояс. Когда она уже закончила свой туалет, то обнаружила, что и Ботвелл облачился в костюм, который гармонировал с ее одеждой. Графиня завязала свои пышные волосы зеленой бархатной лентой, и Френсис с улыбкой водрузил на ее золотистую голову маленький чепец из хепбернского пледа.

— Тебе нужны еще новые сапоги, любимая.

Глубоко запустив руку в сундук, Ботвелл извлек пару сапог, мягких, словно масло.

— Ты поищешь потом там и шелковые ночные рубашки с кружевами.