Любовь дикая и прекрасная - Бертрис Смолл

Затем у Патрика вырвался вопрос:

— Была ли она согласной, Джеми? По доброй ли воле моя жена ходила у вас в шлюхах?

Последовало долгое молчание, а потом король опустил глаза и прошептал:

— Нет!

— Ублюдок! — тихо выругался Патрик. — Если бы ты был кем-то другим, я бы тебя прикончил!

Резко повернувшись, Гленкерк вошел в потайной коридор и закрыл за собой дверь. Ворвавшись в свою спальню, он обнаружил там Эллен, до смерти перепуганную его внезапным появлением из стены.

— Собери все, что наше. Мы выезжаем в Гленкерк и никогда не вернемся.

— Миледи… — начала было Эллен.

— Уехала сегодня утром, — перебил граф. — А теперь поспеши. Я хочу убраться отсюда пораньше.

Затем он отправился к королеве и сообщил, что вчера поздно ночью вернулся за своей женой. Их старшая дочь серьезно заболела. Катриона уже отбыла сегодня утром, попросив его принести извинения королеве. А поскольку до ее возвращения мог пройти не один месяц, граф Гленкерк предложил продать должность жены любой придворной даме — по выбору самой королевы. Он сам затем купит эту должность для назначенной леди, обогатив таким образом частные ларцы ее величества. Анна всегда нуждалась в деньгах, а предложение графа Гленкерка выглядело очень щедрым.

Королева, конечно же, с большим сожалением отпускала прелестную даму от своей спальни, но в последнее время Анну беспокоило, что вокруг оказывалось слишком много очаровательных дам.

Беспокоил Анну не муж, поскольку она весьма самонадеянно считала, что Джеймс Стюарт совершенно равнодушен к чарам других красавиц. Но хорошенькие девушки привлекали очень много мужчин, и среди придворных беспрестанно возникали осложнения. Анна решила отдать открывшуюся должность дочери лорда Керра, славной вдове, которой уже перевалило за тридцать, не слишком привлекательной.

Разделавшись с протокольными обязанностями, Патрик Лесли дал всем своим людям приказание — немедленно возвращаться в Гленкерк. Сам он выехал в родовое поместье в одиночку. Катриона уже имела фору в семь часов, и, нагнав ее, граф намеревался уладить разногласия подальше от любопытных глаз.

В пути граф снова и снова переживал прошлую ночь, ясно видя теперь все то, что его раненая гордость не позволяла раньше признать. Катриона умоляла увезти ее от двора, но двор стал нравиться самому Патрику, и он попросту отмахнулся от просьб жены. Принуждаемая спать с королем, она стыдилась этой связи и одновременно безумно страшилась, что муж обнаружит ее. Загнанная в ловушку, Катриона была совершенно беспомощна. Когда он вошел в спальню и увидел, что король ласкает ее обнаженные груди, то сначала испытал потрясение, а затем разгневался на жену. Так неверно оценить положение! Ведь за все прожитые вместе годы она ни разу не давала повода сомневаться в ней.

Теперь, оглядываясь в прошлое, Патрик снова видел ее испуганное лицо, взгляд, прикованный к нему через зеркало. Позже, когда они с королем по очереди ее насиловали, в этих изумрудных глазах отражались неверие, мука, ужас и, наконец, безразличие, которое было страшнее всего.

Патрик Лесли ехал прямо на северо-восток и в пути молился, чтобы жена уже ждала его в Гленкерке. Еще графа заботило, что сказать собственной матери и что — детям. Дети уже подросли и поймут, что у них с Катрионой что-то не так. Патрик благодарил судьбу, что оба старших сына находились в услужении. С младшими уладить все было гораздо легче, но с наследником Гленкерку встречаться сейчас не хотелось бы. Тринадцатилетний Джеми Лесли обожал свою красавицу мать, и между ними существовала особая близость. Катриона равно любила всех своих детей, но Джеми всегда был именно ее ребенком.

Когда несколько дней спустя показались башни Гленкерка, граф нетерпеливо пришпорил Даба, пустив галопом, и огромный вороной жеребец, почуяв дом, чутко отозвался на побуждение хозяина. Патрик поспешил отыскать мать. Маргарет, вдовствующая графиня Гленкерк, все еще оставалась одной из самых красивых женщин Шотландии. При виде своего старшего сына она поднялась и протянула к нему руки.

— Мой дорогой мальчик! Вот уж не ожидала, что ты вернешься так скоро! Что-то случилось?

Он вошел в эти уютные объятия, а затем, отведя мать к окну и усадив ее там, сел рядом.

— Я совершил ужасный поступок, мама. Ужасный по отношению к Кат. И возможно, я ее потерял.

Опустившись, Патрик склонил голову на колени матери и заплакал. Громкие, раздирающие душу рыдания, вырывавшиеся откуда-то из самых глубин его существа, были непереносимо тягостны. Широкие мужские плечи сотрясала дрожь.

Ошеломленная Маргарет Лесли нежно прикоснулась к его голове:

— Скажи мне, Патрик, скажи, что ты сделал Катрионе.

Несколько овладев собой, граф медленно и подробно рассказал матери о случившемся. Когда он дошел до изнасилования, Мэг прикрыла веки.

— Должно быть, Гленкерк, у нее еще сохранились чувства к тебе, — сказала старая графиня, — ибо я на ее месте, прежде чем бежать, вонзила бы в тебя нож! И сразу отвечаю на вопрос в твоих глазах — здесь ее нет. Почему ты решил, что она здесь появится?

— Но куда же ей еще податься, мама? В Грейхевен? В А-Куил?

— Нет. Хезер вчера была здесь и ничего не сказала. Ты же понимаешь, что если бы Катриона отправилась домой в Грейхевен, то ее мать вся извелась бы от беспокойства и сообщила бы мне. Нет ее и в А-Куиле. Братья Кат охотились неподалеку на волков, а вчера приезжали вместе с Хезер, чтобы подарить мне шкуры.

— Тогда где же она? Христос на небе! — взмолился Патрик. — Где же она спряталась?!

— Ты хочешь ее обратно? — удивилась Маргарет. — Но почему, Патрик? Можешь и дальше наказывать ее за то, что она не убила себя при первом же приближении Джеймса Стюарта. Разве не лучше жена мертвая и чистая, чем живая, но слегка подержанная? Господи, глупый мой сын!

Нельзя же сказать, что Джеймс воспользовался правом сеньора на твоей девственной невесте! И почему же, именем небес, ты посчитал ее виновницей? Конечно, потому, что она всего лишь слабая и беззащитная женщина! Дурак! Разве Кат хоть когда-нибудь давала тебе повод для сомнений в верности? Никогда! С того самого дня, как она вышла за тебя замуж, ты помнишь ее любящей женой… Хотя теперь я задумываюсь, не обуревали ли бедняжку дурные предчувствия, когда она пыталась избежать брака с тобой. Она всегда была хорошей женой и хорошей матерью твоим шестерым детям. — Мэг встала и, охваченная гневом, принялась ходить по комнате. — Ты не заслуживаешь ее, Патрик! А теперь исчезните с глаз, милорд граф! Я не терплю глупцов, а вы — большой глупец! Вы мне отвратительны! Оттянув назад свои юбки, чтобы не касаться сына, разгневанная вдова выбежала из комнаты.