Воина миров. Второе пришествие - Михаил Хрипин

— Заждался?

Кулибин молча протянул руку.

— Сразу поставишь?

— Испытаем слабым давлением. Неспокойно мне что-то.

— Это правильно. Слишком важное дело.

— Сейчас поставлю, и продуем ее.

Установка детали заняла несколько минут. Кулибин подсоединил к внутренностям ракеты гибкий шланг от компрессора, засунув его через открытую заднюю оконечность корпуса. Несколько пустых ящиков и свободный стул расставил вокруг ракеты таким образом, чтобы они были на высоте носовой части ракеты.

— Ну что, дунем? — спросил Кулибин, когда все было готово.

— Где бы спрятаться?

— За мной, если хочешь. Но тогда пропустишь самое интересное, — великан усмехнулся и подошел к компрессору, предупредил: — я включаю. Сначала только один импульс.

Он взялся за ручку, похожую на стопкран, дернул вниз. Раздался резкий сильный пшик, ударивший по ушам повышением давления. Кулибина толкнуло в грудь, мягко, но сильно. Раздался глухой стук и голос Антрака:

— Ой!

Когда Кулибин обернулся на возглас, Антрак сидел у стены на корточках и пытался выровнять дыхание.

— Чего ты там делаешь? — спросил Кулибин.

— Работает штука…

— А ты думал?

— Ты бы предупредил…

— Это она тебя так кинула?

— Нет, это я сам от страха сюда залетел.

— Значит, точно работает.

Антрак поднялся и подошел поближе, разглядывая, как деталь подошла к остальной конструкции.

— Теперь хоть расскажешь, зачем вся эта сложность?

— Это распределитель ударной волны.

— Да, меня он точно распределил. Вместе с волной.

— Когда ракета ударится о препятствие, давление газов из внутренней камеры выйдет через эти отверстия и рассеется в области, заданной кривизной этой щели. — Кулибин показал на отверстия в детали. — Меняя форму детали, мы можем задавать форму ударной волны, направляя ее в нужную сторону. Сейчас мы испытали самый простой вариант — распределение в форме диска, перпендикулярного оси ракеты. а вот когда ты мне принесешь вторую насадку, мы сможем проверить, каков будет конус.

— Но что это даст?

— Мы направим ударную волну, сконцентрировав ее на выбранной точке поражаемого объекта.

— Откуда ты такой умный…

— Оттуда, — Кулибин махнул на окно.

— Зачем включал в полную силу?

— Почему в полную? Я легонько… Эта штука в несколько раз мощнее первой. а уж если та смогла патрульную машину перевернуть, то эта, да еще с баллоном из твоего материала…

— Хочу вас попросить помочь мне, молодой человек, — сказал Уотсон.

— Охотно, впрочем, я ничего другого здесь и не делаю, — ответил Лозье. «И это самый лучший вариант. Рассказывай мне побольше о своих планах! Я первый, кто готов поучаствовать в любом деле, касающемся развития генной теории».

— Я только что с совещания. Штабные дали согласие на мою просьбу.

— Вы ничего не говорили о ваших намерениях.

— Я не мог торопить события, пока наш гость не поправится. Но последние анализы показали норму, так что я сразу решился на разговор с генералом Тресси.

«Это связано с действиями военных на лондонской базе. Очень интересно. Мы наконец переходим к активной фазе?»

Лозье наблюдал все это время, как профессор работает с марсианином. Мощь теории Уотсона чувствовалась даже в таком простом на первый взгляд деле, как излечение пришельца от земного проклятья — вирусной инфекции. Методы, которые применял старик, настолько расходились с традиционной практикой, что Лозье постоянно балансировал на грани понимания происходящего. Цель, которую Лозье поставил перед собой, постоянно ускользала, становилась призрачной, как только профессор делал очередной маневр в своей практической работе. Виртуоз играл на сложнейшем инструменте, и уследить за каждым движением его пальцев было невозможно. Лозье понимал, что первостепенная задача сохранить жизнь марсианину не давала, однако, полностью раскрыть потенциал применимости теории Уотсона. Возможность перехода к активным действиям в борьбе с чудовищами давала надежду Лозье на скорое получение сведений, столь необходимых для его движения к цели.

— Осталось провести цикл очень важных исследований, — продолжал Уотсон. — Но без субъекта исследования нам в этом деле не преуспеть.

— Значит, мы наконец будем работать с живым материалом!

«О большем и мечтать невозможно!»

— Да, вот только как его заполучить? — ответил Уотсон.

Лозье заметил, что это был, скорее, риторический вопрос. в тоне старика слышалось, что он уже предпринял серьезные шаги в этом направлении. «Оставив на мою долю лишь маленькую возможность поучаствовать?»

— Я говорил с генералом, — сказал профессор. — Он убежден, что с захватом пленника не должно быть проблем. Ох уж этот оптимизм военных. Хотя, мы можем чего-то не знать об их последних успехах. Ну да ладно, в общем, будем исходить из предположения, что партизаны поймают одно из чудовищ.

— Он нужен нам живым.

— Они это понимают. и вот с этим мы должны помочь им справиться. Рассказы нашего замечательного гостя пригодятся нам еще не один раз. Пришла пора вспомнить его слова о жизни на борту летящего снаряда.

— Принудительное усыпление?

— Правильный вопрос, молодой человек. и я предлагаю заняться этим именно вам.

Глава 13

Форпост кипел, как уха на костре. Волнение сосредоточилось в помещении, отведенном для совещаний. Сейчас оно было переполнено, несколько человек стояли в прилегающих коридорах, заглядывали поверх голов, высоко вытягивая шею. Каждому давалась возможность высказать свое мнение. Политика Криспина предполагала, что в таком тесном, небольшом коллективе, как партизанский отряд, запертый в бетонном муравейнике очистного комплекса, каждый должен получать максимум информации о происходящем. Бюрократию можно оставить для европейского штаба, а здесь иная реальность, хоть и участвуют в ней такие же военные специалисты, как и всегда.

— Нас слишком мало здесь, чтобы мы позволяли себе оставлять кого-то из нас в неведении, — объяснял это командир. — Пропущенное мимо ушей слово из отчета об очередной вылазке может стоить жизни в следующей. Пусть даже наш повар узнает, как мы выполнили поставленную задачу.

Это поднимало доверие членов отряда к командиру на другой уровень. До сих пор ни в одной операции не погиб ни один человек.

Последняя радиограмма из Лилля всех поставила на уши. Это был прорыв, новая стадия. Это означало прямой контакт с врагом.

«Необходимо захватить одного пилота боевой машины и доставить на базу в Лилле живым».

От добровольцев не было отбоя. Весь форпост был готов сей же час в полной выкладке броситься в атаку и пленить мерзкое чудовище. Это конец отсиживанию под землей и ползанию по канавам в страхе быть замеченным. Это то, что мечтал сделать любой землянин с первых минут вторжения. Прямой контакт с врагом, пленение и… да все, что угодно! Это получение удовольствия от самого факта превосходства над противником. Он — твой пленник!

Все понимали, что пойдут избранные. Но любой сможет прикоснуться к победе, любой сможет увидеть поверженной и беззащитной тварь, которая явилась поработить человечество. Криспин не мог недооценивать значение подобных последствий успеха нового задания. «Мы станем иначе смотреть на тварей после этого, — думал он. — Совершенно иначе».

Криспин не мог знать слова, сказанные Ирратом о Бледном Карлике, о значении исполнения им пророчества мудрецов. «Он показал всем рабам, что тираны смертны». Но даже не зная этого момента истории Марса, Криспин интуитивно понимал важность успеха. «Мы не должны проиграть».

Сообщение по радио о новом задании опередило прибытие лодки. Транспорт должен был доставить необходимые технические средства, разработанные в Лилле. Краткий перечень данных о возможностях новой техники передали по радио, чтобы партизаны могли использовать его при планировании. Все было направлено на экономию времени. Если только время отделяет от решения проблемы, то все умение надо направить на борьбу с ним.

Криспин сделал вывод, что пленник нужен штабу незамедлительно. Этого не было сказано в приказе. Штабисты понимали, в каком положении находятся обитатели форпоста, поэтому говорить о «скорейшей необходимости добиться успеха» было пустой тратой слов. Они здесь одни. Только они владеют полными данными о текущей обстановке, только они имеют практический опыт. и кому, как не им, стремиться выполнить приказ как можно быстрее. Особенно — такой приказ.

«Захватить тварь живой! — у Криспина снова перехватило дух при мысли об этом. — Никакого расслабления, только четкий план и резервные ходы имеют сейчас значение».

— У нас будет одна попытка, — сказал Криспин. — Мы даже не можем представить, какие уроки извлекут чудовища, если мы провалим операцию.