Не любовь, а сплошное разочарование (СИ) - Кельн Яна

- Я подумаю, - громко сказал он, - у меня будет на это четыре месяца, - Анж небрежно взлохматил ярко-русые волосы и ушел не оборачиваясь.

      Степан сглотнул, встал, отряхнул колени, улыбнулся окружающим, которые были увлечены этой сценой, пожал плечами и пошел вниз, чтобы убраться из этого чертового аэропорта как можно дальше, кажется, что он больше никогда не будет улетать из Домодедово. Поступок Анжея заморозил: сосущая дыра в сердце покрылась коркой льда, дыхание теперь не было затруднено, оно вырывалось облачками морозного воздуха изо рта, а слезы, повисшие на ресницах превратились в мелкие колючие кристалики.

      Степан уже спокойно шел через толпу людей с чемоданами. Он знал, что это не конец их истории. Анжей вернется через четыре месяца, а этот его поступок должен был искупить всю вину Степана перед мальчишкой. Унижение, которое заняло первое место. Но сейчас Яхонтову было безразлично все, что будет потом, ему следовало пережить то, что есть сейчас. Вероятно, сегодня он побьет вчерашний рекорд по поглощению алкоголя.

 Глава 18. И я люблю тебя. 

      Дни вне дома бежали совершенно быстро, словно время получило невидимое ускорение. Когда самолет только сел в Хитроу, Анжей не представлял, чем он займет себя здесь на целых четыре месяца, но все получилось само собой: приезд в отель, осмотр района, изучение чужой столицы в поисках мест, которые придутся по сердцу, и вот, уже конец октября. Погода радовала своей переменчивостью, но держалась около восемнадцати градусов тепла, здесь не было той осени, к которой он привык дома.

      Анж размеренно дышал, совершая утреннюю пробежку по Кенсингтонским садам, плавно переходящим в Гайд парк, здесь было много таких как он - в спортивной одежде, отрезанных от реального мира наушниками, в которых играла музыка. Порой, мальчику казалось, что Лондон - город бегающих людей. В лицо били мелкие капли моросящего дождя, черные волосы промокли и с них срывались тяжелые капли, щекоча лицо, он постоянно смахивал их ладонью, заканчивать пробежку из-за непогоды не хотелось. В этом было что-то новое, успокаивающее, вот так бежать по парку, покрытым ярко-зеленым сочным газоном, среди высоких деревьев, которые сбрасывали разноцветные листья, это позволяло отключаться от мыслей. Анжей скучал. Скучал по дому, по отцу, по Олегу и, да, он скучал по Яхонтову. Их прощание в аэропорту было слишком драматическим, киношным, словно за их спинами в высоком кресле сидел режиссер и бегал оператор с камерой, не могло все так сложиться у двух обыкновенных людей. Хотя, назвать себя и Степана обыкновенными язык не поворачивался, они были не такими, как все, просто потому что любили друг друга. Мальчик любил мужчину, а тот, наконец, признал свои чувства к мальчику. Анжей много думал об их последней встрече и настраивал себя на то, что Степан больше не сделает не единого шага, чтобы вернуть его. Анжу казалось, что он перегнул палку. Уходить с гордо поднятой головой было несложно, хуже стало потом, когда вернуться уже не было возможности и он понял, что отрезан от этого человека сотнями километров, а сесть в самолет и прилететь в Москву на деле не так просто, как в мыслях. Тупик.

      Анж выбежал на дорожку, ведущую к выходу из парка, и замедлился, переходя на шаг, грудь бурно вздымалась в такт тяжелому дыханию, вода перед глазами делала очертания окружающего мира размытыми и окрашенными в серые тона, но... Но не узнать его было невозможно. Степан сидел на деревянной лавочке с изогнутыми металлическими ручками и смотрел в серое низкое небо, часто моргая от дождевых капель. Анж остановился, вытащил наушники, словно возвращение в реальный мир звуков могло помочь глазам лучше увидеть, а ему понять, что не ошибся. Яхонтов повернул голову в его сторону, будто почувствовав на себе пристальный взгляд и виновато улыбнулся, поднимаясь. Анжей хотел убежать прочь, закричать, спрашивая, зачем тот приехал, но в человеке в любой момент может проснуться неподконтрольное мозгу желание, Анжей со всех ног бросился к Яхонтову, чтобы через несколько коротких мгновений нырнуть в его объятия, сцепить руки на шее и уткнуться носом в ключицу, вдыхая родной запах.

- Прости, - хрипло прошептал мужчина, - но я не мог больше ждать и надеятся на чудо. Я бы не вынес еще два месяца разлуки, Анж.

- Угу, - Анжей еще крепче сжал руки, боясь выпустить этого человека, а вдруг, он просто исчезнет, растает, как видение, этого мальчик допустить не мог, не сейчас...

- Я не прошу тебя сейчас же вернуться в Москву, не давлю, мне просто необходимо увидеть тебя, обнять, услышать. Позволь, побыть с тобой рядом хотя бы немного, - шептал Степан в мокрую черноволосую макушку и чувствовал, как холодные капли на лице разбавляются обжигающей влагой.

- Степ, ты плачешь? - спросил Анжей, услышав, что голос Яхонтова сорвался на последних словах.

- Да, - не стал отнекиваться тот, какой смысл пытаться скрыть свои чувства, когда они прут наружу без спроса.

- Не надо, - Анжей поднял голову и осторожно коснулся таких родных и любимых губ сейчас холодный и мокрых из-за дождя. - Я не хочу, чтобы ты плакал.

- Я не буду, - Степан зажмурился, выдавливая из глаз последние соленые капельки. - Я буду целовать тебя, - мужчина наклонил голову и углубил поцелуй, проскальзывая в жаркий рот между приоткрытых губ.

      Анжей тихо застонал и прижался всем телом, чувствуя, насколько становится жарко от этих объятий, которые больше невозможно разорвать. Он не хотел выпускать Яхонтова, не хотел, чтобы тот разрывал этот поцелуй, самый сладкий на светел, сводящий с ума, дарящий надежду на то, что теперь все будет хорошо.

- Я люблю тебя, мой мальчик, мое счастье, мое чудо, мой демоненок, - шептал Степан покрывая мокрое лицо короткими поцелуями. - Не могу без тебя дышать.

- Я тоже люблю тебя, Степа, - ответил Анж, счастливо улыбаясь.

- Пойдем в отель, м?

- Да.

      Их пальцы переплелись, ни Степан, ни Анжей не хотели упускать друг друга, прерывать прикосновения, им казалось, что нереально сейчас не чувствовать тепло друг друга, невозможно не касаться.

      Жарко целоваться они начали еще в лифте, продолжили в длинном коридоре отеля, мягкий ковер в котором скрадывал звуки их шагов. Анжей с трудом попал карточкой в щель и открыл дверь, Степан уже сдирал с него мокрую одежду, порыкивая от нетерпения. Анжей тоже дернул молнию на куртке, но Яхонтов перехватил его руки и отвел в стороны.

- Родной, ты отпустишь меня на полчаса?

- Нет, - Анж все же расстегнул куртку и начал стаскивать ее, чтобы как можно быстрее добраться до вожделенного тела. - Я никуда тебя не отпущу, твое место здесь.

- Я знаю, котенок, только рядом с тобой, - Степан ткнулся лбом в лоб Анжея и заглянул в бесконечно любимые зеленые глаза, два мерцающих изумруда.

- Я соскучился, - сознался Анжей, закусывая нижнюю губу.

- Я тоже. Уже говорил, что не могу без тебя?

- Да.