Не любовь, а сплошное разочарование (СИ) - Кельн Яна

- Узнай сколько стоит мое "прости" у отца. Возможно, он поделится с тобой информацией о расценках, - ядовито отозвался Анжей, холодея от воспоминаний.

      Зачем, Степан напомнил ему об этом? Зачем? Он так старается перешагнуть эти страшные дни, стереть их из своей памяти, чтобы жить дальше...Анжу даже иногда казалось, что он смог...

      Яхонтов дернулся от этих слов, как от пощечины. Было бы даже лучше, если Анж ударил его, физическая боль ничто по сравнению с той, что причиняют слова, слетевшие с губ любимого человека.

- Анжей, я люблю тебя. Дай мне шанс...

- Не верю! - хохотнул мальчик. - Ты плохой актер, Яхонтов. Слова о том, что тебе нужен только секс звучали более убедительно.

- Это давно уже не так, - сказал Степан, смотря в окно и пытаясь сдержать слезы.

      Интересно, это имел ввиду Артем, когда говорил, что ему следует перестать быть эгоистом и пустить кого-то в свою жизнь? Этим так прекрасно быть с кем-то? Может, его друг мазохист, раз ему приносит удовольствие эта проклятая боль, в буквальном смысле выжигающая все внутри. Степан сжал пиджак в области сердца, пытаясь унять ее, но она не проходила, а слезы так и стояли в глазах. Он пытался сдержать их, он не должен плакать из-за Анжея, не должен поддаваться, но пересилить себя не мог. Он способен свернуть горы, вывести бизнес на мировой уровень, утопить всех конкурентов, но не плакать из-за слов любимого мальчишки не мог.

- И когда ты это понял? - прошипел Анжей. - Когда я ушел и тебе внезапно стало некого трахать в любое удобное для тебя время, а?

- Да, когда ты ушел, но не по этой причине, - Степан сглотнул, но так и не повернулся к собеседнику лицом.

- Пф..., - Анжей встал и подошел к нему, наклоняясь слишком низко, слишком близко, так, что мужчина чувствовал его горячее сбитое дыхание на свое щеке. - Между нами все кончено. Я тоже говорил тебе, что люблю. Ты не обращал внимания или не верил никогда, раз решил, что я сам могу пойти к другому мужику, чтобы потрахаться. Ни один человек, который любит, Яхонтов, не пойдет на сторону, иначе это уже не любовь. Это предательство. Оставь меня в покое.

      Анжей ушел, а слезы все же сорвались с глаз и покатились по щекам, прочерчивая мокрые дорожки. Степа видел в окно, как Анжей выскочил на улицу, заметался, не зная, куда идти, и тут же попал в медвежьи объятия Олега. Тот гладил его по спине, по вздрагивающим плечам, по голове, говорил что-то на ухо, пытался оторвать от себя лицо мальчика, чтобы заглянуть в глаза. Анж плакал на улице, на людях, будучи не силах сдержать рвущуюся наружу боль, так же, как и он сам, едва дышал от стискивающих грудь рыданий. Что он за человек такой? Он опять сделал своему мальчику больно, в который раз...

***

- Олег, спасибо, - сказал Анжей, слезая с мотоцикла.

- Я думал, что ты будешь на меня злиться за эту подставу, - парень взял протянутый шлем и повесил его на руль. - Прости, я думал, что будет лучше, если вы поговорите. Я устал видеть, - Олег приподнял лицо Анжея за подбородок и посмотрел ему в глаза, - там, - парень кивнул, - эту страшную безнадегу.

- Нет, все нормально, разговор нужен был, - Анж вздохнул и уткнулся лбом в плечо друга.

- Для того, чтобы ты рыдал на глазах у всего города, м? - Олег хмыкнул, из-за чего его плечи и грудь дернулись.

- Нет, чтобы услышал.

- Но ты не простил.

- Простил... Я... Нет, не знаю, - Анжей отошел и махнул руками. - Я ни хрена не знаю! Сам себя не понимаю. Хочу быть с ним, но не могу. Хочу простить, но...

- Но он заслужил того, чтобы помучиться, так? - Олег прищурил карие глаза и с улыбкой посмотрел на метания своего ежика.

- Да. Нам надо время. Мне оно нужно.

- Значит, дай его себе.

- А как по-твоему, зачем я сюда приехал? - Анж кивнул на высокое офисное здание за спиной. Олег пожал плечами и посмотрел на стеклянную махину. - За тем, чтобы получить отсрочку.

- Валяй, - Олег обнял мальчика, и нажал на газ, срываясь с места.

      Анж махнул на прощание, когда мотоцикл встал на светофоре, развернулся и побежал к отцу на работу.

- Пап, помнишь, ты говорил мне, что хочешь отправить меня учиться в Англию? - врываясь без стука в кабинет отца, спросил Анж.

- Ага, и как ты нецензурно эту идею завернул, я тоже помню, - ответил Михайлов, откладывая в сторону какие-то бумаги.

- Я передумал, - бросил Анжей, падая в кресло напротив.

- И? - Слава вздернул брови и посмотрел на бесцеремонного отпрыска.

- Я хочу начать новый учебный год там, - заявил мальчик.

- Анж, тебе не кажется, что на пути у твоего "хочу" есть препятствия в виде трудностей перевода тебя из одного вуза в другой? Давай, со следующего семестра. Я устрою.

- Нет, сейчас! - упрямо заявил Анжей.

      Ростислав вздохнул, скользя взглядом по лицу сына, краснота глаз и яркость зрачка легко выдали недавние слезы.

- Ты виделся с Яхонтовым?

- Да, - Анж опустил голову.

- Думаешь, если ты будешь от него бегать, то это что-то изменит?

- Я не бегаю, мне просто нужна передышка.

      Михайлов встал, обошел Анжея и обнял сына со спины.

- Хорошо, у тебя она будет. Но мы поступим по-другому, ты возьмешь академ в своем институте и просто уедешь туда, куда захочешь.

- Боишься, что я передумаю через пару месяцев? - мальчик задрал голову и посмотрел на отца, тот улыбнулся.

- Уверен в том, что через полгода ты запросишься домой, - Слава взлохматил черные волосы и поцеловал сына в макушку.

- Считай, уговорил, - фыркнул Анж.

***

      Степан с трудом продирался сквозь ватную пелену пьяного сна, сознание сигнализировало о том, что у него разрывается мобильный телефон. Он звонит уже не первый раз, но до этого Яхонтов просто не мог проснуться. Он и сейчас не мог, но проклятый мобильник заткнулся лишь на мгновение, чтобы заорать вновь.

- Мать твою! Сука! - прохрипел мужчина, сползая с кровати.

      Вчера он надрался так, как никогда в жизни не пил. Вчера впервые он не смог добраться до дома самостоятельно, его привез Артем, которого среди ночи вызвонили те, с кем он бухал. Слава Богу, что у него хватило мозгов попросить об этом. Друг сгрузил его полумертвое тело в машину и привез домой, дотащил до квартиры, поваляв по всему подъезду и проклиная и его и, почему-то, Анжея, раздел и уложил в постель.