Ревизор: возвращение в СССР 4 - Серж Винтеркей

— А что теперь? — спросил Александр.

— Да какая там теперь карьера, если директор постоянно будет в уме держать, что я с вами связан, что узнай я про какое нарушение, вы тут же на его пороге можете появиться! Мне теперь там только простые позиции можно занимать, не более того!

— А… — Александр почесал репу, — ну, мы не подумали, ты же школьник, что ты так серьезно настроен. Звиняй!

— Извинения принимаю, но головой, как Вася, рисковать точно не буду. За Васю расстроился, тех, кто это сделал, искать буду. Но ничего такого, чтобы как он в луже крови на улице оказаться, от меня не ждите!

— Понимаю. Никто не ждет, что ты будешь под пули подставляться, — согласился Александр, — но если вдруг что разузнаешь, сразу говори. Для нас это теперь дело первостепенной важности. А за ситуацию с Шанцевым извини еще раз. О, мы тебе грамоту дадим почетную за содействие советской милиции!

— Как Ивану, что ли? — едва сдерживая иронию, спросил я.

— Да, Иван молодец, — с жаром и совершенно искренне подхватил обхсс-ник. — Но там не о грамоте речь идет, там все серьезнее. Его на представление к медали подали. И повышение получит обязательно. Начальство в восторге от того, что нашли такую большую сумму похищенного.

Еще бы они были не в восторге, — мрачно подумал я, — вот даже интересно, кто и куда всю эту социалистическую собственность перераспределит. И Иван такой чудо-молодец, смог к старушке съездить и даже в подвал залезть, про который ему рассказали, всем подвигам подвиг. Купюры правда не умеет крупные от мелких отличать, — с некоторым сарказмом подумал я, — но это ничего, однажды научится. А вслух сказал:

— Да, молодец Иван, — и добавил, — мне на работу надо вернуться. Я ради Васи в середине рабочего дня убежал.

— Да, конечно, — засуетился Александр, — давай подвезем.

— Да не надо, спасибо, тут недалеко, — отмахнулся я и, пожав ему руку, шустренько рванул прочь.

Мне для полного счастья только и не хватало, чтобы меня к проходной завода на милицейской тачке подвезли. Буду вторым кандидатом на трепанацию черепа, если вообще до этого доживу. Стопудово на проходной работают соучастники хищений и все подмечают, что важно для общей безопасности банды. Нет, определенно что-то тупят иногда господа обхсс-ники. Начинает раздражать уже, хотя бы на пару ходов вперед должны же действия продумывать. Уже пора бы привыкнуть, что я не просто школьник, а школьник, который регулярно им помогает и который сейчас, после ранения Васи, их последний шанс разузнать что-то.

Прибежав на завод, первым делом рванул к Игнату. Тот, словно на посту, стоял у входа в цех с сигаретой:

— Передай начальнику цеха, что Вася в больнице с трепанацией черепа лежит, — сказал я ему, — так что увольнять не надо по статье. Не его вина.

— Нифига себе! — поразился сварщик, вроде бы искренне.

Мне очень хотелось верить, что он в банду не входит. Но тут, пока всех не повяжут, не узнаешь.

— И что с ним случилось? — спросил он.

— Напал кто-то вчера, скорее всего, когда с работы шел, — сказал я, внимательно следя за выражением лица собеседника. Вроде бы, удивление было искренним.

— Вот же блин! — покачал головой Игнат и перешел к другой теме, — И нам бы уже надо начать делать лестницу, раз все согласовали, то что тянуть-то? Я про материалы уже договорился, дашь денег и все привезут.

— Да, давай! — согласился я.

— И я еще подумал над этим, и вот тебе проблемка, — ты же вроде говорил, что вначале хотел внутри ее ставить, а теперь хочешь снаружи?

— Ага. Все верно! — подтвердил я.

— Мы с тобой не подумали о том, что архитектор может прицепиться, что это существенное изменение внешнего облика здания, — сказал Игнат, — вполне может быть, что с ним сначала согласовать придется.

— Вот черт! — впечатлился я. — И ведь верно, не подумали!

Как-то сразу в голове всплыл рассказ знакомого из восьмидесятых. Причем из конца восьмидесятых, когда градус пофигизма вырос, и требования стали не такими жесткими. Он хотел сделать два туалета в частном доме — отказали. Мол, хватит и одного. Кухню хотел шестнадцать метров — задали вопрос, зачем советскому человеку такая большая кухня, потребовали уменьшить. Да, это может стать проблемой.

— Так что, если хочешь лестницу снаружи, иди на прием к архитектору сначала, чтобы потом проблем не огрести, и согласовывай. Если без этого сделаешь, то я могу, но как бы тебе потом не пожалеть. Вещь заметная, наверняка кто-нибудь стуканет, мир не без добрых людей. А решишь сначала согласовать, то учти, что на это потребуется прилично времени, я бы минимум пару месяцев рекомендовал на это оставить. И только потом к работе сможем приступить.

— Не, ну его нафиг, давай тогда внутри ставить! — махнул рукой я, — когда сможем начать?

— Да хоть на следующей неделе! — махнул рукой Игнат, — ладно, я к Кандыбе, про Васю расскажу. Пусть с меня снимают обвинения, что я алкоголика на работу порекомендовал. И это, расскажи, как узнаешь, как он там!

— Ладно! — пообещал я.

Пошел в бухгалтерию. Сразу направился к Ирине Викторовне:

— Правильно я переживал. Человек с вечера вчерашнего в больнице в коме лежит!

Раздались ожидаемые охи и ахи и требования рассказать, что знаю. Немедленно подтянулась и Изольда. Работать у женщин всякое желание пропало — тут же организовали чаек и достали привезенные мной конфеты.

Я сидел, пил чай, ел собственные конфеты и думал о том, что, наверное, стоит и Шанцева предупредить о произошедшем, и Ахмада. Мало ли кто-то из них не понимает всей серьезности ситуации и станет следующим кандидатом на больничную койку по пути, пройденному Васей. Да и смысла скрывать настоящий Васин статус теперь нет. Если даже выживет, на завод этот он точно уже не вернется. Я бы на его месте и из города свалил от греха.

Так что я отпросился у главбуха, сказав, что надо Шанцеву изложить некие дополнительные соображения по поводу визита чехов, что мне пришли в голову в Перми, и был ею охотно отпущен.

В приемной мне долго сидеть не пришлось. Но это никак не было связано с моим возросшим статусом после приема чехов — в этот раз просто тупо повезло, и никого в ней не оказалось. Бывает так, жаль, что редко. Узнав о моем приходе, Шанцев сразу позвал меня к себе в кабинет. А когда я сказал, по какому поводу пришел, сразу