Непослушные принцессы - Линда Мак-Робби

Клара недолго оставалась в одиночестве. После развода с Риккарди она вроде бы заявила: «Я не могу жить одна. Я буду несчастна, если вскоре снова не выйду замуж». О ее четвертом муже известно еще меньше, чем о предыдущем. Его звали Абано Каселато (или Кассалота, или Касселлетто, или Касалото). По профессии он был не то мясником, не то шофером, не то станционным смотрителем, не то художником. Впервые семья Клары узнала о его существовании спустя по крайней мере пять лет после того, как они сочетались законным браком. Мужчина прислал телеграмму, в которой уведомлял, что Клара умерла от воспаления легких 9 декабря 1916 года в Падуе, Италия. Ей было всего сорок три года.

Журналисты писали, будто бы у Клары не было ни цента за душой, но на самом деле деньги, благодаря которым она держалась на плаву в течение всей своей беспутной жизни, у нее никогда не переводились, чего нельзя сказать о друзьях и близких людях. Наследство Клары, равное миллиону двумстам тысячам, было разделено между ее детьми, Риккарди и американской кузиной. Последний муж Клары в завещании, составленном еще в 1904 году, не упоминался.

Вся жизнь Клары представляла собой наглядный пример бунтарства. В одной газете сообщалось: «Кажется, еще будучи девицей, Клара Уорд испытывала сильную потребность в том, чтобы скандализировать своим поведением общество, ломать все барьеры, ограничивающие дозволенное от недозволенного, и стать как можно более эксцентричной и дикой настолько, насколько это может позволить себе женщина». В другой газете писалось: «Дьявол присутствовал при рождении Клары Уорд, и она старалась жить так, чтобы ее благодетель ею гордился». В написанном излишне вычурным стилем некрологе, помещенном в «Детройт ньюс», говорилось: «Она умерла женщиной, утратившей все иллюзии. Она сбилась с истинного пути. Будучи рабой своих желаний, эта женщина скончалась изгнанницей, в возрасте сорока трех лет».

Клара сгорела быстро и ярко, живя по правилам, установленным ею самой. Рассказывая о своем бегстве с бельгийского королевского двора, она заявила: «Я бросила им вызов. Я всю жизнь бросаю людям вызов». Это уж точно. К добру или ко злу, но она всегда так поступала.

«Долларовые принцессы»

Клара Уорд была не единственной богатой американской наследницей, вышедшей замуж за европейского аристократа. В этих взаимовыгодных сделках американская сторона повышала свой социальный статус, а европейская пополняла пустые кошельки. Этих молодых красавиц называли «долларовыми принцессами». В течение десятилетий они поддерживали аристократию Старого Света на плаву. Иногда союз древней родословной и недавно нажитых денег оказывался удачным, иногда – нет. В любом случае без денег этих женщин аристократические дома Европы давно бы рухнули под тяжестью собственной истории.

Первой американкой, ставшей после замужества принцессой (княгиней), была Катерина Виллис Грей, двоюродная правнучка Джорджа Вашингтона. В 1826 году она вышла замуж за князя Ашиля Мюрата, сына низложенного неаполитанского короля и сестры Наполеона Первого Каролины. Эта первая ласточка весны не сделала, но к концу XIX столетия шлюзы открылись и число принцесс американского происхождения начало расти в геометрической прогрессии.

Причин тому было две. Во-первых, старый порядок в Европе постепенно приближался к краху, прозябая в застое, потрясаемый революциями, свержениями с престола, политическими убийствами и общественными беспорядками. Во-вторых, деловые люди в Америке очень быстро сколачивали себе солидные состояния. В промышленности появилось поколение нуворишей, родители которых были бедными эмигрантами, покинувшими Европу в поисках лучшей доли. Они хотели, чтобы их дочери имели доступ в высшее общество, дорога в которое для них была закрыта. Они могли позволить себе заплатить за более высокий социальный статус своих детей. Эта практика была настолько распространена, что в американских газетах печатались статьи, содержащие советы заинтересованным миллионершам насчет того, где искать потенциальных кандидатов в женихи. Так, например, в одной статейке, увидевшей свет в 1886 году, утверждалось, что «герцоги – самые титулованные особы среди английской аристократии». Далее перечислялось двадцать семь имен, из которых автор статьи выбирал наиболее перспективных британских аристократов, способных стать добычей американских охотниц за титулами. По другую сторону Атлантического океана британская благопристойность не помешала одному «английскому пэру, происходящему из очень древнего рода», дать в 1901 году объявление в газете «Дейли телеграф» о том, что он желает жениться «на очень богатой леди». Кандидатка может быть вдовой или старой девой, а вот разведенных просьба не беспокоить.

К 1904 году более двадцати американок, большинство из них богатые наследницы, носили громкий титул. К 1915 году это число удвоилось. Кроме собственно принцесс, американки становились герцогинями, графинями, маркизами и так далее. В 1914 году около шестидесяти лордов и сорока сыновей титулованных особ были женаты на богатых американских наследницах. Это явление стало настолько распространенным, что британский премьер-министр, лорд Палмерстон[43], сказал однажды: «Еще не закончится это столетие, а эти умные, очаровательные женщины из Нью-Йорка будут негласно дергать за ниточки в половине госучреждений Европы».

К сожалению, пышный титул не всегда приносит счастье, о чем наглядно свидетельствует пример Клары Уорд. Европейские аристократы, как бы они ни нуждались в деньгах, относились к «новеньким» с определенной долей настороженности. Дженни Джером, американка, ставшая матерью Уинстона Черчилля, женщина, которая по непроверенной информации имела татуировку на теле, так писала в своем дневнике о приеме, оказываемом американским «принцессам»: «От нее могут ожидать каких угодно странностей. Если же она одевается, разговаривает и ведет себя как хорошо воспитанная женщина… ей почти наверняка сделают вежливое замечание: «Я бы и не подумала, что вы американка». Это считается чем-то сродни комплименту… Доллары – единственные ее верительные грамоты».

Во многих случаях браки оказывались несчастливыми. Примером может послужить судьба Глэдис Дикон, красавицы-дочери бостонского банкира-миллионера. Эта девушка обладала большими голубыми глазами, классическим профилем и сильным характером, мириться с которым помогала ее красота. В самом конце XIX века Глэдис повстречала герцога Мальборо, чье родовое поместье Бленхейм поражало своим великолепием. Он, правда, уже был женат на «долларовой принцессе», но оба супруга ничего не имели против развода. Впрочем, развод был официально оформлен только в 1921 году, когда Глэдис исполнилось уже сорок лет, а от ее прежней красоты осталось не много. (В возрасте двадцати двух лет девушке сделали инъекцию твердым парафином, ради того чтобы улучшить форму ее носа; идея оказалась, мягко говоря, не из блестящих.) Герцог женился на Глэдис, но и этот брак оказался ничем не лучше предыдущего. Однажды женщина вышла к обеду, держа в руке револьвер. На вопрос, зачем он ей, Глэдис ответила: «Не знаю… возможно, застрелю Мальборо». Муж принял соответствующие меры, и последующие пятнадцать лет своей жизни Глэдис провела в психиатрической клинике. Умерла она в 1977 году в возрасте девяноста шести лет.