Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы - Олег Терентьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В. Высоцкий на съемках к/ф «Стряпуха» (август 1965 г.)
«Он действительно приезжал к нам на съемки со «Стряпухи». Сперва в г. Слоним — это первый его приезд, а затем уже в Гродно. В этой картине у нас было много экспедиций — то нам фактура требовалась, то нас погода гоняла по стране /.../. Фактически для картины была написана лишь одна песня — «Холода». Помню, в один из его приездов Володя рассказал, что, мол, сейчас ехал в поезде с очень интересным человеком, который следовал дальше — в Брест. Общение с ним и явилось завершающим штрихом в песне, которую он привез: «Будь то Минск, будь то Брест...» — вот откуда эти слова...
В картине ее пел другой исполнитель, по фамилии, кажется, Мажуков. Фонограмма была записана прямо на студии. Все делалось (песня Высоцкого, звучащая в чужом исполнении с пластинки, участие Бернеса и т. д.) с таким расчетом, чтобы песни не являлись отдельным концертным номером, чтобы невозможно было изъять их из фильма, не нарушив при этом целостность картины. Именно в связи с этим мы стали думать о варианте записи песен Высоцкого с каким-то исполнителем, который естествен для военного времени. После долгих размышлений остановились на кандидатуре М. Бернеса. Но затем решили, что если Бернес будет петь все песни, то получится, что мы Володю попросту обираем. А очень хотелось, чтобы произошел какой-то его прорыв, личный — с его голосом, с его манерой исполнения...
Высоцкий внутренне и сам понимал, что вопрос об окончательном включении его песен в картину зависит от того, как их преподнести, в какой «обложке» подать.. И когда мы ему предложили вариант с другим исполнителем, то Володя тоже стоял за Бернеса». /1/
«На экране звучит песня «Братские могилы», и исполняет ее Бернес. Голос его, если вы помните, принадлежит в основном к военному времени, к послевоенному, и поэтому это оказывало колоссальное действие на слушателей /.../. Одна женщина прислала нам письмо. Она в 43-м году потеряла память, [когда на ее глазах повесили двух ее сыновей, партизан /7/]. И двадцать лет /.../ она была в больнице. И там показывали эту картину /.../. Она написала нам письмо, что «я вспомнила это место, где это случилось. Спасибо вам за эту картину. Она такая печальная, но она помогла мне вспомнить...» То есть даже к этой женщине вернулась память. Но дело в том, что этого места не было — мы его построили. [Однако] такое было сильное воздействие от сочетания музыки вместе с голосом Бернеса, и с изображением, что ей показалось, [будто] она вспомнила вот этот самый эпизод и это место». /8/
«Песня «Братские могилы» была написана раньше — я ее слышал уже в первый его приезд. Собственно говоря, он эту песню потому нам и сыграл, что она была буквально создана для нашей картины. Точно помню: мы записывали ее в киноэкспедиции, как черновую — для работы. Она уже существовала в фонограмме. Но Высоцкий ее потом еще дорабатывал, отшлифовывал и окончательно показал позднее — при съемках». /1/
«Мне заказали у нас в театре несколько песен, и я их написал. Песня /.../ «Братские могилы» написана для спектакля «Павшие и живые», а позже [в спектакль она не попала.— Авт.] она вошла в кинофильм «Я родом из детства». /9/
[Не беремся судить, насколько это верно. Высоцкий неоднократно в своих выступлениях «переадресовывал» данную песню из спектакля в кинофильм и наоборот. Вот, например:
«Это песня из к/ф «Я родом из детства» /.../. Для меня это была первая картина, в которой я не только работал как актер /.../, но и как поэт /.../. Это первая моя военная песня (? — Авт.), звучит она в фильме во время возложения венков /.../: суровые лица людей, сухие глаза, которые уже выплакали все слезы, серая каменная стена в только что освобожденном городе и простые могилы около нее. И, наконец, песня, специально (?!) написанная для этого момента и прекрасно исполненная М. Бернесом,— все это создало нужное настроение...» /10/
Так или иначе, но песня «Братские могилы» была создана... еще в 1964 году! Она встречается в одной рукописи с песнями, даты написания которых установлены точно — 1964 год. Вероятно, «доработка» песни, о которой рассказывает В. Туров, заключалась именно в тексте, поскольку две строфы (строки 4 —8-я и 9— 12-я) в этом черновике выглядят по сравнению с окончательной редакцией совершенно иначе:
5 — 8-я
У братских могил ни поклонов не бьют,
Не пишут: родился тогда-то...
Все вместе нашли свой последний приют,
И все — в одну общую дату.
9—12-я
На братских могилах тем памятным днем
Солдаты без криков проклятья
Прощальным салютом кричали о том,
Что в этой могиле их братья.
Существует еще один куплет в рукописях того времени, который написан отдельно от приведенных выше:
За то, что на братских могилах стоит
Гранита иль мрамора глыба,—
Когда бы могли,— кто под нею лежит,
Сказали б, наверно, спасибо.
Но вот когда песня обрела окончательный вид — до того, как она была предложена в спектакль (если вообще туда предлагалась) или уже при подготовке к кинофильму — это еще предстоит выяснить.— Авт.]
«Что касается песен — фонограмма записывалась в Москве, без меня. Была изменена аранжировка, и получилось все совсем не так, как я писал. И слова Высоцкого, и музыка вроде моя, но так, как она прозвучала в том исполнении,— это уже была не моя музыка.
Когда я все это услышал, мне сделалось не по себе. Я, конечно, могу понять, почему Туров отказался, почему для исполнения взяли Бернеса...» /2/
«У Бернеса был свой ансамбль, с которым он постоянно выступал. Они сделали свою аранжировку, исходя из конкретной манеры исполнения Бернеса, его возможностей, его данных и, разумеется, учитывая материал, который мы им заранее передали, — записанный на пленку. Они хорошо подго товились, и когда подошло время на студии — записали свою часть очень быстро.
Происходило это на «Мосфильме» в студии звукозаписи. Володя там появился, но не стал ни во что вмешиваться, то есть практически не принимал участия в записи». /1/
«Меня упрекнули в том, что, дескать, я пишу симфонию, вместо того чтобы сделать просто аккомпанемент, «как по правде жизни». Судите сами, разве по мелодии Высоцкого нужно писать симфонию? Я писал песни, услышав их от Высоцкого, и старался как можно лучше выразить их текст, красиво подать их в оркестре. А если «по правде жизни», то самому Высоцкому для исполнения своей песни ничего не нужно — бери и пой. Но уж коль он хотел в оркестре — а он сам меня об этом просил, — то я обязан был сделать красиво...
В принципе, все, что произошло вокруг музыки к этому фильму,— мне безразлично, обиды нет. Однако досадно, когда в титрах я значусь композитором, а то, что осталось от музыки, имеет ко мне весьма далекое отношение». /2/
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});