Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

Незнакомец усмехнулся:

– Да, ему, безусловно, нужно солнце, но есть способы договориться с ним иначе. Именно этим я обычно и занимаюсь.

– Вы, должно быть, очень редкий специалист, – выдохнула Мэгги. Маленькая девочка-куколка с кудрявыми русыми волосами, завязанными в два шикарных хвоста.

– Можно и так сказать, – он коснулся её ладошки, и Мэгги благоговейно взмахнула ресницами.

– А я тут привела Каю, – влезла Эля, подтаскивая меня ближе. – Вот, знакомьтесь. Кая, это господин Ума. Господин Ума, это Кая. Она бывшая ведьма, самая настоящая! Прямо из деревни, не то что наши городские, которые только делают вид, что ведьмачат.

Таинственный биолог убрал одну руку за спину и, сделав шаг вперёд, чтобы не мешали облепившие его девувшки, поклонился мне. Я слегка обалдела от такого этикета, и даже не поняла, как реагировать. Но он не обратил на это внимание и сам взял мою ладонь, к которой и припал, предоставив мне смотреть на идеально расчёсанную макушку. Волосинка к волосинке, мне ни разу в жизни не хватало терпения так расчесаться! Этот тип раздражал меня всё больше.

– А имя у этого господина есть? – сухо уточнила я, пытаясь освободить свою ладонь из его рук.

– А это секрет, – подмигнул он и переключился на Зиру, которая поняла, что ей внимания сейчас не достанется, и стала рассматривать белые вытянутые цветы на длинном, по грудь, толстом стебле. – Знаешь, что это за растение?

– Нет, – растерянно поморгала та.

– Это Лунолик. – Биолог встал перед цветком на одно колено и поднёс к нему обе руки. Не касаясь его, он словно грел цветок руками. – Его особенность в том, что в полнолуние его тычинки светятся по ночам. Вот так.

Ещё несколько мгновений ничего не происходило, а потом крупные тычинки с кончиками-бусинками медленно начали светиться, что было хорошо видно в тени, образовавшейся из-за столпившихся вокруг девушек. Даже я невольно приоткрыла рот.

– А ещё, – продолжил Ума, – во время свечения он изумительно пахнет. Вот, проверьте.

И он, осторожно отодвинув руки, встал, освободив пространство перед растением. Все девушки, одна за другой, включая Элю, поспешили приобщиться к миру цветочных ароматов.

– В наших краях такие не водятся, – нахмурившись, заметила я.

– Это верно, – кивнул Ума, видимо, не замечая подвоха.

– В нашем королевстве такие не водятся, – я понизила голос.

Биолог смерил меня длительным взглядом, благо, девушки всё ещё были заняты.

– Откуда вам знать, госпожа Кая?

Даже то, как вежливо он ко мне обращался, было противно. Подавила желание поморщиться в ответ:

– Я ведьма, – с нажимом прошептала я. – Деревенская ведьма. И знаю о травах всё.

– Значит, не всё, – Ума пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, продолжая уже громче. – Когда цветок полностью созреет, сок, находящийся в стебле, можно использовать в качестве эффективного снотворного. Помогает даже при самых серьёзных нарушениях сна. Но об этом лучше знают ведьмы, они в бытовом использовании трав понимают больше.

Я почувствовала, как сами собой сжались кулаки и зубы. Он ещё и унизить меня решил? Вот так, при всех?

– Это удивительно! – воскликнула Нулл, втягивая аромат цветка. – Даже не думала, что биология может быть такой интересной. Кажется, я знаю, какое выберу направление!

– Даже в этой оранжерее собраны далеко не все удивительные растения, – сказал биолог. Он потрепал по макушке прильнувшую к нему Мэг, другой рукой показывая вокруг. А потом вдруг посмотрел на меня. – Кая. Вы ещё не нюхали лунолик. Попробуйте, очень приятный запах.

Я нахмурилась, но решила не выпендриваться под пристальными взглядами сокурсниц. Поэтому пригнулась и, придерживая волосы, втянула аромат цветка. Пахло, словно в булочной: карамелью и ванилью с едва уловимой ноткой свежего теста. Удивлённо похлопав ресницами, подняла взгляд на биолога. Такого выразительного запаха нет ни у одного известного мне растения... Тот усмехался, глядя на меня и обнимая двух девчонок.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Что за противоречивые чувства! С одной стороны так раздражает, с другой... любопытно. Да, любопытно.

– А давайте сыграем в игру! – воскликнула Элайла, нехорошо глядя на меня.

– Играть – это я с удовольствием, – улыбнулся Ума, присаживаясь на стоящий рядом деревянный стул с ручками. – Во что?

Эля велела всем найти себе по стулу, которые были равномерно распределены по оранжерее, и выставить их полукругом перед незнакомцем в маске.

– Итак, – торжественно объявила она, когда все расселись. – Господин Ума садится к нам спиной и закрывает глаза. В это время одна из девчонок касается его плеча. Он должен угадать, чьё это было прикосновение. Если угадал, то заслужил объятье этой девушки. Но! Дальше девушка у себя за спиной показывает любое количество пальцев от одного до пяти. Два раза. Если господин Ума не угадал ни одного из них, то остаётся с одним объятьем. Если один раз угадал число, то девушка его целует в щёку. А если два – то в губы!

Биолог расхохотался, задрав голову и показав всем выразительный кадык. Девочки заулыбались. Кто смущённо, кто... в предвкушении.

– То есть, – медленно сказала я, глядя крыске в глаза, – если я его коснусь, и он угадает, то я обязана его обнять?

– Так точно, – глядя в упор, ответила она.

– А если он угадает все три раза, то я обязана его целовать в губы?

– Именно, – хитро заулыбалась Эля.

Интересно, на что она рассчитывает? Это же невозможно.

– Не бойся, ведьма, – усмехнулся биолог, словно читая мои мысли. – Одну из вас-то угадать нереально, а тут три раза подряд.

– А мы будем подсказывать, – хихикнула Нулл. И остальные разом защебетали, договариваясь о том, кто и как будет подсказывать, а кто – путать.

Игра началась. Кажется, биолог был только рад. Девчонки ему вовсю подсказывали, но дальше чмоканья в щёчку не доходило. Я сидела с краю и не вмешивалась, просто наблюдала за этим цирком и размышляла.

Интересно всё-таки, кто он такой? Я пока склонялась к версии, что это кто-то из молодых учителей решил позажигать с молоденькими ученицами, не думая об этической стороне вопроса. Просто так ведь нельзя, отношения между учителем и учеником плохо сказываются на дисциплине и не объективности оценки. По крайней мере, даже полностью раскованный господин Либли никогда не позволял себе и намёка на флирт. Критически осмотрев открытую часть лица биолога, откинула идею, что это мог быть наш физик. Кстати, мой Друг по переписке тоже на поверку мог оказаться и учителем, это объяснило бы, почему он не может открыть свою личность. Кто-то высказывал идею, что господин Ума вообще не из Училища. Но ведь посторонних сюда не пускают? Кто это мог бы быть, чтобы получить доступ? Какой-нибудь учёный? Но знания и умения у него действительно необычные... Я не заметила у него ни одного прибора, значит, он каким-то образом зачаровал свои руки, чтобы воздействовать на растения, что само по себе уже удивительно. Видимо, новые разработки...

Зира пихнула меня в плечо, выразительно жестикулируя. Я непонимающе посмотрела на неё. Сидящая рядом Твин беззвучно что-то говорила, тыкая пальцем в сидящего спиной биолога. Наконец сообразив, я с неохотой встала и, стараясь ступать как можно тише, подошла к господину Ума. Сердце почему-то взволнованно колотилось о грудную клетку, но рука уже сама легла на широкое мужское плечо, покрытое тонкой мягкой тканью. Я чувствовала сквозь неё и рельеф сухих, длинных мышц, и торчащую косточку, и едва уловимое движение от пробегающей по телу крови. Воцарилась тишина. Девчонки застыли, глядя на нас. А я застыла, приложив руку к совершенно незнакомому человеку и слушая биение собственного сердца.

– Мне, конечно, очень приятно, – раздался вдруг мужской голос, и я вздрогнула, одёргивая руку. – Но можно уже и продолжить.

За спиной послышались шёпот и смешки. Почувствовав, как кровь приливает к щекам, я опрометью бросилась на свой стул и попыталась расслабиться, чтобы не выдать себя. Но грудь вздымалась слишком высоко, лицо горело. Одна надежда осталась на маску и невозможность увидеть под ней мои эмоции.