Путь Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин

Вновь прибывший командир посмотрел на меня и вопросительно приподнял бровь.

Я же лишь пожал плечами и кивнул. Да, мол, убили. И чего?

— Значит, на то была причина! — спокойно заявил он Собакину, которого, судя по всему, неплохо знал. А потом снова повернулся ко мне и представился: — Боярский сын Алексей Тёткин. Десятник дежурной городской смены.

— Вы чего так долго, Лёш? — негромко спросил у него Михалёв.

— Так мы пешком! — ответил ему Тёткин. И вдруг заразительно расхохотался. — Представляешь?! Боярин Михаил отчего-то повелел забрать всех наших лошадей. А как мы без них должны службу нести?

— Когда? — резко спросил я.

— Что, боярич? — не понял меня десятник.

— Когда он велел лошадей забрать?

— Сегодня днём, — слегка растерявшись, ответил он.

Твою же мать! Если это совпадение, то я папа Римский!

Это что же получается? Боярин настолько хочет меня убрать, что сговорился с Кагановым и вот этим пухлым стражником?

Да ну. Бред! Если такое вскроется, то его не поймут собственные люди. А докопаться до правды ну очень легко. Стоит только спросить, зачем он забрал лошадей.

Да и Василиса была со мной. Её он тоже решил убить? Не верю!

— Он лично приказал? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Тёткин. — Человек с приказом приехал. С письменным.

— А этого человека ты знаешь?

— Нет, — нахмурился десятник, начиная соображать. — Там молодой воин был. Мальчишка совсем. Сказал, что недавно служит в Средней ветви. Но печать, вроде, настоящая была…

— Понятно, — задумчиво протянул я и перевёл взгляд на нервничающего Собакина. Он, похоже, не знал что делать. Одно дело — добить семерых потрепанных и уставших бойцов, да двух девчонок. И совсем другое — почти полтора десятка, половина из которых со свежими силами. А ко всему прочему, все они воины рода Дёминых, которых ну о-очень хорошо обучают.

Но и просто так полусотник отпустить нас не может. Потому что замазан во всей этой истории с покушением по самые уши.

Теперь бы главное понять: его люди в деле, или просто выполняют приказ? Потому что воевать с ними не хочется.

Во-первых, потому что я не уверен в нашей победе. Собакин прав — это не степняки, которые оказались, откровенно говоря, хреновыми бойцами.

А во-вторых, это всё-таки стража. Служивые люди. И даже в случае нашей победы проблем потом не оберёшься.

Но было ещё и в-третьих; я не намерен спускать Кагановым очередную попытку своего убийства. И, несмотря на усталость, закончить всё надо было сегодня. Потому что завтра он сбежит. Если, конечно, не дурак. А значит надо воспользоваться эффектом неожиданности, и прикончить его этой ночью.

— Воины! — громко обратился я к застывшим в боевой готовности стражникам. — Кто среди вас старший? Не считая этого, продавшегося нашим врагам, полусотника?

— Что?! — заголосил Собакин. — Да как ты смеешь, мальчишка?! Я десять лет служу княгине!

— Я задал вопрос! — не обращая внимания на вопли пухляша, крикнул я.

— Стража! — закричал полусотник, отбегая в сторону. — К бою! Убейте их!

— Отставить! — неожиданно скомандовал кто-то из стражников. И из строя вышел высокий и широкоплечий воин, с длинными седыми усами. — Я десятник Фролов, боярич. Мы не станем нападать. Но и отпустить вас просто так не можем.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался я, облегчённо выдохнув.

— Я пошлю человека к боярину Соболю. Пусть он решает что делать.

Посмотрев на своих десятников, я увидел два одинаковых кивка и ответил:

— Хорошо, Фролов. Мы подождём.

— Да как ты смеешь! — опять завопил Собакин и потянул их ножен меч. — Это измена!

— Заткнулся бы ты уже, — вздохнул Фролов. И начал отдавать команды: — Первый десяток! Разоружить полусотника. Иванов, Глушко! Бегом в Кремль! Доложите боярину Соболю, что срочно нужно его присутствие. Остальные — вольно! Ждём.

Но сделать никто и ничего не успел. Потому что все мы сперва услышали стук множества копыт, а затем к нашей совсем не дружной компании присоединились пять десятков закованных в сталь всадников. И теперь уже стражники оказались в полукольце чужих воинов.

— Ну и что тут происходит? — спросил, спешиваясь рядом с нами, боярский сын Сильнов из рода Дёминых.

А я нервно хи-хикнул, и подумал, что слишком часто за сегодняшний вечер слышал этот вопрос.

Интерлюдия 6

Род жив, пока живы мы. Так всегда говорил старый боярин Каганов, дед боярина нынешнего, Руслана. Но время показало, что это не совсем так.

Дед умер тридцать пять лет назад. Отец пропал в степи десять лет назад. И вот их уже давно нет, а род Кагановых жив.

Сам Руслан считал, что род жив, пока он нужен князю. Ведь без княжеской милости потомкам степняков никто не даст спокойно существовать среди русских бояр.

Но недавно боярин Каганов немного изменил своё мнение. Теперь он думал, что род жив, пока он угоден князю. Тогда про тебя будут помнить и осыпать милостями.

Сейчас боярский род Кагановых был нужен княжеству Ульчинскому. Но вот угоден ли? Как показали недавние события — не факт.

А всё началось с того, что княгиня Саблеслава собралась отдать другим то, что Кагановы уже считали своим. Невесту. И самое обидное, даже не поставив его, Руслана, в известность. Просто однажды Сергей, боярич рода, пришёл к нему, и сообщил, что девица из рода Синицыных хочет замуж за другого. А княгиня за это её роду ещё и вознаграждение пообещала.

И вот тогда Руслан совершил первую ошибку. Он решил пойти против воли княгини. Не напрямую. Кружным путём. Но всё же.

Выяснив, за кого намылилась замуж боярышня Синицына, он навёл справки и посоветовал сыну этого претендента унизить. На глазах у всех. Показать люду, что род Кагановых сильный и своего не отдаст.