Путь Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Маяк? — спросил я. Но затем махнул рукой. — Неважно! Хватайте степняка и к экипажу. На всякий случай занять оборону. Чёрт!
Я с силой провёл ладонями по лицу, пытаясь прогнать усталость. Не помогло, конечно. Сейчас больше всего хотелось лечь спать. Пусть даже где-нибудь тут, в парке. Под деревцем.
К тому моменту, как на место недавней битвы выбежали вооружённые люди, мы были готовы.
Михалёв и четверо его людей, обнажив мечи и прикрываясь щитами, стояли чуть впереди. За ними я и Зареченский. Потом, у самого экипажа, Василиса, Эльза и пленный Стихийник. А нашего раненого бойца спрятали к Ханне, что так и не желала показываться на всеобщее обозрение. Стеснялась.
— Стража, — чуть повернув голову, пояснил Михалёв. Но я это и сам уже видел.
Два десятка городских стражников, в броне, со щитами и копьями, очень быстро сориентировались и взяли нас в полукольцо. А вперёд вышел их старший.
— Кто такие? — грозным, привыкшим командовать голосом, спросил он. Вот только внешний вид этого человека никак не вязался с голосом. Был он невысоким и полноватым. Да и постоянно бегающий взгляд не добавлял почтения.
— Ты сначала сам представься, — спокойно ответил Михалёв. — Как положено.
— Полусотник Собакин, — словно нехотя выдавил из себя стражник. — Что тут происходит и кто вы такие?
— Помогите! — вдруг заорал за моей спиной степняк. — Меня пытают!
Но тут же заткнулся и захрипел. Словно его кто-то пнул. Хотя почему словно?
Строй городских стражников в едином, слитном движении, опустили копья в боевое положение. А их пухлый командир неловко обнажил меч.
— Спокойно! — выкрикнул я и, обойдя наших телохранителей, вышел чуть вперёд. — Я боярич Дёмин! За моей спиной боярышня Дёмина. А эти люди наша охрана.
Полусотник несколько секунд недоверчиво смотрел на меня, а потом всё же убрал меч в ножны.
— Что здесь происходит, боярич?
— На нас напали. Из-за засады. Какие-то степняки. Мы отбились и взяли пленного.
— А кто потушил свет на улице?
— Свет? — не понял я.
— Уличные фонари, — уточнил Собакин. — Вся улица в темноте.
Чёрт! Тут на улице ещё и свет должен быть? Хотя мне то откуда об этом знать? Я по ночам по городу не гуляю. А вот почему Михалёв на это не обратил внимания — уточнить не помешает. Но потом.
— Фонари уже не горели, когда мы въехали на улицу.
Полусотник несколько секунд молчал, рассматривая погибших степняков, а потом мотнул головой, словно придя к какому-то решению.
— И твоих людей это не насторожило, боярич? — вкрадчиво спросил он.
— Не насторожило, — спокойно ответил я.
— А должно было, — напоказ вздохнул Собакин. — Ладно. Мы во всём разберёмся. Но нужно будет допросить твоих людей и виновного.
— Мои люди устали! — отрезал я. Что-то в этом командире стражи мне не нравилось. И я не про внешний вид. Но вот что именно — не могу понять. — К тому же у нас тоже есть раненые.
— Много времени это не займёт, — продолжил настаивать полусотник.
— Завтра!
— Хорошо! — вдруг согласился он. — Завтра, так завтра. Моё начальство свяжется с Дёмиными. Отдайте нам пленного Стихийника и можете ехать.
— Нельзя его отдавать, боярич, — тихо, чтобы было слышно только своим, произнёс Михалёв. — Он тебя видел.
Но меня насторожило другое! Я не говорил полусотнику, что пленный — это Стихийник. Следовательно, Собакин имеет непосредственное отношение ко всему происходящему. И раненый степняк это знает. Значит уйти со свидетелем он нам не даст в любом случае.
— Егор, — обернулся я к Зареченскому, — убей пленного.
Воин, не задавая лишних вопросов, кивнул, и, развернувшись, воткнул свой меч степняку в сердце.
— Что вы делаете?! — вдруг заверещал полусотник. И выглядел он при этом уже очень испуганно.
Странно. Я думал, что он наоборот выдохнет с облегчением. А тут чуть ли не истерика.
— Это преступление! — продолжал орать Собакин. — Вы все задержаны! Сложите оружие!
— Заткнись! — рявкнул я. — Кто ты такой, чтобы задерживать бояр Дёминых? Государь? Забирай своих псов и проваливай! А обо всём случившимся я буду говорить с княгиней!
— А кто говорит про Дёминых? — мерзко ухмыльнулся полусотник. — Я вижу тут только преступников, которые на глазах у стражи убили человека.
Чёрт! Что-то происходящее мне всё меньше и меньше нравится. И где, интересно, обещанное Михалёвым подкрепление?
— Полусотник, — спокойным тоном заговорил я, — оглянись вокруг. Тут полсотни воинов, которых мои люди убили. А у нас лишь один раненый. Ты действительно хочешь нас задержать?
— Не путай безлошадных степняков с бронными воинами, мальчишка, — засмеялся этот пухлый ушлёпок. — Мы бы разделали их, даже не вспотев!
— Тут он прав, боярич, — тихо сказал Михалёв. — С двумя десятками стражников мы не справимся. Даже с твоей помощью.
— Сложите оружие! — снова заголосил Собакин. — И тогда мы вас просто…
Он замолчал на полуслове и испуганно обернулся. Дело в том, что с той стороны, откуда совсем недавно прибыли стражники, явственно слышался топот ног и лязг брони.
А спустя минуту из темноты выбежали шестеро воинов в полном обмундировании и с гербом рода Дёминых на щитах.
Их старший, молодой, не старше Михалёва, парень, быстро сориентировался в ситуации и дополнил своими бойцами наш строй.
Сам же встал рядом со мной и грозно обратился к полусотнику:
— Что здесь происходит, Собакин?! По какому праву ты напал на Дёминых?!
— Я не нападал! — взвизгнул пухляш. — Я действую по закону! Эти люди на
