Тропа до звезд (СИ) - Лепехин Александр Иннокентьевич

— «Фогель-раз», пошел!

И они пошли. В помещении, отображенном проектором, сразу прибавилось народу. Компактно перешедшая команда рассредоточилась и открыла огонь, прочие начали падать там, где стояли или сидели. Конечно, в первую очередь использовалось шокерное вооружение, но картинка выходила жутковатой.

Красный контур погас одним из первых. Саймон выдохнул и наконец смог рассмотреть изображение получше.

Первая группа споро зачищала примыкающий к ядру станции зал, напоминавший в плане дольку консервированного ананаса. Аппаратура, расставленная довольно хаотично, в целом наводила на мысли о качественном и количественном анализе, сложном биохимическом синтезе и наукоемком производстве мелкими партиями. Ближе к переборке, отделявшей зал от ядра, из пола торчал массивный шестигранный выступ, а к его бокам лепились…

— Ворчун, Волчица, вижу нечто, похожее на реплистаты, — в одном из каналов прорезался голос Магды. — Скидываю картинку, но тут, кажется, охрана проснулась. А-а-а, Schwulen, забегали наконец!

В динамиках зашипело, завыло характерными очередями «Скатов». Потом кто-то словно разорвал мокрую тряпку: установленный на экзоскелете «Гимнот» вступил в дело. Вбегающие в зал фигурки повалились почти на входе.

Тем не менее, слегка смазанный трид они получили. Да, структура действительно напоминала собранные в гроздь «искусственные матки». Но кому и зачем понадобились младенцы? Речь ведь шла о «взрослых», полноценных андроидах!

Микко тем временем практически не замолкал, исполняя ведущую партию. Вторая и третья группы уже отправились к обеим вершинам склеенных общей гранью «тетраэдров». Там, как и предсказывал сержант, обнаружились жилые помещения и комнаты охраны; и те, и те удалось блокировать довольно быстро. Более того, третья группа нашла один из пультов контроля безопасности — и сейчас Ахмед Новак удаленно взламывал чужую внутреннюю сеть. Группы «четыре» и «пять» увлеченно рыскали по остальным палубам в поисках кабинета директора станции, но даже Назар пока не мог им ничего подсказать.

В этот момент в зале с реплистатами нечто привлекло внимание Саймона. Какое-то движение, которое он воспринял краем глаза, и вздыбившиеся на шее волоски дали понять, что тело почуяло опасность раньше мозга. Лоцман увеличил масштаб — и грязно выругался.

То, что он изначально принял за массивный комплекс по обработке исходного сырья для синтеза, распрямлялось, выдвигало конечности, активировало башенки сенсоров и разворачивало корпус в сторону налетчиков. Несколько криков слились в один:

— «Голиаф»!!!

Потом бронированный гигант словно встряхнулся — и открыл огонь.

Часть 3. Глава 7

Вместо того, чтобы заорать вместе со всеми, Саймон вспомнил, как шел по командной палубе того самого злосчастного «Нарвала». Похоже, мысль о тяжелых бронемашинах в узких корабельных коридорах оказалась пророческой. Он завертел головой и с досадой осознал, что весь боекомплект остался в спортзале, у группы резерва. За мгновение до шага чьи-то жесткие пальцы поймали его за локоть.

— Саймон, не смей! — Ла Лоба действительно оказалась сильнее, чем выглядела. — Даже не думай! Hijo de puta, чем ты вообще там сможешь помочь?!

Она осеклась под пронзительным, ярко-синим, «фишеровским» взглядом и выпустила руку. Лоцман мрачно кивнул, криво улыбнулся — и наконец шагнул.

Да, решение оказалось глупым: он понял это сразу же, как уперся взглядом в спину «Голиафа». Все, что удалось прихватить по дороге, заключалось в паре силовых гранат и знакомом «Скате». Против такой туши, еще и прикрытой силовым полем…

— Ворчун! Ты идиот!

Голос Магды пробил завывания крупного калибра. Впрочем, не настолько крупного, как виделось поначалу. Похоже, оснащена бронемашина была по аналогии с тюремным вариантом из Нового Эдинбурга: шокеры, глушилки, кинетические эмиттеры. Оно и логично: вряд ли те, кто поставил эдакого стража на дежурство, планировали пробитые переборки и разнесенную в клочья инфраструктуру.

Первая группа залегла за самыми массивными агрегатами и пыталась огрызаться. К сожалению, не вся. Возле одной из стен Саймон заметил тело Диего — лоцмана, приданного команде. Тот скрючился в характерной позе: шокерный заряд вызывал спазм всей мускулатуры. Оставалось только надеяться, что мозг коллеги не сгорел от перенапряжения.

— Уходи из сектора, cretin! Зацепим же!

К удивлению, огонь вело явно больше стволов, чем предполагалось. Краем глаза Саймон засек фигуру в белом халате, увлеченно поливающую «Голиафа» с фланга. Похоже, пилоту машины был дан приказ «бить всех, там разберемся», что вызвало у гражданского персонала станции понятное возмущение и склонность заключать неожиданные союзы.

Но против силового поля броневика, увы, даже массированный огонь был бессилен. Одна из сенсорных башенок крутанулась: возникшего с тыла лоцмана засекли. Наплечная турель последовала за башенкой, эжектор характерно засветился…

— Ворчун!!!

Следующий шаг Саймон сделал, скорее, по наитию, чем обдуманно. Краткое ощущение падения, удар о жесткое — и лоцман вцепился в транспортировочные скобы. «Голиаф» задергался, крутанул «торсом», пытаясь скинуть коварную «блоху», но та оказалась цепкой. «Я под силовым полем, — щелкнула отстраненная мысль, сменившись почти панической: — А дальше-то что?»

Броневик снова дернулся, в ребра что-то болезненно уперлось. «Гранаты», — вспомнил Саймон. В тот же момент в личном канале опять заорали:

— Сбей ему наводку, Ворчун! Этот pendejo ослепнет без сенсоров!

Одной рукой продолжая виснуть на левой скобе, Саймон исхитрился и высвободил вторую, оплетя ногами правый выступ. Первая граната ушла на все еще вертящуюся башенку, следующая — на эмиттер силового поля. «Липучки» схватились, таймер угрожающе покраснел…

Гулкие хлопки слились в один. Слушал их лоцман уже из-за угла контейнера с оборудованием, удачно поставленного поперек зала. Потом стих треск разрядов, зашипела гидравлика, защелкали замки. Незнакомый голос прокричал:

— Сдаюсь! Сдаюсь! Не надо…

Одинокий выстрел прервал прочувствованную речь. Оглянувшись на звук, Саймон увидел белый халат, встающий из-за спектроскопа. Ученый мстительно щурился.

Поднялся и лоцман, тут же заработав знакомый подзатыльник.

— Развелось героев, baszom az anyat! — Магда свирепо раздувала ноздри, но вместо второй затрещины Саймон заработал крепкий поцелуй. — Ладно, победителей не судят. Господа пленные, в целях развития эффективного сотрудничества: кто-нибудь мне объяснит, что тут у вас за mierda?

Пара все еще стоящих на ногах техников, лаборантка и уже подмеченный Саймоном старший ученый тут же побросали оружие. «Халат», утратив всю воинственность, с долей недоумения развел руками.

— Но если в-вы… Мы, собственно… В-вот! — он широко махнул в сторону реплистатов.

— Но размер! — сунулся Саймон, почти дублируя вопрос, заданный Ла Лобой по связи. — Вы ведь занимаетесь проектом искусственных лоцманов. Почему дети?

Ученый даже не побледнел — его лицо приняло нездоровый, пятнисто-серый оттенок.

— Я-а-а ведь вас знаю… Господин Фишер, м-м-мы только выполняли приказы… П-пожалуйста…

— Никто вас не тронет, пока вы отвечаете на мои вопросы, — пришлось нахмуриться и повысить голос. — «Фогель-раз», обеспечьте безопасность пленных и раненых. Соберитесь компактнее: возможно, потребуется переход обратно на корабль.

Сглотнув, «халат» слегка пришел в себя. Правда, с заиканием это не очень помогло:

— Б-благодарю, господин Фишер, б-благодарю вас… Д-дети, да. Видите ли, руководство решило, что со взрослой, заранее сформированной психикой много п-проблем…

— Сколько же вы собирались ждать «готового продукта»? — вклинилась Магда. — Пятнадцать, двадцать лет? Не вижу нигде ни яслей, ни школы.

— Они и не собирались, — из командного канала, включенного на общую трансляцию, раздался негромкий голос Назара.— Программа ускоренного роста, верно? Тело взрослого, психика ребенка, воспитание абсолютного послушания. Вы учли прошлые ошибки.