Преступно счастливая - Галина Романова

Вот он и позабыл, о чем ему тогда бормотал Волков. А ведь он что-то действительно говорил. И что-то даже ему показывал, а он отмахивался. Но что?!

— Звони! — потребовал Минин. — Он хоть и противный, но грамотный и умный чрезвычайно. Звони!

Иванов проигнорировал телефонный аппарат. Достал мобильник из кармана чистеньких штанов и набрал Волкова.

Тот ответил не сразу. Показался каким-то запыхавшимся, озадаченным, уставшим.

— Наверное, я не вовремя, — начал сразу Иванов с добродушных ноток. — Извини, Александр Иванович.

— Я готов… — Волков вздохнул и пробормотал едва слышно: — Сотрудничать со следствием. — И тут же громче: — Что-то снова случилось?

— Да!

— И что же?

— Мы отпустили подозреваемого в убийстве его девушки гражданина Сизова Богдана.

— Так… И почему?

Волков тут же напомнил Иванову, что самолично привел к ним в отдел девушку, работавшую в кафе в одном из гипермаркетов. И он считал ее важной свидетельницей, потому что на ее глазах разыгралась дикая сцена между погибшей и Сизовым. И погибшая призывала к вниманию. И просила считать Сизова, если что с ней случится, виновным в ее гибели. Зачем было его отпускать?!

— Потому что ребенок, которого носила Мария Стрельцова, был не от него, — объяснил Иванов.

— Ну и что?! Он-то этого наверняка не знал. — Волков едва слышно чертыхнулся.

— Ладно, у нас тут другое, — перебил его Иванов.

Отодвинул телефон от уха и скорчил мерзкую гримасу в сторону Минина. Тот тоже уже пожалел, что настоял на звонке Волкову. Сразу учить принялся, умник! А посидел бы перед адвокатом Сизова и попотел бы. И судья вынес вердикт — освободить из-под стражи. И что? С судьей спорить?!

— И что у вас теперь? Попробую угадать? — отвратительно хмыкнул Волков Иванову на ухо.

— А попробуй! — И майор Иванов стиснул зубы.

— Вы отпустили Сизова, и он снова кого-то прихлопнул? — вяло, без интереса спросил Волков. И, не дождавшись ответа, спросил: — И кого?

То есть он был уверен, что прав?

— Супруги Вишняковы обнаружены мертвыми, — нехотя проговорил Иванов.

— Вишняковы — это у нас кто? Прости, запамятовал, — признался Волков. — У нас тут своя свадьба, понимаешь.

— Вишнякова Людмила была подругой убитой Стрельцовой.

— А-а-а, вспомнил! Это та дама, которая брала в долг у погибшей?

— Да, и оставила ей расписку.

— Так, так, так… — Волков ненадолго замолчал. — А как их убили?

— Вишняков открыл дверь, и нападавший сразу воткнул ему нож в шею. Потом прошел в спальню и убил его жену.

— Подругу Стрельцовой.

— Точно.

— Следов в их квартире, конечно же, нет?

— Следов нет, зато имеется запись с видеорегистратора автомашины, припаркованной возле подъезда Сизова.

— А это при чем? Что на ней? На видеозаписи?

— На ней видно, как Людмила Вишнякова снует по двору в течение двух часов. Она без конца попадала в объектив регистратора. Так вот, она гуляла, гуляла по двору. Потом, когда у подъезда стало пусто, она в него вошла. А следом за ней вошел Сизов. Она тут же почти выбежала. И он вышел тоже. С интервалом в полминуты.

— Ага… И потом?

— И потом уже соседи Вишняковых видели незнакомого мужчину в яркой оранжевой куртке, который входил в подъезд, где проживали супруги.

— Понятно… Понятно, что убийца именно мужчина в яркой куртке. Сначала он следом за ней входит в подъезд Сизова. Затем следом за ней выходит оттуда. Через какое-то время входит в подъезд Вишняковых. И они мертвы. Ясно, что убийца именно мужчина в яркой оранжевой куртке.

И тут Волков порадовал Минина, который напряженно слушал их разговор, вытянув шею. Он спросил:

— Лица мужчины не видно?

— Нет! — ответил Иванов и возмущенно добавил: — При чем тут лицо?! Мы Сизова отпускали, когда на нем была именно эта куртка! И подъезд его, и куртка его. В чем сомнения, майор?!

Волков не ответил, а вместо этого поинтересовался после непродолжительного молчания:

— Что в квартире Вишняковых пропало?

— Судя по всему, что-то искали, но деньги и ценности на месте.

— А следов нет?

— Нет. Ни единого отпечатка.

— Осторожный, сволочь!

— А то! — обрадованно подхватил Иванов, но, как оказалось, рано радовался. Потому что дальнейшие рассуждения Волкова шли вразрез с его личными.

— Человек, которого за несколько часов до этого убийства отпустили из следственного изолятора, который мечтал о душе, тарелке горячего бульона и чашке крепкого кофе, не мог так тщательно спланировать убийство супругов.

— Волков, вот чего ты, а? — взвился Иванов и, не сдержавшись, ударил себя кулаком по коленке, да не рассчитал удар, больно сделалось, он поморщился. — Вот чего ты сразу? Он, допустим, шел домой, наткнулся на Вишнякову и…

— А он ее знал?

— В смысле?

— Он был с ней знаком? Ну, вошла женщина в его подъезд и вошла, и он следом. И что?

— А если он ее застал за чем-то таким… — Мысли у майора запрыгали, как наэлектризованные. — Может, она что-то опускала, к примеру, в его почтовый ящик, а? И он ее за этим застукал? Человек, которого несколько дней не было по месту жительства, сразу идет к почтовым ящикам. Так? Это закономерно!

— Логично. Согласен. А опускать она туда могла что, майор? — Судя по голосу, Волков заволновался. — Правильно, какой-нибудь конверт. А с чем мог быть конверт? Правильно, майор, с компроматом.

— Мотив! — громким шепотом ахнул следователь Минин и даже кулак закусил, как ребенок.

— Он ведь не сразу за ней выбежал из подъезда?

— Нет. Через полминуты где-то.

— Достаточно времени, чтобы вытащить конверт из почтового ящика и просмотреть его содержимое. Но…

— Что опять?! — Иванов только обрадовался, как снова это «но». — Что не так-то?!

— Но этого времени недостаточно для того, чтобы подготовить преступление. Вы же не с ножом в кармане его отпустили, так?

— Ножа точно не было! — воскликнул Минин, вспомнив опись вещей при аресте Сизова.

— Во-от, — протянул Волков, услышав. — Где он мог его взять?! Как тогда он мог следовать за Вишняковой по пятам и убить потом супругов, не имея орудия убийства при себе?! Не-е-ет, майор. Тут нечто другое. Вы на месте с Мининым?

— Да.

— Я сейчас подъеду.

Ехал Волков сорок минут. Они с Мининым успели до хрипоты наспориться. Иванов плюнул на сомнения осторожного следователя и ушел в бар на углу за котлетами. Он, когда нервничал, всегда испытывал голод. Притащил огромный контейнер с дюжиной горячих свежайших котлет. Отдельно в пакете хлеб и горчицу.

— Я тоже в доле, — воскликнул Минин, сглатывая слюну. — Тоже не жрал весь день!