Боги, гробницы, ученые - Курт Церам

Саркофаг действительно был сверху донизу покрыт золотом, его украшали инкрустации из блестящего синего фаянса, испещренные магическими знаками, призванными охранять покой умершего.

Теперь всех троих больше всего волновало, сумели ли грабители проникнуть дальше, цела ли мумия.

Картер обнаружил, что расположенные с восточной стороны большие двустворчатые двери хотя и закрыты на засов, но не запечатаны. Дрожащей рукой он отодвинул засов. Со скрипом раскрылись двери, и перед ним оказался еще один обитый золотом ящик. Как и первый, он был заперт, но на этот раз печать оказалась цела!

Все трое облегченно вздохнули. Наконец-то! До сих пор грабителям всюду удавалось их опередить. Здесь же первыми стали они. Следовательно, мумия, целая и невредимая, находится там, куда была помещена три тысячелетия назад.

Тихо, насколько это только было возможно, прикрыли они дверь, ощущая себя захватчиками. Они видели блеклый полотняный погребальный покров, свисавший над внутренним ящиком. «Мы словно чувствовали присутствие умершего фараона, и долгом нашим было отнестись к нему с благоговением».

В этот момент, находясь на вершине научного успеха, они как будто оказались не способны к новым открытиям: слишком грандиозное зрелище представилось их взорам. И все-таки новое открытие ожидало их буквально в следующую минуту.

Селкет, одна из четырех богов-хранителей каноп (погребальных сосудов) в гробнице Тутанхамона. Опознавательным символом богини-защитницы является скорпион на ее голове.

Дойдя до другого конца погребального покоя, исследователи неожиданно обнаружили маленькую низенькую дверь, которая вела в следующее помещение – сравнительно небольшую по размерам комнату. С того места, где находились, они могли видеть ее содержимое. Можно ли представить себе, что там было, если Картер после всего там увиденного написал: «Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что именно здесь находятся величайшие сокровища гробницы»?

Посередине помещения возвышался покрытый золотом ларец. Его окружали изваяния четырех богинь-охранительниц, грациозные фигуры которых поражали такой естественной живостью, а лица были настолько исполнены сострадания и скорби, что «уже одно созерцание их казалось чуть ли не кощунством».

Медленно возвращались назад археологи и снова прошли мимо обитого золотом ящика в переднюю комнату. Теперь в обнаруженное помещение могли войти остальные. «Было любопытно наблюдать, как они один за другим появлялись на пороге. У всех блестели глаза, все разводили руками, жестом показывая, что не в силах выразить словами обуревавшие их чувства».

Около пяти часов пополудни, через три часа после того, как они вошли в гробницу, все снова поднялись на поверхность. Было еще светло, и, хотя ничего не изменилось, Долина царей предстала перед ними (может быть, это им только показалось?) в каком-то новом свете.

Дальнейшее исследование величайшей в истории археологии находки растянулось на несколько зим.

К сожалению, первая зима пропала чуть ли не полностью. Скончался лорд Карнарвон. Кроме того, совершенно неожиданно возникли трения с египетским правительством по вопросу о продлении концессии и дележе находок.

В конце концов благодаря вмешательству других стран удалось достичь приемлемого урегулирования вопроса. Работа могла продолжаться.

Зимой 1926/27 года были сделаны наиболее важные дальнейшие шаги: вскрыли обитый золотом ящик, извлекли оттуда многочисленные драгоценные гробы и исследовали мумию Тутанхамона.

Эта стадия, заключавшая в себе мало сюрпризов для жадной до сенсации публики, но много неожиданного для египтологов, также имела свою кульминацию. Ею стал момент, когда исследователи впервые взглянули в лицо тому, кто 33 столетия подряд был скрыт от взоров смертных. Но именно этот желанный миг доставил Картеру единственное разочарование, которое ему пришлось испытать за все годы исследования гробницы. И в этом не заключалось, собственно, ничего необычного: в цепи удач, как и во всякой цепи, всегда найдется слабое звено.

Работа началась со сноса кирпичной стены, отделявшей переднюю комнату от погребальной камеры. Затем исследователи разобрали первый ящик. В нем находился второй, во втором – третий.

У Картера имелись основания считать, что теперь-то наконец появится гроб. Впрочем, предоставим слово ему самому:

Сдерживая волнение, приступил я к вскрытию третьего ящика. Никогда, наверное, не забуду этот напряженнейший момент нашей кропотливой работы. Я разрезал веревку, удалил драгоценную печать, отодвинул засов, открыл дверцы и… перед нами оказался четвертый ящик. Он был точно таким же, как и остальные, но только еще роскошнее и красивее, чем третий. Какой незабываемый миг для археолога! Впереди снова неизвестность. Что скрывалось за незапечатанными дверями ящика? В страшном волнении я отодвинул засов… Медленно открылись дверцы. Перед нами, заполняя собой чуть ли не весь ящик, стоял огромный, совершенно целый саркофаг из желтого кристаллического песчаника. Казалось, чьи-то милосердные руки только что опустили его крышку. Какое незабываемое, великолепное зрелище! Золотое сияние ящика еще больше усиливало впечатление. По четырем углам саркофага распростерли крылья богини, словно защищая и охраняя того, кто спал здесь вечным сном.

Восемьдесят четыре дня понадобилось для того, чтобы извлечь ящики из погребальной камеры. Все они состояли примерно из 80 частей. Каждая часть была тяжелой, неудобной для переноски и чрезвычайно хрупкой.

Как это часто бывает, возвышенное здесь соседствовало со смешным. Нельзя без улыбки читать строки, в которых Картер, став на время специалистом по демонтажу, бранит тех, кто некогда собирал ящики.

Отдавая должное великолепному мастерству умельцев, которые изготовили и аккуратнейшим образом пометили все детали, проставив на них номера и условные знаки, он осуждает тех, кто собирал ящики уже непосредственно в гробнице. Монтаж велся, очевидно, в спешке и совершенно безответственно. Отдельные части были перепутаны и неверно установлены. Дверцы, например, открывались на запад, а не на восток. Гроб поставили так, что покойник лежал обращенный к востоку, а не к западу.

Эту ошибку им еще можно простить… другие же указывали на явную неряшливость. Отдельные части были скреплены с риском повредить их позолоченные украшения. Глубокие следы от ударов какого-то тяжелого инструмента, вроде молотка, и по сей день видны на позолоте. Кое-где отбиты части облицовки. Мусор, оставшийся после работы, например древесные стружки, так и не был убран.

Наконец 3 февраля, после того как последний ящик вынесли на поверхность, исследователи увидели саркофаг во всем его великолепии – высеченный из цельной желтой кварцитовой глыбы, длиной 2,75 метра, шириной и высотой 1,5 метра. Сверху его прикрывала гранитная плита.

В тот день, когда лебедки со скрипом начали поднимать плиту, вес которой составлял около полутора тонн, в гробнице снова собралось множество видных деятелей.

Когда плита начала подниматься, наступила мертвая тишина.