Я научу тебя любить (СИ) - Акулова Мария

— Отработаешь…

Сказал, выходя в коридор, зная, что Аня фыркнула. Вроде бы возмущенно, а на самом деле… Прижалась тесней, провела носом по щеке, нашла губы, прикусила нижнюю, чуть потянула… Провела языком… Опытная стала совсем. Научилась всему. На его голову.

— Ты спать хотел…

И заводить одним только взглядом. И дразнить им же. Играться, как кошка с мышкой. Опасной, крупной, но ручной.

— Передумал.

И снова спальня — но уже другая. Несколько шагов к кровати…

Аня опустилась ногами на пол только рядом с ней, осталась на носочках, снова потянулась к его лицу, чувствуя, как мужские руки снова пробираются под ткань футболки, гладят кожу…

— Ты такой хороший… — сказала тихо, целуя уже ласково. Раз. Второй. Третий. Знала, что даже расплакаться может вот сейчас. От рвущих на клочки противоречивых чувств. Но хотела сконцентрироваться на главном.

— Ужасный, Аня. Ужасный. Не обманывайся. В кровать марш. Задолбался уговаривать.

Он, как всегда, не дал.

Огорошил нетерпеливым, блеснул глазами, заставил сделать еще один шаг назад, упереться пятками, то ли еще сесть, то ли уже упасть на постель, а потом бороться с улыбкой, которую он усиленно пытался стереть с ее лица напором губ, параллельно стягивая одежду.

Глава 21

Субботнее утро началось с нового обострения. Корней ходил по спальне, разговаривая по телефону, неаккуратно взмахнул рукой, задел комод, с которого на пол полетела Венская фарфоровая лошадка.

Упала, лишившись разом головы и хвоста.

Увидевшая это Аня расстроилась до невозможности. Расплакалась. Посчитала плохим знаком. Слова Корнея о том, что причин для слез нет, купит новую, не смертельно же, сделали только хуже.

Закончилось тем, что он — злой — ушел в спортзал, Аня — расстроенная — закрылась в гостевой спальне.

За весь день так толком и не смогли помириться. Вроде бы начинали… Но разлетались, словно магниты, не способные повернуться друг к другу правильным полюсом.

Собирались отдельно.

Аня чувствовала себя уставшей. Ничего не хотелось. Просто остаться и побыть наедине с собой. Или снова спрятаться от собственных мыслей у бабушки на плече. Но она не могла.

Когда-то уже пропустила корпоратив, еще будучи стажером. Сейчас же чувствовала ответственность на этот сходить. Да и нужно было развеяться ведь… Вдруг поможет?

Снова заморочилась, как делала всегда, если Корней предлагал куда-то выйти вдвоем. Специально купила платье, заранее. Еще до того, как все пошло кувырком. Думала тогда, что Корнею понравится…

А сейчас было все равно.

На автомате одевалась. Так же красилась. Безразлично формировала локоны, не радуясь тому, что получилось-то жуть как хорошо…

Ближе к шести Корней снова постучал в дверь спальни. Услышал негромкое: «входи», остановился на пороге.

Аня стояла перед ростовым зеркалом, смотрела на себя. Видела в отражении, что он тоже смотрит. Спокойно, серьезно скользит взглядом по спине вниз, потом поднимается, ловит ее взгляд в отражении же…

— Тебе очень идет.

И если раньше она непременно зарделась бы, заулыбалась, почувствовала внутренний подъем… То сейчас просто кивнула, опуская взгляд.

— Дай мне еще пять минут, пожалуйста.

Снова посмотрела в отражение, уловила мужской кивок… С замиранием сердца следила, как он выходит, закрывает дверь…

На сей раз не ступил дальше порога. На сей раз не взял все на себя.

До ресторана ехали в тишине. Корней следил за дорогой, Аня упивалась унылыми слякотными видами за окном. Прямо, как на душе. Ни грамма праздничного настроения. Только желание, чтобы все это поскорее закончилось.

— Ты выедешь тридцать первого? — Аня спросила, даже уже не испытывая при этом особенно острой болезненности. Просто, чтобы знать…

— Да. Встретим вашу родственницу, завезу вас на квартиру, поеду…

— Ясно. Хорошо. Спасибо.

Аня кивнула, продолжая «наслаждаться» тем, как слякоть пронимает глубже. Ба пригласила к ним свою сестру. В качестве благодарности за гостеприимство. А еще для того, чтобы Ане было не так грустно. Все же хоть какая-то компания… От предложений встретить с друзьями Аня категорически отказалась. Не хотела. Теперь-то вообще никак не хотела, но с бабушкой считала хотя бы правильным. Чтобы снова, как в детстве… Чтобы немного старых-добрых чудес.

— А можно я тебе подарок сделаю? На День рождения? Просто… Мне хочется. Но я не знаю, можно ли…

Следующий вопрос Аня задала, когда Корней уже парковался. Нашла в себе смелость повернуться к нему, посмотреть…

Отметить отсутствие хоть какой-то первой реакции — не скривился, не улыбнулся. Только удовлетворившись тем, как стоит автомобиль, повернулся к ней. Долго смотрел и молчал…

— Сделаешь, Аня. Обязательно сделаешь.

Ответил, почему-то сея тревогу, вышел из машины, помог выйти ей…

Вместе шли до ресторана, вместе сдавали вещи в гардероб. Дальше, вместе, по коридору к нужному им залу…

— Ты не передумала? — Корней спросил, глянув мельком, Аня мотнула головой, закрывая глаза.

— Нет. Не передумала…

Почувствовала движение, опустила взгляд, поняла, что мужские пальцы тянутся к ней, дернула руку…

— Что не так? — снова посмотрела в его лицо, уловила, что хмурится, сжала клатч сильнее. Он хотел взять за руку, а она…

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем это, Корней? Я не хочу становиться главной темой вечера. Я не хочу, чтобы нам кости обмывали. Я не твой «плюс один», я здесь работаю…

Аня произнесла эмоциональнее, чем стоило бы. Цепляя еще одну тему, которая выпила им много крови в эти дни.

Корнею, как и всему топ-менеджменту, была предоставлена возможность присутствовать на корпоративе с тем самым «плюс одним». Рядовым сотрудником такая опция была недоступна.

Он сказал, что хотел бы видеть Аню с собой. За одним столом. В одной компании. Не требовал, но очень просил подумать… Аня подумала и отказала.

Потому что она хотела его видеть за другим столом. В другой компании. И там он пошел на принцип.

Да и чувствовала бы она себя рядом с женами руководства ССК не в своей тарелке. Не тот уровень. Толком не представишься. И ему будет тоже неловко. Почему-то Аня в этом не сомневалась. Сама не знала, как обозначить статус своих с ним отношений. Это нельзя назвать "встречаемся", потому что они-то уже живут вместе. Они в принципе не встречались. Это нельзя назвать гражданским браком, потому что… В браке ведь все общее, в браке ведь стремятся друг к другу, а не пытаются друг от друга сбежать, чтобы отдохнуть… Она не невеста. Не жена. Любовница… Но это как-то унизительно быть любовницей среди жен.

Тем более, что это наверняка потом обмусолили бы, пусть уже без Олеси.

Поэтому Аня заключила:

— Это неуместно. Прости.

А Корней не настоял.

Но зачем-то вот сейчас хотел взять за руку. Зачем-то снова спросил… Снова дернул за нерв. Который и без того все время оголен.

— Это так ужасно быть моим «плюс одним»? — оторвав взгляд от ее пальцев, впившихся в клатч с откровенной яростью, Корней спрятал свои в карман. Снова шел, глядя перед собой…

— Это не ужасно. Это ни к чему.

Услышал ответ… От мечтательницы… Такой, что даже не верилось. Скользнул взглядом по красивому холодному лицу. Хмыкнул.

— Буду знать.

За шаг до входа в зал позволил себе еще один взгляд… Увидел, что шея у Ани чуть порозовела… И это почему-то отозвалось облегчением. Незначительным, но все же. Он хотел, чтобы она преображалась. Обрастала кожей, а может и броней. Но вот сейчас невероятно отчетливо осознал — это все должно было касаться не его, а окружающих. А получилось…

— Хорошего вечера, Аня. Устанешь — скажи. Я буду ждать твоей отмашки.

Кивнул, дождался ее кивка вслед за взглядом — полным обиды и невысказанных слов…

Они вошли в зал вместе…

Синхронно развернулись спинами, направились в разные стороны. К разным столам. В разные компании. Снова в разные миры.