Я научу тебя любить (СИ) - Акулова Мария

— Давай поговорим, Аня. Иди сюда. Мы оба на нервах. Мы оба устали. Много работы. Много учебы. Вещи. Бабушка. Я все понимаю. Но нельзя срываться друг на друге… — Выступил с вроде бы примирительным предложением… Мудрым. Взрослым. Давшимся ему не так уж и просто — Аня знала. Но все равно… Шла на принцип. Дурочки.

— Мне нужно учиться, Корней. Прости.

Снова развернулась к двери, снова потянула ручку, даже открыть успела.

— Ясно. То есть я в твой плотный график могу вклиниться только по записи? После бабушки, подружки, мальчика, учебы… — Услышала, скривилась… Мысленно. А внешне осталась такой же — холодно-равнодушной. Настолько, что аж самой противно. Ненатурально. Глупо. Но пойти навстречу — нет душевных сил. Поэтому…

— Да. На завтра.

Сказала, сделала шаг в комнату, захлопнула дверь довольно громко, будто бы глуша тихое, произнесенное себе, а не ей, раздраженное: «Прекрасно. Поговорили»…

Все началось как-то незаметно. И практически на ровном месте. Точно там, где Аня не ожидала.

Почему, отчасти понимала, но полностью — нет.

И ей, и Корнею было понятно, что поначалу, пока бабушка привыкнет, Ане нужно будет много времени проводить с ней. Снова перевозить вещи. Обживаться. Свыкаться.

Мужчина относился к этому спокойно. Сам не рвался с дружескими визитами на чаи, но Аню отпускал без проблем. Тем более, что с приближением Нового года на работе началась самая настоящая запара. Доходило практически до ночевок на ней.

Корней пропадал в ССК. Аня — у бабушки, на учебе, на той же работе…

Друг на друга времени не оставалось.

Высоцкий стал более раздражительным. Аня — более переживательной. Оба держали в себе, но иногда прорывалось. Превращалось в обиду, с которой приходилось справляться.

Все усугубил один из разговоров, почему-то плотно засевший у Ани в голове практически до мелочей. Тем вечером они с ба расставляли привезенные книги, вспоминали детство… Речь зашла о том, где ставить ёлку.

И только тогда Ланцовы «неожиданно» поняли, что Новый год-то на носу… «Неожиданно» же, что совсем о нем забыли. А ведь впервые его предстояло встретить на новом месте.

Для Зинаиды и Ани это всегда был особенный праздник. Самый важный. Семейный. Символичный. Без шумного застолья, но всегда уютный. Когда-то с дедушкой, потом вдвоем. Салат. Мандарины. Шампанское. Пепел загаданного Аней желания. Вера в то, что как встретишь — так и проведешь. Хорошо.

И в этом году ей хотелось встретить с ба и Корнеем. Чтобы… Чтобы они немного присмотрелись. Успокоились. Привыкли… Чтобы снова хорошо, но уже по-новому.

В тот же вечер, когда ближе к одиннадцати Корней заехал за Аней к Зинаиде, чтобы вместе добраться домой, девушка завела с ним разговор в машине. Аккуратно… Издалека… Прощупывая…

Вот только он сразу, кажется, понял, к чему ведет… Пусть хмыкнул, но ответил довольно категорично:

— Я не отмечаю Новый год, Аня. Мне не принципиально, в каком году засыпать и просыпаться. Это просто дополнительные выходные. Я собираюсь в Днепр. Заеду к своим и займусь кое-какими делами.

Произнес так, будто она сама должна была догадаться. Не глянув. Аня же… Словно удар получила. Обидный до невозможности.

— И на День рождения ты тоже хочешь…? — спросила, глядя на мужчину за рулем. Спокойного и холодного. И пусть ей давно казалось, что привыкла. Но сейчас… Ее отбросила на километр синхронно с тем, как он кивнул. (Прим. автора: на совещании автора с автором было решено, что наш товарищ — Козерог!)

— Спасибо, что предупредил… — она ответила без издевки и язвительности. Просто потому, что надо было что-то ответить, а внутри разлилась пустота. Отвернулась к окну, попыталась успокоиться, да только…

Не получалось. Он не пригласил ее с собой. Не спросил, что она думает насчет… Ему совершенно все равно, как хотелось бы ей. Он… Не любит праздники.

Аня знала это всегда, но почему-то верила, что ее присутствие в его жизни что-то в этом изменит. Она и здесь будет особенной. Ее к себе он подпустит. Оказалось, нет.

Позже они еще несколько раз возвращались к вопросу. Ане казалось это важным. Корнею — не подлежащим обсуждению. Она может встречать Новый год, как хочет. Он будет так, как хочет он. После того, как вернется — можно будет куда-то выбраться вдвоем. А пока… Свободна на четыре дня. И на четыре стороны…

Это ударило еще сильней. Потому что ему было важно, чтобы она призналась бабушке об их отношениях. Сам же афишировать перед родителями не спешил.

Аня точно знала, он не рассказывал, что живет не сам. Понимала, что отчасти это связано с тем, что он взрослый и скрытный человек, но был же и другой смысл, отмахнуться от которого она не могла… Он считает это неуместным. Лишним. Все не настолько серьезно, чтобы… Сообщать о ее существовании собственным родителям.

Он не нуждается в ней рядом ни в Новый год, ни на свой День рождения. Он не хочет везти ее домой и представлять: "мама, папа, это Аня, и мы вместе".

А то, что в этом нуждается она… Снова ее проблемы.

Сколько Аня ни пыталась рационализировать, поставить себя на его место и просто смириться, как делала со многими особенностями, ему свойственными, на сей раз не получалось. Было обидно. И становилось все сильней, когда посторонние люди неосознанно, а иногда и специально давили на больное.

Алина собиралась отмечать с Артуром, как любая нормальная пара. Подкладывать подарки под ёлку вечером и с горящими глазами их распаковывать утром.

Подруга спрашивала, какие планы у Ани, не подозревая, что неоднозначные пожатия плечами — это не загадочность, а отсутствие возможности ответить хоть что-то внятное. Правда прозвучала бы слишком странно, вызвала бы закономерные вопросы и понимающе-жалостливые взгляды, а врать… Аня так и не научилась.

Ей очень хотелось вот так же ходить и выбирать подарок для Корнея. Мечтать о том, как вручит, как они проведут эти дни… Но в жизни приходилось только отбиваться, отмахиваться, расстраиваться все сильней.

Говоря бабушке, что отмечать они будут вдвоем, ловить ее долгий взгляд и чувствовать боль из-за очевидного понимания…

Слушая разговоры на работе, полные надежд, лишалась своих окончательно…

Игнорировать подтрунивания Дениса, который формально просьбу исполнил — напор первых дней знакомства поубавил, но совсем от собственной идеи не отказался. Это было понятно, это ощущалось. Пусть Аня держала оборону достойно, как самой казалось, но иногда именно он пробивал броню особенно ощутимо. Замечанием, вопросом, понимающей ухмылкой.

Он почти сразу узнал, с кем именно она "состоит в отношениях". И время от времени бил. Мастерски. Не придерешься. К черту не пошлешь. Но вот боль испытаешь. И сомнения. В серьезности всего происходящего между ней и Корнеем. В правильности этого происходящего. В долгосрочности…

Парень невзначай давал засомневаться в том, нормально ли это, что о ней действительно не знают его родители, что в их отношениях недостает нежности в привычном понимании, что они становятся парой только вечерами, а днем… Холодные. Посторонние. Кивнут — разойдутся. Что ей никогда не получить спонтанную охапку полевых цветов, скорее карту и наставление: «купи, пожалуйста, что считаешь нужным». Что не гулять по улицам, считая звезды. Что не терять голову от бесшабашности и безрассудства. Потому что он так не умеет. И ей не позволит.

И пусть Аня всегда знала, что Корней такой, и никогда не надеялась на изменения. Думала даже, что не нуждается в них. Но то, что Денис дергал за эти струны, делало свое дело. По сути ответить было нечего, да и с чего вдруг? Огрызаться было глупо. Оставалось игнорировать… И впитывать. И накручивать себя с каждым днем сильней. И срываться. Самой и его тоже провоцировать.

Чтобы чувствовать себя еще хуже — еще обиженней. Чтобы плакать в комнате горше. Чтобы забываться на время, когда занимаются редким из-за всего этого сексом, придавая и ему новую грань — отчаянную, а потом вновь…