Дом в соснах - Ана Рейес

– Я так и знала, – тихо произносит Обри. – Думаю, он сделал со мной то же самое. – Майя пристально смотрит на нее. – В «Данкин Донатс», прямо перед тем, как ты столкнулась с нами. Мне показалось, что в тот день произошло что-то странное, но потом я подумала… – Она качает головой. – Я подумала, что мне это почудилось.

– О боже мой! Я тоже!

Теперь они обе выглядят невероятно испуганными.

– Это было после того, как он отложил для меня ту книгу… – Обри, кажется, что-то переваривает в своей голове. – Биография доктора, который жил в викторианском Лондоне. Месмерист…

– Чего?

– Месмеризм – это медицинская практика в 1800-х годах. В основном с «мимозами»[48]. Этот доктор прославился тем, что демонстрировал ее на сцене. В качестве пациентки у него была его служанка, и он «лечил» ее на глазах у людей. Что-то вроде магического шоу, только вместо фокусов люди платили за то, чтобы посмотреть, как он унижает бедную девочку, которая, вероятно, все это время была без сознания.

Майя морщит лоб, зациклившись на «мимозах».

– Прости, что?

– Ты о чем?

– О «мимозах»!

– «Мимозы», – говорит Обри. – Ну, загипнотизированные.

Майя почти смеется. Она выключает воду, и в комнате становится тихо.

– Ты говоришь…

Обри раздраженно перебивает:

– Совершенно серьезно.

Майя не просит ее повторяться. В любом случае, не имеет значения, какую книгу Фрэнк одолжил Обри, – ей просто нужно знать, что он сделал с ней, что он сделал с ними обеими. Она трясет головой, словно пытаясь прояснить ее.

– Что происходило в «Данкин Донатс»?

– Мы болтали о магии, – вспоминает Обри. – Он заявил, что сам немного попрактиковался в ловкости рук, фокусах с монетами и тому подобном. Похоже, он думал, что это произведет на меня впечатление.

Лицо Майи пылает. На нее саму было легко произвести впечатление.

– Он спросил, – говорит Обри, – не хочу ли я посмотреть какой-нибудь трюк. И он в действительности убедил меня его посмотреть, понимаешь? – Майя понимала. – Твердил, что трюк действительно старый и что очень немногие люди могут его увидеть. Ну и, конечно, я захотела это увидеть. Я сказала «да», и он достал из кармана ключ и положил его на стол.

– Ключ был странным? Зубцы выглядели слишком острыми?

– Он и тебе показал этот трюк?

Майя покачала головой:

– Что он с ним делал?

– Утверждал, что заставит ключ левитировать. Велел мне сосредоточить на нем все свое внимание и тогда я увижу, как он поднимется со стола.

– Ты увидела?

– Он так и не дошел до этой части. Сначала долго рассказывал мне об этом трюке. О том, что его никогда не записывали, и фокусники передавали его из уст в уста из поколения в поколение. Бла-бла-бла. Я знала, что все это неправда. Волшебные трюки обычно начинаются с какой-нибудь истории. Но он просто говорил, и говорил, и говорил… – На ее лице появляется странное выражение. – А я продолжала слушать, думая, что вот-вот что-то произойдет. Но ничего не случилось. Ключ остался там, где был, и я… пялилась на него… а потом пришла ты.

Майя перестает мыть посуду.

– Потом я пошла домой пешком, – продолжает Обри, – а когда добралась, обнаружила, что пробыла в «Данкин Донатс» больше часа.

– Тук-тук, – говорит Фрэнк из-за сетчатой двери.

Девушки поворачиваются с широко раскрытыми от страха глазами. Неизвестно, как долго он там пробыл. Как много он слышал. Майя инстинктивно хватает нож, который лежал рядом с раковиной.

– Что ты здесь делаешь?

Фрэнк смотрит на острый нож для нарезки овощей. Она не до конца понимает, зачем взяла его в руки, и это кажется ей перебором, но она старается держать его уверенно.

Он поднимает руки в жесте капитуляции.

– Я просто хочу поговорить.

– Я же сказала тебе, что не хочу тебя видеть.

– Я только хочу прояснить ситуацию по поводу прошлой ночи.

Обри, стоя ближе к двери, смотрит на него сквозь сетку. Она на дюйм или два выше его и в отличие от Майи не кажется испуганной.

– Тебе нужно уйти, Фрэнк. Прямо сейчас.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, Обри. Не вмешивайся.

– Или что? – Обри пристально смотрит на него сверху вниз. – Я все знаю, – говорит она.

На его лице появляется выражение страха, быстро сменяющееся яростью. Однако его голос остается спокойным.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я знаю, что ты сделал с нами.

Майя не может сказать, блефует ли ее подруга. Фрэнк резко подается к ней. Останавливается в дюйме от ее лица.

– Я уже сказал, что не понимаю, о чем ты говоришь.

В этих словах слышится предостережение. В груди Майи звучат тревожные звоночки.

Она задается вопросом, говорит ли Обри правду.

В любом случае, ясно, что Фрэнк чувствует угрозу.

– Уходи, – требует Майя, – или я вызову полицию.

– Звони им, – говорит Обри.

Никто не двигается.

Взгляд Майи устремляется к телефону на стене кухни, но кто-то забыл вернуть беспроводную трубку на место. Она осматривает гостиную, все еще держа нож в руке. Она не видит телефона, поэтому спешит наверх за своим сотовым. Находит его в своей комнате, в заднем кармане джинсов, которые она надевала вчера вечером на концерт. Она открывает его и уже собирается набрать 911, когда останавливается, чтобы спросить себя, для чего она это делает.

Что именно она собирается сказать? В чем чрезвычайность ситуации? Мужчина, которого она знает, разговаривает с ее подругой у задней двери? Фрэнк не вооружен и не сделал ничего, что могло бы им угрожать. Майя подходит с телефоном к окну и отдергивает занавеску. Когда она прижимается лицом к стеклу и смотрит вниз, то видит Фрэнка, беседующего с Обри. Она не может разглядеть подругу, которая находится ближе к двери, но они, кажется, разговаривают спокойно. Затем он достает что-то из кармана и показывает ей.

Ключ.

У Майи нет причин думать, что он собирается причинить вред Обри, но ее тело реагирует так, как будто он достал пистолет и приставил его к ее голове. Майя крепче сжимает нож. Отступает от окна. Ей нужно вернуть Обри внутрь. Даже если кажется, что с ней все в порядке. Даже если все, что движет Майей, это непонятное предчувствие, она должна это сделать. Она бросается обратно вниз по лестнице, но ее шаги замедляются, когда она входит в кухню.

Она видит их через сетчатую дверь, Обри и Фрэнка. Они выглядят расслабленными, стоя бок о бок, но не