Адекватность - Олег Маркелов

Получив почти одновременно по нескольку девятимиллиметровых пуль, оба охранника беззвучно рухнули на тропинку, не проронив ни звука. Одновременно с этим Жало вогнал из бесшумной снайперской винтовки «Сиг-Зауэр» пулю калибра 7,62 миллиметра точно в сердце охранника, лениво восседавшего у ворот. Тот лишь дернулся, получив смертельную посылку, и выронил из пальцев сигарету, так и оставшись сидеть.

Бесшумными тенями диверсанты метнулись к воротам. Ничто не нарушало спокойствия ночи, опустившейся на землю. Слышался лишь звук фильма, который крутили по визору. Кто-то свободный от дежурства отдыхал в караульном помещении, которое располагалось в небольшом домике, выстроенном из таких же легких, быстровозводимых конструкций, что и стена. Только у массивных ворот бункера лениво бродил в свете прожектора еще один охранник.

— Похоже, там камеры, сэр, — зашептал Паук, указывая лежащему у створа ворот Челтону на освещенный верх ворот. — Думаю, внизу сидит дежурный у мониторов. Могут быть и другие камеры.

— Черт, — выругался сержант, осматриваясь по сторонам. — Ты их сумеешь нейтрализовать?

— Нет, сэр, — качнул головой Паук. — Мне помешает этот охранник. А если убрать его, то бдительный дежурный на мониторах обнаружит это раньше, чем я поставлю обманки.

К едва слышно переговаривающимся сослуживцам подполз Гоблин, уловивший чуткими ушами последние слова их штатного специалиста по системам.

— Надо брать их с ходу, сэр, — встрял он. — Для чего-то иного у нас нет времени. А так есть шанс, что мы повяжем их раньше, чем они забьют тревогу.

— Добро, — согласился Челтон и тотчас зашептал в микрофон: — Гриз, возьмешь домик охраны, а потом проверишь периметр. Останешься тут, будешь ждать нашего возвращения. Жало, давай на вышку. Смотри, чтобы к нам никто со стороны не пожаловал. Гоблин и Ирландец, снимаете часового и сразу вниз. Вам надо успеть найти того, кто сидит у монитора, прежде чем он поднимет крик. Остальные со мной. Все. Погнали.

Тамир Третий был вне себя от бешенства, когда получил приказ для всех боевых подразделений Объединенного флота Граниса о прекращении любых боевых действий с противником. Он командовал группой новейших боевых кораблей, которые были способны прыгать через огромные расстояния, оказываясь в одно мгновение на расстоянии, удаленном от стартовой точки на целый мир. Несколько десятков могучих кораблей развернулись в боевой порядок. Тамир Третий только ждал координаты целей, чтобы бросить в бой этот страшный флот, где всех, от солдат до командира, объединила ненависть за унизительное невмешательство во время наглой атаки врага. Но вместо координат Тамир Третий получил постыдный приказ прекратить любые боевые действия и вернуться в квадрат постоянной дислокации.

Он стоял в рубке своего флагманского корабля словно оплеванный. И хотя ему удавалось сдерживать эмоции, подрагивающий кончик короткого хвоста мог бы открыть случайному свидетелю истинное состояние офицера. Тамиру Третьему казалось, что он сходит с ума, настолько все перемешалось в его голове. И еще одно он понимал совершенно отчетливо: он никогда не сможет подчиниться такому приказу. Его рука обхватила рукоять командирского ножа, чье узкое, обоюдоострое, с вогнутыми плоскостями лезвие за многие века существования этого атрибута власти не изменилось и не потеряло своей смертоносности. Лучше уж ему бесславно умереть, лишить себя жизни, чем покрыть свое имя и весь свой род несмываемым позором, подчинившись такому приказу. Ведь это почти то же самое, что сдаться врагу. Лезвие выскользнуло из ножен, тускло блеснуло, отсвечивая испещренными символами и вязью орнамента боками.

— Это заговор, — чистая и четкая, как этот великолепный клинок, мысль полыхнула в мозгу командующего. — Это не приказ моего командования. Это попытка заговорщиков уничтожить нас и отдать Гранис на растерзание врага. Они только и ждут, когда мы подчинимся, а потом сотрут наши корабли в порошок. Это победа без крови и усилий.

— Вы что-то сказали, великий? — спросил передавший приказ офицер связи, который, услышав слова своего командира, вернулся.

— Ты сам получил этот приказ? — уточнил Тамир Третий, хотя заранее знал ответ на поставленный вопрос.

— Да, великий, — ответил офицер связи. — Приказ имел уровень допуска, который есть лишь у меня.

— Значит, ты никому больше не говорил о нем? — поинтересовался Тамир Третий, обводя огромную рубку взглядом и убеждаясь в том, что никто сейчас не видит их беседы.

— Нет, великий, — улыбнулся офицер. — Как я мог сообщить кому-то такие важные сведения. Это ведь ваше право. Такую весть может огласить лишь великий.

— Хорошо, — кивнул Тамир Третий, окончательно принимая решение. — Ты храбрый солдат. Твой род может гордиться своим сыном.

Он одним шагом преодолел расстояние, разделяющее их, словно бы хотел обнять своего офицера. Но в последнюю секунду клинок метнулся вперед, точно внезапно атакующая змея. Каждый военачальник, перешедший в касту великих, в совершенстве владеет этим видом холодного оружия. Поэтому офицер связи даже не успел понять, что произошло, когда жизнь покинула его тело.

— Я вовремя понял истину, едва не приняв за нее ложь, — прошептал Тамир Третий, извлекая клинок из трупа и обтирая его об одежду убитого. — Мой поход только начинается. И это будет славный поход во имя великого Граниса.

Обстановка медленно, но ощутимо изменялась. Летающих монстров становилось все меньше и меньше. Они все чаще гибли при столкновении на большой высоте с группами штурмовиков, пилоты которых выработали свою тактику борьбы против крылатых тварей.

Технари на кораблях моментально отреагировали на реалии боя: переоснастили ракетные установки на штурмовиках ракетами с ручными дистанционными детонаторами. Сами ракеты были снаряжены крупной картечью. Во время воздушного боя ракеты выпускались в сторону летающих монстров, и, когда в зоне поражения оказывался кто-то из них, пилот активировал детонатор. Изменилась и сама тактика боя. Вместо того чтобы маневрировать на высоких скоростях, штурмовики зависали на месте, лишь разворачиваясь для запуска ракет. С уменьшением летающих монстров возобновились атаки летающих аппаратов по наземным целям. То тут, то там устраивались ковровые бомбардировки, уничтожающие «призраков» прямо в своих норах.

— Может, теперь пора? — спросил Реззер, подходя к капралу-снайперу, который возглавлял теперь группу имперских пехотинцев.

— Что пора? — не понял тот.

— Крылатых стало совсем немного, — терпеливо начал объяснять Дан. — «Призраков» тоже почти всех переколошматили. Вас тут набралось на полтора, а то и на два полных отделения. Если возьмем соседнее укрепление, то, вполне вероятно, основные силы вернутся и начнут разворачиваться именно здесь.

— А он прав, — поддержал Реззера оказавшийся поблизости Радугдт. — Возьмешь это укрепление, так тебя еще и Героем сделают за взятие плацдарма.

— А вам-то что за интерес? — удивился капрал.

— Подыхать тут неохота, — ответил Реззер. — Если вас бросят, нас всех тут же прихлопают. Или от голода подохнем. Продукты-то уже кончаются. Еще сутки, и жрать нечего будет. А ваши ничего не подвозят. А если ты доложишь, что организовал безопасную для продолжения миссии зону, сюда придут и будет всем хорошо.

— Ну что ж, — после долгого раздумья согласился капрал, — в ваших словах хватает логики. Видать, и впрямь время пришло.

Снайпер, приняв решение, не стал долго раскачиваться. Он сразу построил пехотинцев, четко объяснил каждому, что надо делать. Видно, в мыслях он уже не раз приступом брал этот редут.

Солдаты споро покинули укрепление и рассредоточились. Они разделились на три небольшие группы. Одна осталась на крыше, обстреливая, как и обычно, крышу соседнего укрепления. Две другие выдвинулись на фланги, занимая небольшие высотки. В центре капрал поставил группу тяжелых пехотинцев: именно они должны были начать наступление. Операторам «драконов» и Радугдту была поставлена еще одна задача — следить за небом и отсекать попытки атаковать с воздуха. Несколько тяжелых пехотинцев, чьи костюмы были оборудованы системами биовидения, капрал «раскидал» между основной массой наступающих для борьбы с «призраками», если таковые опять замаячат где-то поблизости. Вновь Реззер и остальные невольные защитники укрепления остались одни, с тревогой наблюдая за ходом атаки.

Большую часть пути линия пехотинцев двигалась под прикрытием барханов и каменных островков в песчаном море. Видимо, ковровые бомбардировки имели успех, потому что «призраки» выскакивали из своих нор лишь пару раз. Оба раза тяжелые пехотинцы сработали четко, расстреляв монстров прежде, чем они добрались до солдат. Перед последней, уже ничем не защищенной прямой все залегли, готовясь к решающему броску. Капрал прекрасно понимал, что чем дольше лежат солдаты, тем меньше куража боя в них останется. Поэтому, не позволив разлеживаться, он поднял всех в атаку, первым бросившись к вражескому укреплению. Действуя синхронно с атакующими, все три группы снайперов открыли шквальный огонь по крыше и бойницам укрепления. Достигнув стен, пехотинцы забросали гранатами огневые точки противника. Приглушенные толстыми стенами, зарокотали взрывы, заставляя содрогаться стены и камни под ногами.