Адекватность - Олег Маркелов

— Сегодня получено официальное предложение от правительства Граниса начать мирные переговоры, — сообщил лорд Гергей. — Соответственно, все боевые действия между Гранисом и нашими подразделениями прекращены.

— Возможно, это значительное историческое событие, вес которого в нашей реальности сложно переоценить, — после минутной паузы ответил дакхарр. — Вполне вероятно, это первый шаг в создании нового союза двух великих держав. Но нам всегда надо помнить, что примирение с врагом часто говорит лишь об усталости, боязни поражения или о желании занять более выгодную позицию для нового этапа войны.

— Этого мы не можем знать наверняка, — кивнул головой Председатель Императорского Совета. — Кто-то из великих предков сказал: если тебе причинили ущерб— примирись, если оскорбили — отомсти. Мы лишь при-. чинили Гранису ущерб. Да и теперь они знают нас много лучше, чем во время первого столкновения нашего Третьего Имперского флота и Первого крыла Объединенного флота Граниса. Тогда мы не сумели отыскать пути к умам и сердцам друг друга.

— Мы поступили именно так, как всегда поступают в такой ситуации люди, — усмехнулся Аарайдагх. — Если не удастся достучаться до ума и сердца, надо стучать в печень.

— Никто не сомневается в том, что дакхарры умеют лучше прочих проводить анализ и прогнозирование. Почему же вы сами не оказались тогда предусмотрительными и настойчивыми?

— Именно потому, что мы были предусмотрительны, адмирал Баук, командовавший тогда Третьим Имперским флотом, действовал по своему собственному усмотрению, — ответил дакхарр, улыбаясь глазами.

— Так или иначе, но инициативу Граниса можно считать нашей большой победой, — продолжал лорд Гергей, не споря с собеседником. — Главное суметь закрепить этот успех. Признаться честно, я до последнего не позволял себе даже надеяться на то, что план с показательным, но неэффективным выступлением в пределах Граниса групп наших кораблей возымеет такой успех.

— Мы чувствовали, что план удастся, — ответил дакхарр. — Быть понятым — значит стать вровень со всеми. Ведь понимание и есть начало согласия.

— Вы, дакхарры, умеете оформить красивыми словами и умными изречениями успешное дело. Но я никогда, видимо, не пойму, так ли вы умны и прозорливы, как стараетесь показать, — упрекнул Председатель Императорского Совета собеседника, в голосе которого ему вдруг почудилось высокомерие. — А что мы делали бы, если гранисяне ударили всем флотом?

— Мы были готовы к любому исходу этой акции. Да и что такое неудача и поражение, как не урок? А если гибель не была завершением неудачи, то это первый шаг к чему-то лучшему.

— Да-да, — усмехнулся лорд Гергей, вспомнив, что все дакхарры говорят, замещая половину своей речи разными изречениями и философствованиями. — Именно если бы гибель не была завершением неудачи. Но мы говорим не о спортивном мероприятии, а о военном противостоянии с державой, которая ничем нам технически не уступает.

— Именно это они и поняли, — согласился Аарайдагх. — То, что и мы им ничем технически и психологически не уступаем.

— Хорошо, давайте прекратим это философское пикирование, — напряженно улыбнулся лорд Гергей. — Я рад вас послушать, дорогой друг, но мы ведь не для того здесь прогуливаемся. Я хочу, чтобы вы проследили за тем, чтобы никто из имперских подразделений не совершал сейчас никаких боевых, провокационных, агрессивных или просто недружелюбных действий.

— Да, господин председатель, — моргнул дакхарр. — Я уже дал команду подготовить перечень всех опасных и потенциально спорных точек. Сразу, как только узнал о предложении гранисян.

— Хорошо, — повторил председатель Совета. — Представьте мне копии немедленно, как только такая справка будет готова. Мир вашему дому.

Председатель Императорского Совета прощально кивнул и двинулся к своим сопровождающим, которые терпеливо дожидались его на краю парка у целой колонны тонированных черных гравитолетов.

Шахбаз и Гризли вернулись с охоты. Шахбаз трусил налегке впереди, а Гриз шагал широко и размашисто, неся на плечах тушу того самого зверя, похожего на кабана, который еще совсем недавно чесал свои бока о колючку системы.

— Достали-таки, — удовлетворенно кивнул Челтон. — Молодцы.

Сейчас все собрались в том небольшом овражке, куда ранее стаскивали землю от укрытий. Только Чуй стоял на часах, вернее, сидел в землянке под деревом, не отрываясь от перископа.

— Может, все же напрямик?.. — без особой настойчивости предложил Паук. — Я сумею сделать проход в системе без сработки. Подберу подходящие по сопротивлению сопли, подвешу их на крокодилах и прорежу проход. Все просто как дважды два.

— Нет, — отрезал Челтон. — Не сомневаюсь, что ты легко преодолеешь эту систему. Но за ней пятиметровая стена. Мы на нее, конечно, тоже без напряга заберемся. Но что за ней? Какой смысл идти на встречу с неизвестностью, когда мы уже составили отличный план.

Паук, ехидно улыбаясь, поднял руки. Он и сам понимал, что план сержанта намного лучше, но не мог отказать себе в удовольствии выдвинуть контрпредложение. Ведь едва закончатся эти несколько минут общего обсуждения, слово сержанта вновь станет бесспорной истиной и законом для всех членов команды.

Шахбаз вместе с Гоблином споро разделали тушу животного, колдуя над шкурой и ногами. Не прошло и часа, как они уже сделали из отрубленных ног зверя подобие подвязывающихся подошв. Рита была выбрана на роль «заблудшей скотинки», как самая легкая из всех бойцов. Ей помогли нацепить на ноги и руки сделанную обувь с копытами свиньи. Пока велись все эти приготовления, окончательно стемнело, и они стали недоступными для глаз часового на вышке. Девушка оставила оружие в лесу и нетерпеливо заковыляла к КСП. Добравшись до начала профилированной полосы, она встала на четвереньки и, аккуратно вышагивая, двинулась к забору системы. Достигнув «колючки», Рита выдернула из-за спины большой кусок шкуры. Ухватив его поудобнее, девушка с силой потерла им проволоку. Повторив это движение несколько раз, девушка забросила шкуру животного за спину и так же аккуратно вернулась обратно.

Почти весь отряд замер на самой границе леса, через прицелы осматривая верхний обрез стены. Жало, поодаль от всех, занял свою позицию прямо напротив ворот, через которые выходили охранники, когда собирались проверять КСП. Все происходило именно так, как и несколько раз до этого. Сначала на стене замаячил силуэт часового, который небрежно осмотрел сработавший участок системы сверху. Затем он исчез, а через несколько минут ворота распахнулись, выпуская двоих бойцов. Третий, в обязанности которого входило охранять ворота на время обхода наряда, уселся возле полураспахнутых створок и закурил. Уже одно это являлось нарушением всех инструкций по несению караульной службы, каким бы лояльным ни было здешнее командование. Двое вышедших, небрежно помахивая фонариками, в свете которых отлично виднелись все следы на гребнях профиля КСП, не спеша и лениво переговариваясь, брели к месту сработки. Им необходимо было обогнуть угол стены и проследовать еще пару сотен метров. Они неторопливо преодолели это расстояние и остановились около свежих следов. Некоторое время они что-то обсуждали, освещая то следы, то клочки шерсти на колючках проволоки. Затем, пометив осмотренный след знаком, начерченным прямо на КСП, наряд двинулся в обратный путь.

Челтон начал отсчет, щелкая ногтем по микрофону переговорного устройства. Три, два, один — и прошелестели беззвучные выстрелы. Специальные пули были выпущены из пулевых армейских пистолетов «Хэклер-Кох Ультра», оснащенных почти совершенными глушителями-пламегасителями. Высокая скорострельность, большой боезапас и дальность действительно эффективной стрельбы, достигавшая порядка ста пятидесяти метров, делали это детище компании «Хэклер и Кох» весьма востребованным при проведении скрытых армейских операций.

Получив почти одновременно по нескольку девятимиллиметровых пуль, оба охранника беззвучно рухнули на тропинку, не проронив ни звука. Одновременно с этим Жало вогнал из бесшумной снайперской винтовки «Сиг-Зауэр» пулю калибра 7,62 миллиметра точно в сердце охранника, лениво восседавшего у ворот. Тот лишь дернулся, получив смертельную посылку, и выронил из пальцев сигарету, так и оставшись сидеть.

Бесшумными тенями диверсанты метнулись к воротам. Ничто не нарушало спокойствия ночи, опустившейся на землю. Слышался лишь звук фильма, который крутили по визору. Кто-то свободный от дежурства отдыхал в караульном помещении, которое располагалось в небольшом домике, выстроенном из таких же легких, быстровозводимых конструкций, что и стена. Только у массивных ворот бункера лениво бродил в свете прожектора еще один охранник.