Варяги и Русь - Александр Лавров

— Здравствуй, Игорь, — сказал подошедший Мал, — ты опять после полюдья вернулся?

— А ты зачем мою княгиню обидел?

Мал засмеялся…

— Что же, смейся… Только знай: Ольга за меня отомстит…

Древлянский князь опять захохотал.

— Ты так думаешь, Игорь?

— Не думаю, а знаю. А умереть-то я сумею…

— Так я такую тебе смерть придумаю, — закричал Мал, — какой горше и не бывало!..

Часть седьмая

Свет истины

Глава первая

I

Игорь был убит.

Совершив злодеяние над князем, которому он был обязан повиновением, древлянский князь Мал понял, что это не может пройти ему даром.

Киев был далеко; туда вести о гибели Игоря могли прийти еще не скоро, а старейшины в родовом городе Мала Искоростене не давали разрешения своему князю на это преступление, а потому прежде всего Малу приходилось уладить дело с ними.

Один, без дружины, примчался он в Искоростень.

Там было уже известно, что натворил князь.

— Ой, лихо, ой, беда нам, беда всей земле древлянской! — раздавалось по всему городу.

В Искоростень сошлись все старейшины древлянских городов. Старейшины были не на шутку встревожены. На искоростеньской площади целыми днями не прерывались совещания. Тревога старейшин передавалась и в народ. Вспоминали «примучивания» Вещего Олега, а про Ольгу давно уже шли слухи, что своим нравом она в воспитателя своего супруга.

— Не помилует Ольга-то за такое дело! — говорили в народе.

— Еще бы помиловать!.. За такое дело кто же милует?

— Биться придется…

— Вестимо, что придется, а нам киевлян не одолеть… Киев силен, у него ратей много…

— Эх, Мал, Мал!.. Такую беду натворил…

— А ведь с Игорем-то в дружбе он был!

— Потом враждовать стали; из-за их вражды и нам, древлянскому народу, плохо приходится…

— На площадь бы Мала позвать, к ответу…

Но Мал не обращал внимания на эти крики; он шел к старейшинам, надеясь повернуть все дело в свою пользу.

— Что ты сделал, княже? — встретили его собравшиеся на искоростеньской площади старшины.

— А что я сделал?

— Погубил ты древлянскую землю! — сказали в отчаянии старейшины.

В ответ им Мал презрительно засмеялся.

— Слушайте, отцы, — сказал он, — если волк повадится овец таскать, то он перетаскает все стадо, если не убить его. Так вот и тут. Игорь — это жадный волк. Он расхитил бы всю нашу землю, и вот, оберегая вас же самих, я убил его… Безопасен он нам теперь.

— Прав князь, прав! — раздались голоса тех, кто был помоложе.

— Собрал одно поморье, зачем было идти опять за другим?

— Сам виноват киевский князь, а не наш…

Однако старики думали совсем по-другому.

— Пусть и поступил Мал справедливо, но зачем он убил Игоря не в честном бою?

— Чего разбирать было?

— Как чего! Если бы бой честным был, никто за князя мстить не стал бы, а теперь жди мести…

— Кому мстить за него?

— У Игоря сын остался…

— Что сын… Сын его Святослав только подрастает, без пестуна ни на шаг…

— А пестун-то кто?

— Свенельд.

— Вот то-то и оно… Свенельд да Асмут десятка Игорей стоят… Да и не одни они в Киеве верховодят…

— А кто же еще?

— Ольга!

— Чего о ней говорить… Бабы в счет идти не могут…

— Да не такие, как киевская княгиня…

— Чем она не такая?

— Она там и Свенельдом, и Асмутом, и всем народом вертит, как хочет… И умна она при этом… Олег мудрый был, а она будто дочь ему… Она одна отомстит, и ее месть горше для нас будет, чем если бы Свенельд с Асмутом за это взялись… С ними сговориться или откупиться можно, на то они и бояре, а Ольгу ничем не купишь.

— Слушайте, отцы земли древлянской, — зазвенел могучий голос Мала, — пусть все это так, пусть Киев месть затевает, да вы подумайте, может ли он подняться на нас; ведь такая смута в Киеве пойдет, как узнают, что князя нет, что не до нас будет Киеву, как бы силен он ни был, а у него и силы-то невеликие. Как Игорь в первый поход на Византию ходил, почти всю дружину он тогда растерял, посчитайте-ка сами, много ли у него осталось-то, а теперь, когда он с полюдья вернулся, все, кого он нашел, уже по домам разошлись, на нас их не подымешь: ни дреговичей, ни радимичей, ни северян, ни тиверцев, об ильменцах и говорить нечего, печенеги сами не пойдут, и поляне не все тронутся. Варяги вот остались, да и тех немного… Вот и думал я, что нечего нам, древлянам, страшиться. С варягами Свенельдовыми управимся.

— Прав он, прав! — раздались голоса.

— В самом деле, нечего бояться… Всех варягов шапками закидаем!

— На них сами пойдем и их же Киев разнесем и разграбим.

Но Мал жестом руки остановил эти крики.

— Постойте, дайте досказать мне, хочу вам и еще поведать о том, что землю древлянскую из всех земель русских должно высоко вознести и над Киевом и Новгородом поставить. Хотите ли выслушать?

— Говори! Слушаем!

— Думаю я, — тихо заговорил он, — зачем нам ссору и распрю вести с Киевом, можем мы все это дело советом да любовью покончить; и легко это будет… Князя там нет, а княгиня осталась. Вот соберите вы послов да ведите их в Киев и просите, чтобы Ольга за меня замуж пошла… Я ее не хуже, я прирожденный князь, а она из бедного рода, что в Ольжичах под Плесковом у кривичей взята, она еще радоваться должна, что ей такое счастье привалило — за древлянского князя замуж выйти. Вот выйдет она за меня, сяду я на киевском столе, а родимая моя древлянская земля первой в славянщине будет… Без бою так и овладеем всей русской землей.

Слова Мала пришлись по душе его слушателям… Даже старики были увлечены ими. В воображении уже рисовалось, как древляне будут первыми людьми в Киеве. Уж они знают, как тогда поступить. Ни одного гостя ни в море, ни из-за моря не пропустят, благо выход в их руках будет, всех будут обирать и разбогатеют так, как никогда от звероловства своего теперешнего не разбогатели бы.

— Слава нашему князю Малу, слава! — раздались восторженные голоса.

— Важно Мал придумал!

— Такой князь да будет в Киеве, со всем управиться сумеет…

— Не Игорю чета!

— Только вот Ольга как?

— Что Ольга?

— Пойдет ли она за Мала?

— Чего ей нейти… Чем не молодец! Князь и собой хорош, и пригож, и умен!

— Медлить нечего, — крикнул Мал, — пока Киев об Игоре ничего не знает, нужно от нас послов собрать да отправить туда…

Дня не прошло, а посольство было уже собрано.

Хороши были речи Мала, что и говорить, хороши и заманчивы; каждому из древлян страстно хотелось, чтобы его земля была первой в славянщине, но хотеть мало.

Долго спорили о том, сколько послать в Киев мужей, и наконец мнение благоразумных взяло верх.

Решено было послать столько, сколько без тесноты могли бы уместиться в одной ладье.

Посольство должно было спуститься по речке Уше, которая впадала в Днепр у Чернобыли, а потом по великой реке до стольного Киева.

Мал уходил с посольством, но брал с собою все-таки свою дружину.

Он уже видел гордую киевскую княгиню своей женой. В самом деле, Ольга могла до сих пор отклонять его любовь, она даже должна была так поступать. Сам Мал отнесся бы с презрением к такой женщине, которая решилась бы на измену своему мужу. Но теперь Ольга была свободна. Порой Малу даже казалось, что и сопротивление Ольги было только женской уловкой, чтобы еще больше распалить его.

День ото дня Мал все более и более уверялся в том, что Ольга, а вместе с нею и киевский великокняжеский стол будут принадлежать ему. Тогда он со злорадством вспоминал о зловещих предсказаниях убитой им Гульды.

«Что, взяла старая ведьма, — думал он, — а? Поверить бы тебе тогда! Что вышло бы из этого… Никогда не будет принадлежать мне Ольга, говорила она, жаль, что она не может увидать, как Ольга станет моей женой… Что бы она тогда сказала!»

Наконец послы были готовы к отправлению в далекий путь.

— Смотрите же, — говорили им на прощание, — дела не изгадьте…

— Да постараемся, чего нам говорите!

— Все княгине скажите, что надо!..

— Скажем!

— А если что, сейчас же гонца пришлите!..

— Князя берегите, он у нас мудрый!

После принесения жертв богам послы сели в одну ладью, Мал и его воины в другую.

Сопровождаемые громкими криками, отплыли ладьи.

Там, где ладьи останавливались на ночлег, любопытные приставали с расспросами.

— Куда вы?

— В Киев!

— В Киев? Вот оно что! А зачем?

— Князь наш и ваш Мал на киевский стол рядится.

— А Игорь-то?

— Игоря нет больше, убил его Мал, за то, что он землю древлянскую без меры грабил.