Обещаю быть твоей - Адалин Черно

Богдан

— Так нет никого, чего трезвонить? — слышится позади противный скрипучий голос.

Я поворачиваюсь и вижу за спиной бабушку лет шестидесяти. Она едва приоткрыла свою дверцу и смотрит на меня довольно злобно.

— Ходят тут. Не надоело? 

— Извините, вы не знаете, где Анжелика?

— Да в клубе, наверное, снова. А ты кто такой?

— Муж бывший.

— Вот молодежь пошла, — скрипит бабка. — Бросил одну с ребенком и даже не знает, как жена бывшая живет. Она ж мелкого своего с соседкой снизу оставляет и по ночам пропадает. А бывает, к Маньке ребенка относит и прямо тут работает.

— К какой Маньке? О чем вы?

— Как о чем? Жена твоя бывшая по ночам мужиков обслуживать ходит. Некоторых здесь принимает, а сына отдает соседке, под ней прямо живет.

Получив нужную информацию, двигаюсь к лестнице. Правда, бабка так просто меня не отпускает, выходит из своей берлоги и, наклонившись над лестницей, кричит вслед:

— Беги, беги! Вы все бежите, когда понимаете, что жаренным запахло. 

Я останавливаюсь на втором этаже и смотрю на бабку снизу вверх:

— Домой бы вы шли, уважаемая, а то ведь я могу сделать, что все эти мужчины случайно квартиры перепутают.

Она округляет глаза и отшатывается от лестницы, следом слышится хлопок. Я же звоню в дверь той самой соседки снизу. Женщина вначале спрашивает, кто там, а когда слышит, что я муж Анжелики, открывает. Смотрит на меня с опаской и внутрь не пускает, ждет, что скажу, сложив руки на груди.

— И? — хмыкает. — Зачем пришел? Она говорила, ты от ребенка отказался.

— Что? 

Не могу сказать, что не верю своим ушам, скорее, я вообще не понимаю, что происходит. Отказался от ребенка? Это когда я такое сделал?

— Что-что, — гнет свое женщина. — От ребенка, говорю, отказался ты. Так чего приперся?

— Так, об этом потом, — отметаю. — Где Анжелика, знаете?

— Ну, допустим.

Женщина выходит на лестничную площадку и закрывает дверь. Смотрит на меня с вызовом.

— Послушайте, мне не до шуток и показухи, мой ребенок сейчас находится в больнице с воспалением легких. Понятия не имею, что именно вам наплела Анжелика, но я ни от кого не отказывался. Сегодня она привезла мне сына, сказав, что у него режутся зубки, а несколько часов назад оказалось, что у него воспаление легких и он сейчас в больнице, поэтому постарайтесь вспомнить, где его горе-мамаша.

К концу своей тирады, я начинаю жутко злиться хотя бы потому, что не люблю, когда меня выставляют лохом. Анжелика же, судя по всему, делала это регулярно. Интересно только, куда же она сегодня ребенка отвезла, если не к отцу?

— Ох ты боже мой, — причитает женщина. — А я ведь Ликуше говорила, что температура долго держится и надо бы показать Ромку врачам. Таки воспаление?

— Где Анжелика? — повторяю свой вопрос.

— В баре в центре. Она работает там. Названия, правда, не знаю, — женщина виновато опускает глаза.

Баров в центре сотни, а у меня нет времени бегать в каждый и спрашивать, не работает ли у них некая Анжелика, тем более что она может назваться не своим именем. У меня ребенок горит и непонятно, сколько времени он вообще болеет. День, два, неделю.

— Вы говорите, температура долго держалась, сколько? 

— Дней пять, наверное, может неделю. Хотя подожди, — задумчиво произносит. — На прошлых выходных он заболел, вроде покашливал, Лика ему антибиотики давала, прошло. Потом температура поднялась, да, дня четыре уже. 

— Другие симптомы были?

— Да нет, я не замечала даже, если честно. Он у меня должен был сегодня остаться, но Лика сказала, что к маме его отвезет, ну и вот… а вы что, правда не отказывались от сына? — смотрит на меня вкрадчиво, с головы до ног оценивает.

— Правда, — киваю. — Всего доброго. Как только Лика появится, позвоните мне, пожалуйста, — протягиваю ей визитку и быстро покидаю подъезд. 

Искать Анжелику я не собираюсь. Времени на это нет. В больнице осталась Лера с сыном. С непутевой мамашей придется поговорить завтра, впрочем, я уже знаю, чем начнется и на чем закончится наш разговор. Ребенка она больше не получит. По крайней мере до тех пор, пока не возьмется за ум. Информацию по ней я еще поручу собрать. Думаю, к утру отчет будет у меня на столе. Если узнаю, что информация про обслуживание мужиков и работу в клубе правда — лишу материнских прав к чертовой матери.

Пока еду в больницу, злость никак не утихает. Я уже успел поручить найти инфу по бывшей жене, чем занимается, с кем встречается, куда ходит, работает ли, хотя не должна, потому что бабок у нее хватает и на жизнь, и на сына, и на развлечения. При этом, я ведь не несколько тысяч высылаю, она живет в элитной дорогой квартире, покупает хорошие продукты, по крайней мере я надеюсь, что она не спускает деньги на одно шмотье.

В больнице узнаю, что сыну сделали все необходимые процедуры. Сейчас и он, и Лера крепко спят. Я заходил, видел, как она свернулась клубочком на большой кровати, а рядом в кроватке сопел Ромка. Теплый, больше не горячий. Температуру ему сбили и она не поднималась больше. Убедившись, что сын в порядке, иду на встречу с доктором, который занимается лечением. Рассказываю о том, что было у сына на прошлой неделе.