Влюбленная Пион - Лиза Си
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, когда однажды ночью она вошла в приснившийся ей сад, я сделала шаг из тени и встретилась с ней лицом к лицу. Конечно, она закричала и кинулась прочь, но куда ей было бежать? Даже во сне она чувствовала усталость. Я же никогда не уставала. Такого просто не могло быть.
Она упала на колени и стала тереть голову, надеясь, что возникнут искры и свет напугает меня. Но это был сон, и я совершенно не боялась того, что она делала.
— Оставь меня в покое! — кричала Цзе. Она изо всех сил кусала третий палец, надеясь, что из него пойдет кровь. — Уходи! — Она наставила на меня палец, словно обвиняя меня. Она знала, что призраки боятся свежей и запекшейся крови. Но это был сон, и ее зубы были слишком слабы, чтобы прокусить кожу. Заклинания были бессильны в мире снов, хотя на земле они могли бы причинить мне немалый вред.
— Прости, — дружелюбно сказала я, — но я всегда буду следовать за тобой.
Она закрыла рот руками, чтобы сдержать крики ужаса. Нет, ужас — неподходящее слово. Казалось, ей пришлось нос к носу столкнуться со всеми страхами, которым она боялась взглянуть в глаза.
Я была призраком и знала, что происходит с ней на земле. Она металась в кровати и стонала.
Во сне я отошла на несколько шагов назад.
— Я не причиню тебя зла, — успокоила я Цзе. Я протянула руку и послала в ее сторону вихрь лепестков. Я улыбнулась, и вокруг нас стали распускаться цветы. Я плавно полетела к ней, отсылая прочь тени и темноту. Наконец, мы, две красивые девушки, оказались в саду в погожий весенний день.
Цзе, лежащая в кровати, стала дышать ровнее. На ее лице появилось умиротворение. Здесь, во сне, ее волосы блестели на солнце, а губы обещали блаженство. Руки были тонкими и белыми, а «золотые лилии» крошечными. Даже мне они казались соблазнительными. Я не могла понять, почему на земле она скрывала свою истинную сущность.
Я опустилась рядом с ней.
— Люди говорят, что ты думаешь только о себе, — сказала я. Она закрыла глаза, словно для того, чтобы не слышать правду, а на ее лице опять появилась гримаса. Но я хочу, чтобы ты думала о себе. Я хочу, чтобы ты думала о себе здесь, — я протянула указательный палец к вместилищу разума в ее груди. Я почувствовала, что она словно открывается мне навстречу. Я отвела палец и вспомнила о женщинах из увеселительных заведений. Это придало мне смелости, и я обеими руками коснулась ее сосков, спрятанных под одеждой. Я почувствовала, как они напряглись под кончиками моих пальцев. Цзе перевернулась в постели. Я подумала о том, какое наслаждение испытала, когда Жэнь ласкал меня цветком пиона. Это был сон, и Цзе не могла убежать от меня, и тогда я провела пальцем вниз, вниз, вниз, туда, где, как я знала, находился источник наслаждения. Я почувствовала тепло, рождавшееся под одеждой из шелка. Цзе вздрогнула и вздохнула. В постели она тоже дрожала.
— Думай о себе, когда занимаешься этим, — прошептала я ей на ухо. Потом я вспомнила, что говорила об облаках и дожде моя мать, и добавила: — Женщины тоже должны получать удовольствие.
Перед пробуждением я заставила ее дать мне обещание.
— Не упоминай о нашем разговоре и о том, что ты меня видела. — Она должна была молчать, чтобы наша связь не прекратилась. — Никто, и в особенности твой муж, не захочет слушать о твоих снах. Жэнь подумает, что ты глупа и суеверна, если ты будешь болтать всякую ерунду о его первой жене.
— Но он мой муж! Я не могу ничего от него скрывать!
— У всех женщин есть секреты от мужей, — сказала я. — И наоборот.
Правда ли это? К счастью, Цзе была так же неопытна, как и я, и потому она не стала спорить. Тем не менее она все еще колебалась.
— Мой муж хочет иметь современную жену, — вставила она. — Ему нужен друг.
Эти слова напомнили мне о том, что когда-то говорил мне Жэнь. Они заставили меня затрепетать от темной нечеловеческой ярости. На минуту я стала страшной — уродливой, мерзкой, вселяющей отвращение. После этого Цзе не осмеливалась возражать мне. Я посещала ее каждую ночь, и больше она не оказывала сопротивления.
Так Тан Цзе стала второй женой моего мужа. Я каждую ночь ждала, лежа на балке, когда она придет в спальню. Каждую ночь я соскальзывала со своего насеста на супружескую постель, заставляя ее двигать бедрами, выгибать спину, помогая ей открываться навстречу своему мужу. Я наслаждалась каждым стоном, который срывался с ее уст. Мне нравилось мучить ее не меньше, чем его. Если она сопротивлялась, я протягивала руку и касалась того или иного места на ее обнаженном теле, чтобы в нее проникло нестерпимое тепло, и наконец она сдавалась на волю чувств, ее прическа распускалась, гребешки и заколки рассыпались по кровати, она таяла от наслаждения, и проливался дождь.
Внезапная страсть Цзе заставила ее мужа позабыть об увеселительных заведениях. Он полюбил свою земную жену. На каждую ласку, которую она ему дарила, — а их было немало, потому что я все время придумывала новые разнообразные способы доставить ему удовольствие, — Жэнь отвечал с присущим ему мастерством. На теле Цзе было множество чувствительных местечек, жаждущих прикосновения, и он нашел их все. Она не сопротивлялась, потому что я не позволяла ей этого. Теперь, когда она выходила из комнаты, я никогда не слышала ее жалоб, придирок и злых слов, которые раньше разносились по всей усадьбе. Она приносила Жэню чай в библиотеку. Его интересы стали ее интересами. Она стала относиться к слугам с добротой и справедливостью.
Жэнь был очень счастлив. Он приносил ей маленькие подарки. Просил слуг готовить особые блюда, чтобы искусить Цзе и придать ей сил. После дождя и облаков он оставался лежать на ней, глядя на прекрасное мечтательное выражение на ее лице. Слова восхищения водопадом сбегали с ее уст, и она купалась в его любви. Он любил ее гак, как любил бы меня, если бы мои надежды сбылись. Он так сильно ее любил, что позабыл обо мне. Но в глубине души она оставалась верна себе, потому что, несмотря на то что я щедро дарила ей каждую судорогу наслаждения, пробегавшую по ее телу, каждый вздох, вырывавшийся из ее влажного открытого рта, каждое удовольствие, — в конце концов, я была первой женой, — оставалась одна вещь, к которой я не могла принудить ее. Она отказывалась смотреть ему в глаза.
Но я была непоколебима в своем решении превратить ее в идеальную жену. Жэнь хотел, чтобы жена стала ему другом, и потому я заставила Цзе погрузиться в книги. Она читала толстые тома со стихами и рассказами об исторических событиях. Она полюбила чтение и научилась разбираться в литературе, и даже стала хранить книги на своем туалетном столике, вместе с зеркалом, румянами и драгоценностями.