Украденный миг - Пенелопа Нери

— И мне, крошка, и мне! — Джулия вдруг обрадовалась тому, что ее хоть кто-то, пусть вот такой несмышленыш может выслушать и понять. — Ты права, маленькая, Джекоб Кейн был очень хороший человек. Рано было ему помирать… Да еще такой жуткой смертью. Теперь-то он на небесах — вместе с Иисусом и ангелами… Больше ему уже ничем нельзя повредить!

Она нежно прижала к себе Махеалани и поцеловала ее в теплую макушку. Какую, оказывается, радость может принести женскому сердцу ребенок! Вот чего она не знала до сих пор… И никогда, надо полагать, уже не узнает.

— Знаешь, я не хочу на небо, леди. Я хочу остаться с Калейлани, с тетей Лео, с тетей Моми… и с тобой тоже, Кулия!

— Спасибо, радость моя, ты очень добра. Но почему ты не хочешь остаться еще и с мамой?

Махеалани потупилась.

— У меня нет мамы. У меня есть Калейлани. А мама умерла. Долго болела, а потом умерла.

Боже мой, оказывается, она сирота… Сердце Джулии сильней потянулось к девочке. Джулия поглаживала черные кудряшки и размышляла о том, что уж не абрикосовая ли сделала ее такой чувствительной? Нет, просто у нее тоже было несчастливое детство. Правда, мать ее была крепкой и здоровой женщиной, способной и накормить, и защитить своих детей. У них в доме всегда была еда и было кому утереть детские слезы — до тех пор, пока однажды…

— Мистер Кейн упал в большую яму и весь переломался. Я на прошлой неделе тоже упала и ободрала коленку. Мне было очень больно, но Калейлани приложила мне зеленую мякоть алоэ и все прошло. Вот, посмотри. — Махеалани подняла юбочку и показала зажившую ранку с розовой корочкой. — Может быть, мистера Кейна надо было полечить алоэ? — нерешительно предположила она.

— Нет, детка-конфетка, никакое алоэ ему бы не помогло…

Внезапный гнев нахлынул на нее. Негодяй Джеки! Как она могла поверить его обещаниям? Ясно было, что он не выкупа хотел, а расправы… Он ненавидел Кейнов, потому что был у них в руках из-за этой бумаги. И когда он трахал ее там, в развалинах, тоже мстил Кейнам, это же ясно как день! Как он хихикал тогда, что поимел женушку самого Гидеона Кейна! Что же с ней будет, если вдруг его схватят и дознаются обо всем? Уж он-то поваляет ее в грязи, расскажет все до капельки, будьте уверены!

— Махеалани? Где ты? — позвал грудной женский голос.

— Это моя Калейлани. Она ищет меня. Я спрячусь, леди-принцесса…

При виде Эммы Джулия впала в ярость.

Какое неприличие! Эта полукровка ведет себя тут как хозяйка. Ей, видите ли, «поручили дом»! Проклятая дрянь!

— Что ты тут делаешь, проказница? Здесь можно бывать только по делу. Кузен Алика привез утреннюю почту, и я думала, что ты поможешь мне и отнесешь письма миссис Кейн. Нет, лучше положим их в большой ящик на письменном столе. — Эмма не заметила Джулию, но ее насторожило лукавое выражение личика Махеалани. — Что это ты там задумала, маленькая непослушная мартышка?

— Я нашла принцессу с золотыми волосами! Ее зовут Кулия, и она видела волка с большими желтыми зубами! Смотри! Она здесь!

Джулия сидела на ступеньках, а маленькая Махеалани обнимала ее за шею, шаловливо поглядывая на Эмму.

Эмма пригляделась внимательней:

«Господи! Да Джулия пьяна!»

Эмма почувствовала отвращение и ревность одновременно. Эта женщина отняла у нее Гидеона, теперь отнимает последнее — ее девочку!

— Махеалани! Немедленно иди сюда!

Джулия с ненавистью глядела на эту бесстыдную полукровку, на эту дрянь, посмевшую командовать в ее доме… «Ты смотри! Держится, точно королева, а росточком-то не вышла: всего фута четыре, не выше… И она еще смеет пялиться на белую женщину, черномазая обезьяна…»

Но собственный взор не обманывал Джулию: ее соперница и впрямь была хороша. Кожа ее была смуглой, но светлой, фиалкового цвета глаза, слегка раскосые и затененные длинными ресницами, казались темно-бархатными… Маленькая хрупкая фигурка, высокие бедра, полная небольшая грудь, безупречная осанка…

Так, поглядим, как мы одеваемся… Недурно. Строгий костюм: хлопковая белая блузка с высоким английским воротом в узкую бирюзовую полоску и длинная, до щиколоток, темно-голубая юбка. А как чопорна, холодна, Боже ты мой, можно подумать, прямо недотрога какая-то… И молода, чертовка… Такой не нужны ни белила, ни румяна — и так все на месте!

Результат пристального, хотя и мгновенного осмотра окончательно взбесил Джулию.

— Какого черта! Ты что тут раскомандовалась? Ни капли стыда! Мистер Кейн умер, его семья в трауре… Ты оскверняешь его дом! Если есть в тебе совести хоть на унцию, ты немедленно уберешься отсюда!

— Боюсь, я не смогу сделать этого, мэм. Миссис Пакеле просила меня позаботиться об этом доме.

— Да лучше бы она оставила этот дом на хитрого койота, чем на особу такого сорта!

— Простите, я не очень вас понимаю, о каком это сорте вы говорите?

— Ты не понимаешь? Разве не ты охотишься повсюду за моим мужем? Думаешь, если он развлекается с тобой под каждым кустом, так ты и в дом можешь залезть?

— Вот вы о чем, миссис Джулия? А я думала, вы о своих свиданиях… в джунглях. С Джеком Джорданом…

— Да как ты смеешь равнять меня с собой, коротышка? Откуда тебе знать, зачем я виделась с Джорданом? Да я наняла его следить за вами… И хорошо ему платила! Что, нечем крыть? Прикусила язычок! Так вот! Гидеона я тебе не отдам, хоть потоп разразись… И держи свою вертлявую задницу подальше от моего мужа!

Эмма уже взяла себя в руки. Разве можно было так распускаться в присутствии девочки… Надо немедленно прекратить скандал и уйти достойно.

— Махеалани, скажи леди «до свидания». Пойдем, вместе положим письма в деревянный ящик на столике. Всего хорошего, миссис Кейн. Боюсь, у меня нет времени выслушивать все это. Надеюсь, когда вернется мистер Гидеон, он сумеет во всем разобраться.

Уходя, Эмма обернулась.

Джулия без сил сидела на ступеньках, и в ее глазах без труда можно было прочесть выражение боли и смертного ужаса.

С чувством горечи Эмма вошла в пустую гостиную.

Еще вчера близкие и родные прощались здесь с телом Джекоба Кейна.

Надо бы прибрать, вынести увядшие цветы, открыть окна, проветрить…

Эмма все еще думала о встрече с Джулией. Она словно впервые увидела ее сегодня.

Нет, она вовсе не так наивна и глупа, как кажется. Скорее хитра и опасна. Такая сама кого угодно обведет вокруг пальца. Хм… Она ждет ребенка? Живот у нее — словно тощий блин, а уж пора бы… Конечно, Гидеон доверчив, как все благородные и прямодушные мужчины, внушить ему можно все, что угодно, стоит только похныкать немножко. Нет, теперь Эмма была почти уверена в том, что белокурая Джулия лжет и боится разоблачения. Но в чем? Интересно было бы посмотреть на ее младенца. Нехорошо так думать, но скорее всего он будет похож на бутылку виски.