Поднятые до абсолюта (СИ) - Денисова Ольга

И вина подали… Но в библиотеке Йоке было вовсе не интересно его пить. Если бы они были вдвоем с Индой — другое дело. Но с отцом…

— Видишь ли, Йока… — Отец вроде успокоился и сел в кресло. — Сегодня меня назначили председателем комиссии по расследованию… появления… В общем, я должен или найти в Славлене Врага, или доказать, что его не существует.

— Правда, что ли? — Йока едва не подпрыгнул с места и поперхнулся вином. Но вовремя взял себя в руки и снова сделал лицо непроницаемым.

— К сожалению, это правда, — вздохнул отец, — и я бы хотел, чтобы ты мне помогал. Не возражаешь?

Йока гордо покачал головой. Как нельзя кстати! И отец, и Змай! И наверняка их расследования будут независимыми, а он, Йока, сможет объединить собранные сведения! Да у него гораздо больше шансов, чем у отца и Змая по отдельности! Он поставил бокал с вином на столик: вино слишком опасная штука, можно пропустить что-нибудь важное!

— И все же, Йера, я повторю: Откровение Танграуса — полная чушь и выдумка, — вставил Инда Хладан, — не стоит на него опираться. Оно тебе только помешает, собьет с толку.

— Инда, — мягко сказал отец, — я не хочу тебя обидеть, но Дума назначила комиссию, чтобы вести расследование независимо от чудотворов. И Откровение — единственное, за что мы можем зацепиться. Я понимаю, у вас свои от нас тайны. Но пойми и меня.

— Хорошо-хорошо, — Инда поднял обе руки ладонями вперед, — я всего лишь дал совет. Но комиссии не возбраняется сотрудничать с чудотворами?

Они расспрашивали его о Важане. Так досконально, что вскоре Йоке это напомнило не доверительную беседу, а допрос. Инда иногда пригибался вперед и уточнял детали. Йоке это быстро надоело, и кое-где он соврал. Просто чтобы не тратить время на подробности. То, что профессор Важан — политический противник отца, его нисколько не тронуло. Только однажды Инда вдруг оборвал его рассказ неуместным вопросом:

— Йока, а почему ты не пьешь вино? Тебе не нравится?

— У меня от него кружится голова, — ответил Йока, посмотрев тому в глаза. Но то, как Инда ответил на его взгляд, тут же заставило его устыдиться и своего тона, и вранья. Однако правды говорить он не стал.

А в самом конце действительно началась доверительная беседа. Настолько доверительная, что Йока опешил и не сразу сообразил держать свое мнение при себе.

— Ты должен вернуть профессору книгу, не так ли? — спросил отец.

— Да. Я собирался отдать ее в школе, во вторник.

— У нас другое предложение, — сказал Инда, — ты поедешь к нему завтра. К обеду. Часикам, скажем, к пяти. И основная твоя задача будет спросить у него, зачем он предложил выбрать твоего отца председателем этой комиссии. Сумеешь?

— Йока, это надо сделать так, чтобы Важан не заподозрил, что ты делаешь это по нашему поручению.

— Такой Важан дурак, — проворчал Йока.

— Но и ты парень не промах, — засмеялся Инда, — ты должен постараться.

Йоке это не понравилось. Он не сразу понял почему. Не понравилось — и все. Но через несколько минут, когда отец и Инда начали обсуждать подробности, Йока вспомнил слово, которым называются такие вещи: шпионить. Его посылают шпионить за Важаном. Еще утром он размышлял о чудотворах, втирающихся в доверие к мрачунам, как о героях. Но речь шла об абстрактных мрачунах… И потом, мрачуны — враги. А профессор Важан не враг, а политический противник, что резко меняет дело. Йока уже хотел отказаться и даже раскрыл рот, но вовремя одумался. Эта игра вдруг показалась ему интересной.

— Дара утром передаст твою записку, — сказал отец, — а вечером отвезет тебя к профессору.

— А если Важан откажется меня принять?

— Сдается мне, он не откажется… — вполголоса пробормотал Инда.

3 мая 427 года от н. э.с. День

Йока написал записку сам. И снова думал над каждым словом. Вот что у него вышло:

«Уважаемый профессор Важан! Не будете ли вы любезны принять меня сегодня к пяти часам пополудни? Мне бы хотелось вернуть вам книгу и продолжить наш интересный и поучительный для меня разговор».

Он остался не вполне доволен текстом, но лучшего так и не придумал. Да, и вместо красивого росчерка внизу он правильным ученическим почерком написал лишь имя и фамилию. Отец одобрил. А что ему еще оставалось? Ведь Йока очень старался сделать вид, что записка продиктована отцом, а не написана самостоятельно.

В полдень Дара привез ответ, состоящий из двух слов и подписи: «Буду рад. Важан». До обеда Йока собирался к Змаю — отнести ему поесть. А памятуя о вчерашнем, не преминул спросить у отца, какую бутылку вина стоит подарить друзьям. Отец поморщился, но послал дворецкого в подвал.

— Йера! Ты с ума сошел! — Мама вошла в кухню вместе с дворецким, держа бутылку в руках. — У меня нет слов! Ты считаешь, твой сын может дружить с ребятами, которым для взаимного общения необходима бутылка вина? Ты считаешь это нормальным?

— Ясна, погоди, — отец смешался. — Не надо шуметь. Вчера я пообещал Йоке, что сам выберу вино, если он захочет угостить друзей. И не могу не сдержать обещания.

— Я же говорю, ты сошел с ума! Что за друзья у нашего сына, если их каждый день надо потчевать вином!

— Мои друзья — это мое дело, — угрюмо сказал Йока.

— Ясна, мы поговорим потом. — Отец забрал у нее бутылку и поставил на стол. — Пойдем. Оставь мальчика в покое.

Йока, воспользовавшись моментом, забрал вино, заглянул в кухню, где стащил остатки бараньей ноги, буханку хлеба и кулек сахарного печенья, и был таков.

Змая в шалаше не было. Йока побродил вокруг, но наткнулся лишь на гадюку, которую хотел изловить и сделать ремешок для наручных часов — он давно собирался завести себе эту престижную вещь, а случая все не подворачивалось. Но гадюка ушла в заросли шиповника и, пока Йока продирался сквозь колючки, исчезла в сухой прошлогодней траве. Расставаться с мечтой о ремешке не хотелось, и он долго шуровал в траве палкой, но змейка, не будь дурой, под ногами у него путаться не стала.

— Йока Йелен! — услышал он за спиной. — Какая неожиданная встреча!

— Змай! Я упустил гадюку!

— Я полагаю, ты любишь змей?

— Нет. Я их терпеть не могу. Я хотел сделать ремешок для часов.

— Интересная идея. Когда я был мальчиком, мы тоже плели из змеиных шкурок полезные вещи. Наверное, так делали все мальчики во все времена и во всех мирах. Может, ты и поесть принес?

— Принес. Но я не успел ничего разузнать. И сегодня я опять занят, меня посылают к профессору Важану.

— Профессору Важану? Это у которого замок из черного камня с высокой башней? Как у злого волшебника?

— Точно. Ты его знаешь?

— Да. Можешь передать ему привет. Так и скажи: «Змай передавал вам привет».

— А… откуда ты его знаешь? — Йока слегка насторожился: ведь Змай никому не велел о себе говорить.

— Ну… Мне просто забавно было бы посмотреть, как у него вытянется лицо, — Змай рассмеялся. — Жаль, я этого не увижу. Но больше ничего говорить не надо, хорошо?

— Хорошо. Что-то всех вдруг заинтересовал профессор Важан. Мой отец и мой знакомый чудотвор посылают меня шпионить за ним. И ты вот тоже…

— Я? Нет, я не посылаю тебя шпионить за Важаном. Я предлагаю тебе повеселиться вместе со мной, глядя на его рожу. Не каждый день боги передают ему привет.

За час до выезда Йока вернулся домой и по дороге заглянул в комнату прислуги, позвать дворецкого.

— Сура, ты поможешь мне одеться?

— Конечно. Ты хочешь все сделать, как в прошлый раз?

— Нет. Я хочу одеться так, как будто еду в театр с папой и мамой. — Йока посмотрел на Суру со значением. Тот улыбнулся и подмигнул.

И Йока снова поразился способностям дворецкого. Прилизанный четырнадцатилетний мальчик из хорошей семьи смотрел на него из большого зеркала в гардеробе: в короткой куртке, с узким черным галстучком и плотно застегнутым белым воротничком. На ногах — приличествующие школьнику ботинки с тупым носом и высоким подъемом, брюки на талии, простой черный ремень без пряжки. Йока нашел свой вид отвратительным, чем был весьма доволен.