Моя понимать - Константин Костинов

Димка не знал, куда именно Флоранс хочет отвести мышанку, поэтому ему было все равно куда идти. Он просто наслаждался прогулкой по городу, тем более день выдался без дождя.

Флоранс повела их по знакомым местам. Знакомым Димке.

Они прошли по улице мимо дома, где раньше находилась квартира господина Шарля. Вернее, попытались пройти мимо, их отловила хозяйка-летунья, напоившая их чаем и расспросившая, как дела у господина Шарля.

После чая, которого, как известно, сколько ни пей, сыт не будешь, они пошли в трактир, хозяйкой которого по-прежнему была саламандра Жозефин.

В трактире было пусто, наверное, приближающийся голод и высокие цены на продукты разогнали всю клиентуру. Девчонки сели в дальний угол и тут же начали шептаться, нахально отогнав Димку. Тот пожал плечами, отошел к стойке (древесина еще не успела потемнеть) и, шевельнув ушами, тут же узнал все их тайны. Кэтти, слегка пришедшая в себя, допытывалась, куда зомбяшка ее тащит, а Флоранс, хитро жмурясь, говорила, что если Кэтти уйдет оттуда, куда они направляются, раньше чем через три дня, то она, Флоранс, съест свой собственный левый ботинок.

Димка подумал, что он, кажется, знает, чем можно соблазнить мышанку-механика…

– Добрый день, гос… гражданин… э…

Жозефин помнила Димку (еще бы не запомнить!), но вот имя в ее памяти отсутствовало.

– Хыгр, – сказал он, стараясь не улыбаться.

– Это имя, – хмыкнула хозяйка, – или вы выругались по-своему?

Димка не удержался от улыбки:

– Имя.

К чести госпожи Жозефин, она спокойно перенесла яггайский оскал:

– Как там господин Шарль?

– Работать.

– Кем?

– Хыррр…

А правда… Кем именно является при революционном правительстве господин Шарль? Димка привык, что тот все время командует и распоряжается, но вообще-то, для того чтобы отдавать приказы, нужно иметь на это право и какую-то (и не низкую) должность. Так кто же он?

– Прежняя.

– Ну да, – вздохнула хозяйка, – он всегда был в работе, ни на что не обращает внимания…

Димка поднял бровь, но Жозефин перевела разговор на другую тему:

– Вы слышали? Хлеб дешевеет.

– Да? – Интересно, с каких таких пряников он взялся дешеветь посреди зимы?

– Не слышали? – Жозефин облокотилась на стойку. Взгляд Димки (господин Хыгр, ты женат!) упал в вырез ее платья, потом вильнул в сторону и опять скользнул туда же.

– С чего цены-то начали подниматься: говорили, неурожай в стране. Да еще и склады сгорели, тогда еще, при короле. Крестьяне-то и начали прятать зерно да продавать втридорога. А на самом деле оказалось знаете что? Не было неурожая!

– Да?

– Точно вам говорю, не было. Придумали его торговцы зерном, чтобы цены задрать. Урожай-то на самом деле хороший был, много прибыли не получишь, вот они собрались и придумали объявить всем про неурожай, дождаться, пока цены вырастут, а потом сразу все зерно, что у них залежалось, продать!

Товарищ Речник… Хорошо придумано, нет слов. Скажи он хоть с самой высокой трибуны: «В стране нет неурожая!» – никто бы не поверил. Люди испокон веков скорее поверят соседу, чем сколь угодно высокому чиновнику. А тут каждый, кто держит зерно в подполе, начнет чувствовать себя дураком, которого облапошили. А никому не нравится чувствовать себя обманутым. Народ кинется продавать зерно, пока цены еще высоки, а так как неурожая на самом деле не было и зерна в стране вдоволь – цены рухнут. Молодец, товарищ Речник…

После трактира госпожи Жозефин они гуляли еще долго. Куда они идут, Димка догадывался, а окончательно понял, когда они прошли мимо сгоревшей кондитерской братьев-пиратов. Кондитерская так и стояла заколоченная.

Музей технических новинок – бывшие мастерские сеньора Франсуа, невезучего невампира, – находился на прежнем месте и продолжал работать. Вот директором его был… Димка даже не поверил своим глазам.

Директором музея был фавн, тот самый, что приходил в составе самозваного уличного комитета выгонять всех из дворца. Фавн, увидев Димку, заблеял, что пусть господин-гражданин-товарищ не сомневается – в музее все осталось как было, все работает и мастера все прежние, никого не прогнали…

Кэтти вошла в зал, где все действительно осталось по-прежнему, разве что на каждом предмете повисла табличка с надписью… И пропала.

Димка с Флоранс посмотрели, как она мечется по залу, бросаясь то к столику с шашками, то к модели корабля, то к витрине с пуговицами, и поняли, что мышанка застрянет здесь не на три дня, а на всю неделю.

Флоранс, кстати, наткнулась на местную повариху и задержалась с ней, обсуждая различные рецепты «лепешек по-яггайски». Димка остался в гордом одиночестве.

Он постоял дурак дураком, потом оттащил в сторону зомбяшку, бормочущую, что она такой начинки не знает и должна услышать-сделать-попробовать…

– Моя идти искать вождь.

– Иди, – отмахнулась нахальная жена. – Я буду здесь.

Димка, посвистывая, отправился к дворцу.

Знал бы он, что сегодня произойдет на Дворцовой площади…

– Драконы! Драконы!

Димка все-таки разузнал у зомбяшки, как выглядят здешние черти, поэтому усмехнулся. Крик полностью соответствовал бессмертному: «Демоны! Демоны!»

Да, вместо демонов, чертей и бесов в мире Свет были драконы. Огромные крылатые ящеры, разве что не огнедышащие. Вместо огня драконы насылали кто смертельный сон, кто безудержную ярость, кто еще чего интересное.

По сути, между демонами и драконами больше сходства, чем различия. И те и другие могущественны, практически бессмертны, нечеловечески мудры… Кто сказал, что мудрость непременно должна быть доброй?

– Драконы!

«Живьем брать драконов!» – хмыкнул Димка. В мире Свет драконы встречались не чаще, чем на Земле – ангелы и демоны.

Он уже почти подошел к решетке дворцовых ворот (калитку почти разобрали), как по земле скользнула гигантская тень.

Димка поднял голову и окаменел.

Над ним, раскинув уродливые крылья летучей мыши, парил…

Нет, не дракон.

Бомбардировщик «В-2».

«Стелс».

Глава 40

На одну жутковатую секунду Димке показалось, что наступил конец света, кирдык и пиндык в одном флаконе, что американцам надоело играться в шпионские игры и они начали полноценное вторжение.

Сейчас на беззащитный город полетят бомбы…

Тьфу.

Димка выдохнул и прислонился к стене. Сердце отчаянно колотилось, прямо-таки билось о ребра.

Не бомбардировщик, нет. Вообще не самолет.

Слишком медленно, слишком плавно, слишком деревянное дно.

И эти стальные диски в днище очень знакомы…

Над столицей парил первый в этом мире летательный аппарат.

«Лапута» мастера Сильвена. Форму которой выбрал господин Шарль, исходя из того, что она будет наиболее пугающей.

Вот только откуда?

Димка вспомнил, куда отправился мастер, и напрягся. Северо-западная Красная армия находилась в состоянии войны с революционной властью. Что, если они решили одним ударом решить все свои проблемы, уничтожив Речника и все революционное правительство?

Кажется, он рановато успокоился…

Димка влетел в ворота и побежал к дворцу, размышляя на бегу над двумя вещами: какой смысл бежать туда, куда сейчас могут упасть бомбы, и является ли пуленепробиваемость яггаев еще и бомбоустойчивостью?

Он как раз вспомнил, что взрыв ворот во время штурма дворца очень даже неплохо на него подействовал, как «Лапута» сделала бесшумный вираж (хотя в ушах у Димки и зазвучали космические звуки полета летающей тарелки из мультфильма «Тайна третьей планеты») и приземлилась.

Прямо посреди Дворцовой площади.

Аппарат – назвать его самолетом язык не поворачивался – был огромен. Двадцать метров в длину и верных метров тридцать в размахе крыльев. По краям деревянной платформы – наклоненный наружу окованный сталью бортик высотой до груди человека. То бишь хуманса. Впрочем, эльфы тоже были видны по грудь: в шлемах и красных мундирах Третьего гвардейского полка.

Димка достал револьверы и взвел курки. Он ничего не имел против ребят из эльфятника, но торчащие из бойниц борта шестиствольные рыла пулеметов наводили на мысль, что на гражданской войне спокойно стреляют и в родственников, не то что в случайно знакомых яггаев. А пулемет – это больно.

В центре «Лапуты» торчала накрытая полотном конструкция, которую он принял за рубку управления. Сообразить, что рубку тряпками не накрывают, иначе прилетишь не туда и не так, как планировал, он не успел. В центре правого борта открылась дверь.

Стальной, со следами ковки и редкими пятнами ржавчины борт, казалось бы, просто требовал, чтобы дверь открылась с жутким скрипом и упала на землю. Нет, она распахнулась бесшумно, наружу выдвинулся и коснулся земли короткий трап. Ерунда, что деревянный…

Из двери вышли (уже хорошо, что не выскочили) два красноформенных эльфа со знакомыми Димке двуствольными ружьями. Они встали по краям трапа почетным караулом, после чего начали спускаться представители прибывшей делегации.