Колесо Фортуны - Николай Дубов

- Римским? - переспросил Алексей и перевел ошарашенный взгляд на брата.

- Да. Через сто шестьдесят лет после рождества Христова. А что вас смущает?

- Как же не смущать, сударь... Когда Рим, а когда мы... А вы и там и тут... Как же это? А? - И он снова посмотрел на Григория.

- А вы попросту не верьте, мой друг, - улыбнулся граф. - Иногда мне самому все это кажется невероятным и неправдоподобным... как сон. Но мы отвлеклись. Я только хотел сказать, что Марк Аврелий - пример противоположный: на троне мудрец, философ. И что же? Он ничего не мог изменить. Это был благороднейший, честнейший человек, но поступал он не так, как хотел, а как вынуждали обстоятельства. Сам он не был способен обидеть ребенка, но презирал христиан, как суеверов, и допускал их преследование, считал завоевателей разбойниками, но сам тоже вел войны, стало быть, был разбойником... И какова ирония судьбы! Марк Аврелий преследовал христиан, а в средние века, когда фанатики христиане повсеместно уничтожали статуи богов и язычников, его статую сохранили, так как считали, что она изображает святого Константина, византийского императора, насаждавшего христианство. Вот как превратны могут быть суждения людей, дорогой Грегуар, и как опасно полагаться на слишком пристрастные суждения. Смешно, конечно, ставить на одну доску Марка Аврелия и вашего молодого императора. Но сказанное должно быть доказано. Вы утверждаете - он дурак. Из чего это следует? Только не приводите его изречений. Даже самые умные люди время от времени изрекают глупости. И от слов, как мудро заметила ваша Домна Игнатьевна, люди не линяют. Важны не слова, а поступки. Что дурного сделал Петр, став императором?

- Так я ведь говорил про мундиры.

- Извините, месье Алексей, но это пустяки. Мундиры непривычны, возможно, действительно неудобны, но смертельной угрозы не представляют. И потом: плохой мундир еще не означает, что плох император. Из-за покроя панталон революции не делают. И неужели он начал с мундиров? Что он сделал первое, сразу после воцарения?

- В ту же ночь объявил конец войне, - сказал Григорий.

- Ага! И это вызвало всеобщее возмущение? Народ требовал продолжения войны?

- Куда там! Казна пуста. Гвардейцы по уши в долгах, забыли, когда и жалованье получали, - сказал Алексей.

- Гвардейцы головы не подставляли. Они были в Санкт-Петербурге. А линейные полки? Они рвались умереть на поле брани и требовали продолжения войны?

- Помирать кому охота? Да еще зазря... Неизвестно, зачем и воевали.

- А "не зря" много охотников? Умирать не хочет никто, каждый надеется, что убьют соседа... Что же получается, Грегуар? Держава не имеет средств продолжать войну, никто не хочет умирать "зазря". Император прекращает войну. И это, по-вашему, доказывает, что он дурак? По-моему, напротив.

- Дурак-то он, может, не такой уж и дурак, - сказал Алексей, вытирая рот краем скатерти. - Только вот куда у него мозги повернуты? Война эта, конечно, нужна была, как веред на мягком месте. Однако четыре года отмахали, какую прорву деньжищ всадили, какие тыщи людей ухлопали... Поначалу-то без толку. Ну, а когда вместо немцев наши начали командовать, вся фрицева слава лопнула, как пузырь, - Берлин сдал, не знал, где и прятаться...

Тут бы его прищемить раз навсегда, чтобы неповадно было на чужое зариться, а мы как раз наоборот: ах, извиняйте, ваше величество, ошибочка произошла. Вот вам обратно все ваше королевство, царствуйте на здоровье...

Так за это Петру Федоровичу в ножки кланяться?

- Но договор еще не подписан, содержание его неизвестно, - сказал Сен-Жермен.

- Чего там неизвестно? - усмехнулся Григорий. - Шила в мешке не утаишь... Все отдали, что наши войска заняли.

- И Россия выступит на стороне Пруссии против своих бывших союзников?

- Нет. Этого нету.

- Ага! Значит, все-таки Петр сделал самое важное - прекратил войну. А вы недовольны. Ведь у вас же есть особая поговорка: худой мир лучше доброй ссоры...

- Вот уж правда: хуже такого мира не придумать, - сказал Алексей.

- Во всяком случае, перестали гибнуть тысячи людей.

Не думаю, чтобы вы были кровожадны, как каннибалы, и жаждали дальнейшего кровопролития...

Братья промолчали.

- Вы говорите - император трус. Так ли? Все ваши императоры и императрицы сохраняли Тайную канцелярию, боялись остаться без нее. А Петр Третий, едва вступив на престол, упразднил Тайную канцелярию, ничего и никого не боится, гуляет по городу без всякой охраны, иногда даже без свиты. В чем же проявляется его трусость, Грегуар?

Григорий, не поднимая головы, смотрел в стол.

- Вообще это выглядит довольно забавно: я, чужестранец, вынужден объяснять вам, какой у вас император... Однако пойдем дальше. Великий Петр обязал всех дворян служить - в войске или на цивильной службе.

Дворяне должны были служить практически до самой смерти, чаще всего вдали от своих имений, хозяйства, и те приходили в упадок. Так продолжалось и при преемниках Петра. А Петр Третий недавно опубликовал Манифест о вольности дворянской. Теперь дворяне могут в любой момент выйти в отставку или даже не служить вовсе.

- А жить чем?

- Это другое дело! Для того чтобы жить, есть и другие способы приобретать средства, имущество. Важно, что дворяне свободны, могут сами решать свою судьбу Говорят, этот манифест вызвал такой взрыв радости, что сенат обратился к императору с просьбой о разрешении поставить ему памятник из чистого золота. Император засмеялся и сказал, что, если у них такие излишки золота, он готов принять его в натуральном виде и найти ему лучшее применение. Ответ тоже, как видите, не свидетельствует о глупости монарха.

- Манифест тот, - сказал Григорий, - не император составил...

- Как бы ни составил, законом он стал, когда его подписал император.

- Манифест - бумага, за ней человека не видать...

А вот когда он изо дня в день кричит, командует - тут вся его начинка наружу вылезает.

- Какова же эта начинка?

- Какой она может быть у немецкого унтера? Солдафон, хам, пьяница, в спальной псов держит... Чего можно ждать от человека, если ,он крыс судил воинским судом и вешал за то, что игрушечных солдатиков погрызли?

- Когда это было? Когда он был подростком?

- В точности не скажу, но ведь было! А оно известно, чем такие шутки кончаются. Иван Грозный тоже поначалу собак да кошек вешал...

- Более серьезных прегрешений за императором нет?

- А пьянство?

- Он так много пьет? Не в обиду вам, - сказал СенЖермен Алексею, - судя по тому, как вы запиваете эту прекрасно приготовленную рыбу, вряд ли император выдержит состязание с вами.

- Куда ему - кишка тонка! Меня вот только Григорей, может, перепьет да этот подлец, Шванвич... И то - навряд! Не в том суть... Пей, да меру разумей. И коли ты император, так держись по-императорски.