Мститель - Рори Клементс

– Господин Шекспир, так и знала, что это вы. Я видела вас днем на травле быков.

Он поклонился.

– Миледи.

– О, не нужно формальностей, господин Шекспир. Спешу вам сообщить, что я чувствую себя вполне здоровой. Меня лечат личные доктора королевы. Они так внимательны. Сэр Роберт Сесил даже запретил мне покидать двор, так сильно он печется о моем здоровье.

– Рад это слышать. – «Она даже не представляет насколько я рад», – подумал Шекспир. – А эти маленькие летающие создания исчезли?

Она нахмурилась.

– Какие летающие создания, господин Шекспир?

Он рассмеялся.

– Не обращайте на меня внимания, миледи. Похоже, я выпил слишком много кларета.

Разговаривая с графиней, он перевел взгляд на ее супруга, Эссекса, беседующего с помощником Макганна, Слайгаффом. Он заметил, как Слайгафф вытащил из-за пазухи дублета какую-то бумагу и показал Эссексу. Граф сломал печать, развернул листок и принялся читать, затем поднял глаза. Слайгафф кивнул в сторону Шекспира. Эссекс проследил за его взглядом.

Шекспир почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Ах, смотрите, там мой супруг, – сказала графиня так, словно заметила старого друга, которого не видела много месяцев. Ее голос погрустнел. – Господин Шекспир, хотя сэр Роберт и распорядился, чтобы я оставалась при дворе, но милорд Эссекс меня сторонится. За последние дни он не обмолвился со мной и дюжиной слов.

Шекспир не знал, что ответить, чем утешить эту женщину, супругу двух величайших героев Англии: трагически погибшего поэта-воина сэра Филиппа Сидни, а теперь Эссекса, – ни один из которых ее никогда не любил. Все знали, что возлюбленной Сидни была Пенелопа Рич – Стелла из его поэмы «Астрофил и Стелла» – и что, после смерти Сидни, Эссекс женился на Френсис только из-за героического ореола собрата по оружию.

– Он с господином Слайгаффом, – продолжала она. – Вам не кажется, господин Шекспир, что этот ирландец весьма странный и неприветливый человек? Я не слышала от него ни одного слова. Быть может, он немой.

Графиня исчезла в толпе, затем, словно гром в отдалении, раздался барабанный бой, после чего разговоры и смех в зале стихли. Распорядитель королевских увеселений поднялся на помост и хлопнул в ладоши. Шекспир увидел, что королева занимает центральное место в галерее наверху. Ее окружали фавориты – Хенидж, старик Бёрли, Дрейк, Говард Эффингем. Эссекс расстался со Слайгаффом, поднялся по ступеням в галерею и присоединился к королевскому обществу, с показным рвением целуя Елизавете руку. Он сел справа от королевы. Сэр Роберт Сесил находился по другую сторону, почти в самом конце ряда, маленький и незаметный в своем темном невзрачном одеянии. Контраст между ним и ярким, разодетым Эссексом был разительным. На помосте разыгрывалось шутейное представление о разгроме армады и отпускались остроты в адрес короля Испании Филиппа. В разгар спектакля сэр Френсис Дрейк лично запрыгнул на платформу и выхватил у одного из актеров деревянный меч, после чего под громкие аплодисменты принялся бегать по помосту за актером, исполнявшим роль испанского короля.

Лютнист Джон Доуленд сыграл балладу о пастухе и овцах. Одетые пастухами актеры вышли на помост, гоня перед собой небольшое стадо из шести котсвудских овец. Затем распорядитель королевских увеселений представил лорда Чандоса, владельца замка Сьюдли, тот поклонился и объявил, что эти овцы, чья шерсть признана лучшей в графстве, – дар Ее величеству.

Королева охотно приняла подарок и сказала, что позаботится о том, чтобы защитить своих новых питомцев от волчицы, после этих слов все присутствующие дружно расхохотались. Затем – вот совпадение! – на сцену вышел актер в костюме охотника с волком на поводке. Волка нарядили в дорогую придворную одежду, расшитую золотом и серебром и украшенную изумрудами и сапфирами. Поверх ошейника на него нацепили круглый рифленый воротник, а на его узкой серой голове красовался батистовый чепец с разрезами, из которых торчали уши. Волк тяжело дышал и заливал все вокруг слюной, обнажая длинные зубы.

Толпа ахнула. Шекспир посмотрел на Эссекса. Как он отреагирует на эту явную насмешку над его матерью? Все присутствующие понимали, что подобное оскорбление нанесено намеренно.

Его лицо было мрачным, словно штормовое небо. Мгновение Эссекс колебался, затем, не попрощавшись и даже не поклонившись своей государыне, поднялся с места и широким шагом покинул галерею. Королева сделала вид, что ей все равно, и продолжила беседу с сидящим слева лордом Бёрли, но все присутствующие заметили неуважение, даже презрение, проявленное к ней Эссексом, когда тот повернулся к королеве спиной и прошел прочь. Другой на его месте был бы немедленно отправлен в Тауэр. Только Эссекс, благодаря своим бурным, словно лед и пламень, отношениям с государыней, мог выйти сухим из воды, несмотря на подобную наглость.

– Так, так, так.

Шекспир резко обернулся и оказался лицом к лицу с Ричардом Топклиффом.

– Это отделит овец от волков.

– Вам мало женщин, детей и священников, которых вы преследуете?

Топклифф был в придворном костюме: черный дублет, рукава с разрезами, из которых выглядывали золотые вставки, желто-золотые короткие штаны и черные чулки. Он потел и ужасно вонял.

Топклифф усмехнулся.

– А вы на чьей стороне? Кто ваш фаворит в этой битве?

– Какой битве?

– А вы еще больший дурак, чем я себе представлял.

Топклифф пристально, с неприкрытым отвращением посмотрел на Шекспира, затем яростно толкнул его в грудь ладонью правой руки. Шекспир покачнулся, но устоял.

– С нетерпением жду того дня, когда пущу тебе кровь, папистский сынок. И года не пройдет, как я увижу твою жену, сучку и потаскуху, и ее отродье в могиле. Скоро вы все присоединитесь к своему дружку отцу Саутвеллу на Паддингтон-Грин.

Шекспир был без оружия – здесь, рядом с королевой, не дозволялось носить оружие на портупее, – иначе он убил бы Топклиффа. Поэтому Шекспир лишь отвернулся, с трудом вынося его мерзкий хохот.

Его еще трясло от гнева, когда спустя десять минут к нему подошел Кларксон. Стараясь не привлекать внимания, старый слуга проводил его к Белому саду, расположенному под королевскими апартаментами, где был построен переход из частных комнат замка в часовню. В этом скрытом от посторонних глаз месте, освещаемом лишь одной свечой в подсвечнике на стене, его ждал сэр Роберт Сесил.

Кларксон встал у входа, чтобы никто не мог войти и помешать им. Шекспир поклонился.

– У меня для вас важные новости, сэр Роберт, – начал он. Он рассказал ему о составленном Форманом гороскопе, в котором предсказывалось, что Елизавета умрет восемнадцатого сентября, а также о другом гороскопе, где указывалось, что подходящая дата свадьбы Эссекса и леди Арабеллы Стюарт – четырнадцатое, менее чем через три дня.

– Значит, вам нужно быть рядом с Эссексом. Он вам доверяет?

Шекспир вспомнил взгляд Эссекса, брошенный на него, когда тот читал переданное Слайгаффом письмо. Макганн и тайные агенты в комнате в башне теперь наверняка знают о его двойной игре после того, как Джек Батлер, не выдержав пыток, все рассказал. Шекспир покачал головой.

– Думаю, что нет, сэр Роберт. И я не знаю, что за игру они со мной затеяли.

– Как насчет переписки между графом и леди Арабеллой?

Шекспир заговорил, тщательно подбирая слова.

– Мне удалось выяснить, что корреспонденция такого рода действительно была. Любовные письма и оды от графа к леди.

– А кто сочинитель од? Эссекс – не Сидни и не Рэли. Он не поэт.

– Не могу сказать, сэр Роберт.

– Не можете или не скажете?

Шекспир не стал отвечать на вопрос.

– Но я могу сообщить вам, что посредником является Морли, Кристофер Морли, учитель леди Арабеллы. Полагаю, что его в качестве тайного агента устроил на эту службу еще господин секретарь Уолсингем, но теперь он переметнулся к Эссексу.

Но Сесил как будто не замечал слов Шекспира.

– Надеюсь, вы понимаете, почему я вас об этом спрашиваю. Нам нужны доказательства, чтобы не допустить этот незаконный брак, даже если нам придется остановить церемонию венчания. Эссекс и те, кто его поддерживает, должны знать, что у нас есть все, чтобы привести их на эшафот. Добудьте мне эти стихи. На меньшее я не соглашусь.

Шекспир прекрасно все понимал. Кроме того, он сознавал, что отныне жизнь его брата в опасности. Он поклонился Сесилу.

– Хорошо, сэр Роберт, я добуду вам доказательства.

Но как, размышлял он, медленно возвращаясь к себе в комнату, ему удастся выполнить это поручение и спасти Уилла? И почему Сесил не проявил интереса к имени Морли?

Небо озарили слепящие фейерверки, вспыхнувшие над замком с такой силой, словно боги затеяли между собой войну. Шекспир остановился и с благоговением и удивлением посмотрел наверх; таких фейерверков он никогда прежде не видел – огненные красные, золотые и серебряные крупинки взрывались, распускаясь, словно цветы весной, затем, падая на землю, бледнели и угасали. Впервые за много недель он ощутил прохладу ночного воздуха.