Сквозь тернии - Александр Юрин

— Так там и впрямь возможна жизнь? — Женя снова почувствовала неприятный озноб.

— Именно, — кивнул Титов. — Вращение Юпитера является основным источником энергии для подобного процесса. Затем эта самая энергия поступает на Ио, через приливы, вызываемые самим Юпитером, и передаётся дальше, Европе и Ганимеду при помощи орбитальных резонансов. Такова структура чужого мира. Мира, которому совершенно не обязательно солнечное тепло.

— И что же населяет мир, существующий согласно таким законам? — Женя заломила кисти рук, силясь в очередной раз перебороть смущение, вызванное всеобщим вниманием.

— Как я уже сказал, ничего хорошего, — отозвался Аверин под недовольное сопение Рыжова. — Скорее всего, это истинная жуть, имеющая физическое воплощение в образе каких-нибудь полуночных страшилищ.

— И вовсе не смешно, — усмехнулся Александр Сергеевич, по привычке почёсывая подбородок. — Думаю, что такое понятие как «жизнь», в нашем с вами понимании, вообще не уместно для характеристики иного мира, — он исподлобья глянул на Титова. — Что вы хотите найти на Европе? Ведь мы все только ради этого и собрались. Что там, подо льдом?

Титов долго молчал. Потом собрался с мыслями и тихо заговорил:

— Вы правы, ни о какой жизни, сходной в своём развитии с человеческой — речи не идёт. Как не идёт речи и о жизни, якобы, зародившейся непосредственно на Европе. Всё намного сложнее и запутаннее. Дело в том, что наши коллеги из Калифорнийского технологического института приняли сигнал внеземного происхождения.

— Что приняли? — Аверин аж привстал.

— Может всё же помолчишь! — Рыжов грохнул ногой по стулу, в очередной раз открыто демонстрируя лютую неприязнь к Аверину.

— Может и помолчу, — эхом отозвался тот.

Титов, казалось, даже не заметил склоки, продолжив вещать на вроде диктора научно-популярной телепрограммы:

— Свою роль сыграл эффект случайности, ни будь которого, не было бы и всего остального. Однако нам неоспоримо повезло! Сигнал был брошен из Солнечной системы в открытый космос.

— Европа? — Александр Сергеевич казался невозмутимым.

— Европа. Сигнал зарегистрировал автоматический зонд «Вояджер», который на данный момент оставил позади себя известную нам часть Солнечной системы и продолжает двигаться дальше с третьей космической скоростью. Он летит к звёздам.

— И что же было в сигнале? — Женя просто подумала… нет, всё же сказала — все снова уставились на неё, как на музейный экспонат, символизирующий смятение.

— В сигнале… — Титов на секунду запнулся. — Сигнал не нёс чёткой структуры. Только детальная обработка при помощи спектрографа доказала, что «Вояджер» принял закодированное послание чужой цивилизации, а вовсе не треск помех, так похожий на присутствие чего-то извне.

— Вы врёте.

Все с трепетом посмотрели на поникшую Светлану — девочка «уставилась» под ноги, будто и впрямь видела царящую там черноту.

— Что? — Титов понял, что густо краснеет.

— Да, взрослых обмануть не так уж и сложно, — Аверин холодно посмотрел на Титова. — Однако ребёнок вас всё же прижучил.

— Думаю, вам лучше рассказать всё как есть, — указательный палец Александра Сергеевича замер у нижней губы, приняв форму вопросительного знака. — Иначе не выйдет ничего, кроме очередного Голливудского сценария. А учувствовать в экшен-мясорубке я отказываюсь… как, впрочем, и все присутствующие… за малым исключением.

Титов поджал губы.

Аверин усмехнулся:

— Ну же, господин научный руководитель, дело за вами. Или все эти восторженные изречения, не что иное, как стандартный бюрократический пшик? Признаться, изначально я ожидал нечто иного, а так… Да, давайте лучше снова по кустам! Так хотя бы обыденно, а потому — не страшно.

— Пожалуйста! — Женя оглядела всех собравшихся и бросила отчаянный взор на мрачного Титова. — Пожалуйста, расскажите всё, как есть! Вы должны понимать наше эмоциональное состояние, потому что… потому что и сами его испытывали, когда кто-то другой пытался сокрыть истину и от вас самих.

— А вы и впрямь искорка, — Аверин протянул руку. — Простите за всё.

Женя облегчённо улыбнулась, но руки в ответ всё же не подала.

Титов оставался нем намного дольше всех своих предыдущих пауз. Затем посмотрел на всхлипывающую Светлану и сказал, как можно мягче:

— Светлана, прости. Я не знаю, как это вышло. Да, это страх — смысл скрывать? Смысла нет. Когда коллеги по Европейскому Космическому Агентству водили меня за нос, признаться, было не по себе. Потом я разозлился и взбрыкнул — точно так же, как и вы сейчас. Метод действенный, что и говорить. Вот только я даже не могу себе представить вашу реакцию…

— А вы не представляйте — скажите и всё, — Аверин просто кивнул.

Титов мрачно улыбнулся.

— Что ж, иного выхода у меня нет: припёртые к стене, скажем так, лишены права выбора, — как бы тривиально это не звучало. «Вояджер» прислал на Землю смех дельфина. Дельфина, который испустил свой предсмертный крик именно на Европе.

— Мячик… — Светлана побледнела. — Туда нельзя лететь!

Поднялся шум.

Александр Сергеевич спросил, силясь перекричать недовольный рокот Рыжова:

— Почему предсмертный?!

Титов нахмурился.

— Один из техников Лаборатории реактивного движения — непосредственно принявший сигнал — оказался знаком с повадками земных дельфинов. В своём официальном отчёте он не побоялся заявить, цитирую: «Могу поклясться, что этому дельфину было больно».

Женя осела.

— Ужас… Так навстречу с чем вы хотите нас отправить?!

Титов видимо не расслышал вопроса — он пристально наблюдал за тем, как нескладный Аверин пытается успокоить бледную, будто луна Светлану.

Александр Сергеевич снова спросил:

— Но как же это всё всплыло? Я имею в виду, здесь, у нас?

Титов пожал плечами.

— Не знаю. Много чего засекречено. К большинству информационных ресурсов я элементарно не имею доступа. Официальная версия: США свернули программу «Спейс-шатлл», в результате чего, НАСА была вынуждена обратиться за технической поддержкой именно к ЕКА, а последнее — к России. Потому что только мы можем долететь до системы Юпитера за каких-то шесть часов.

— Что? — Александр Сергеевич впервые за вечер сменил выжидательную позицию на атакующую: подался всем телом вперёд и нервно теребил молнию комбинезона.

Титов продолжил:

— Да, современная действительность такова: с нашими новейшими разработками в области строительства космических кораблей, полёт до Юпитера и обратно, может занять, максимум, два месяца — это с учётом двух разгонов и двух торможений, плюс маневрирование и «статика» на орбитах Юпитера и Европы.