Солдаты Вечности - Алексей Евтушенко

Да, десантники старались делать то же самое. Но им надо было атаковать и прорываться любой ценой к берегу, а значит, больше двигаться и обнаруживать себя. В то время как роботы могли просто стоять за деревом и ждать удобного момента для точного выстрела. И, как правило, дожидаться его.

А самое главное – роботы были защищены и вооружены не в пример лучше живых солдат. Неизвестно, из чего была сработана их броня, но требовалось не одно попадание из плазменного ружья, чтобы хотя бы остановить эту бездушную махину или сбить ей прицел. Очень быстро выяснилось, что за одного выведенного из строя или практически уничтоженного робота приходится платить жизнями как минимум пяти десантников, и это не считая раненых. Правда, не в пример эффективнее плазменных винтовок зарекомендовали себя ручные ракетометы, но, во-первых, их было мало – всего по одному на двадцать солдат, а во-вторых, сами ракетометчики вместе со своим оружием выбывали из строя гораздо быстрее обычного десантника, потому что для прицельного выстрела по врагу им требовалось больше времени, а значит, и риск быть обнаруженными и уничтоженными у них был выше. Что незамедлительно и подтвердилось, когда командиры сотен начали докладывать Верховному о первых тяжелых потерях.

Но десант не отступал.

Несмотря на кровь и смерть в общей неразберихе ночного боя, отдельным группам киркхуркхов – общим количеством до шестидесяти десантников – все же удалось прорваться сквозь ураганный ракетный, лазерный и пулеметный огонь, преодолеть дым и пламя горящего леса, достичь берега и под водой, используя остатки ресурса дыхательных аппаратов и ласты, направиться к заветной цели – Пирамиде, которая молчаливой громадой высилась посреди озера, отражая своими гранями черную воду, горящий на северном берегу лес и чужое равнодушное звездное небо.

Глава 24

– Все, – выдохнул Женька и убрал руки с сенсорной панели управления. – Они сдаются. Я отдал приказ не стрелять.

Было ровно шесть часов утра. Паршивое время, никогда его не любил. Семь – еще куда ни шло. Восемь – совсем нормально. А пять или шесть… Слишком рано для любого дела. За исключением, пожалуй, секса, рыбалки или похода за грибами.

Но бой, говорят, почти всегда начинается на рассвете.

Черт возьми, может, поэтому я и не люблю раннее утро – генетическая память прошедших все войны предков срабатывает? Самому-то, бог миловал, повоевать не пришлось… Я имею в виду настоящие боевые действия в составе армейских подразделений, а не вооруженные стычки с кем бы то ни было в чужих реальностях или у себя дома – их-то как раз хватало.

Что ж, все когда-то случается впервые. И неважно, что всю кровавую работу сделали за нас боевые роботы, созданные к тому же древней и давно исчезнувшей расой, совсем не важно. Потому что управляли ими мы. Конкретно – Женя Аничкин. Но все равно под моим непосредственным руководством и с молчаливого согласия остальных.

– Потом считать мы стали раны, товарищей считать, – пробормотал Влад. – Интересно, у киркхуркхов был свой Лермонтов?

– Наверняка, – сказала Маша. – Мы не успели глубоко изучить данный вопрос, но уже ясно, что ни одна разумная раса не чужда поэзии.

– Да уж, поэзии у нас сегодня было хоть отбавляй, – саркастически заметила Оля. – А сколько еще предстоит – страшно и подумать.

– Мы их предупреждали, – не удержался я от расхожей фразы, прекрасно осознавая, что звучит она как некое оправдание.

– И… сколько убитых? – кашлянув, спросила Марта.

– Вот сейчас оставшиеся в живых соберутся на берегу, сложат оружие, и мы посчитаем, – ответил Женька. – Но уже и сейчас ясно, что потери киркхуркхов… очень велики, скажем мягко. Думаю, не меньше двух третей состава. Если не три четверти. Те, кто сумел преодолеть озеро и вылезти на пандус, вообще легли почти все. Неполное отделение наших «железных мальчиков», что я на всякий случай оставил охранять главный вход, расстреляло их, как в тире. В упор. Хорошо, если трое-пятеро спаслись вплавь.

– А сколько мы потеряли роботов? – осведомился я.

– Тоже немало. Особенно в первый час боя. Двадцать восемь в общей сложности. Но безвозвратно – только шесть или семь. Остальные, уверен, подлежат ремонту и полному восстановлению.

– Неплохо сражались киркхуркхи, – сказал Влад. – Теперь вижу, что это Имперский десант.

– Ты большой специалист по действиям Имперского десанта киркхуркхов? – приподняла брови Маша.

– Десант вообще и десант имперский, в частности, везде одинаков, – вздохнул Борисов. – Ключ к менталитету в самом названии.

– Да, – сказал Никита. – Безумство храбрых. Приказы не обсуждаются, честь мундира и все такое прочее. На что они рассчитывали? Что мы блефуем?

– И на это тоже, – вздохнул я. – Но больше всего, вероятно, на фактор неожиданности. Пройти ночью по дну реки… да, этого варианта мы не учли.

– Если б не отозвали Локотка, знали бы, – не преминула заметить Маша. – И, возможно, обошлось бы без крови и смертей.

– Без крови и смертей с самого начала не обошлось, – возразил Женька. – Зато теперь они полностью деморализованы, и у нас с ними будет гораздо меньше проблем.

– Хорошо бы, – сказал я. – Но в ближайшее время проблем все равно хватит. Похоронить мертвых, вылечить раненых… Странно, почему до сих пор никто не выходит с нами на связь. Боятся, что ли?

И немедленно, словно в ответ на мою реплику, подала голос Циля Марковна:

– На связи Рийм Туур. Вызывает кого-нибудь из людей. Предпочтительно командора Мартина. Будете отвечать?

– Конечно, – вздохнул я. – Соединяйте.

Я угадал. Проблем у нас сразу же возникло выше крыши, только успевай поворачиваться. Хорошо еще хоть Аничкину удалось перепрограммировать часть боевых роботов и сколотить из них что-то вроде похоронной команды. А то ведь собрать по лесу, выловить из озера и похоронить двести сорок мертвецов – это вам не в ближайший супермаркет за покупками прогуляться. Заставить же заниматься этим полторы сотни оставшихся в живых, но совершенно измученных киркхуркхов, из которых к тому же половина лежала на берегу с ранениями и ожогами той или иной степени тяжести, и вовсе было нереально. Или негуманно. Что в данном случае означало одно и то же. Нет, конечно, заниматься похоронами им тоже пришлось (в конце концов, это были их мертвые товарищи), но без помощи роботов вряд ли бы получилось справиться с этим не самым приятным делом столь быстро.

И еще нам повезло с погодой.

К тому времени, когда Верховный вслед за командирами сотен и вместе с единственным своим небольшим резервом погиб в бою, а Имперский десант решил сдаться и сложить оружие, чтобы не быть уничтоженным до последнего солдата, прибрежный лес горел в нескольких местах, и очаги пожара неумолимо разрастались, подгоняемые свежим юго-западным ветерком. Для нас, сидящих в Пирамиде, этот пожар не представлял ни малейшей опасности. Однако перспектива иметь под боком пепелище вместо зеленого и живого леса не радовала совершенно. Наверное, мы могли бы что-то предпринять по этому поводу. Если бы знали, что именно. Предложение Женьки накачать в трюм имеющегося у нас планетолета воды из озера, а затем опорожнить его там, где сильнее всего горит, было отвергнуто. Не потому, что сделать это не представлялось возможным, а из-за того, что данная операция потребовала бы слишком много времени.