Пропавшие в Стране Страха - Алексей Слаповский

– Прямо все? – с насмешкой перебила Танька.

Генерал-профессор насмешки не заметил или сделал вид, что не заметил, и спокойно сказал:

– Да, все. Но для этого мне нужен был полигон. Полигон для экспериментов в области человеческого страха. К счастью, среди военных очень много людей, которые боятся вражеской угрозы. Такова их профессия. И они позволили мне занять вот это замечательное подземелье и сделать его Страной Страха. Но я, то есть мы с генералом, пошли неправильным путем. Профессор много сил отдал тому, чтобы синтезировать лекарства, добавляющие страха или уменьшающие страх, он сделал величайшее фармакологическое открытие – получил стабилизатор. Но вот проблема – компоненты для стабилизатора можно достать только там, во внешнем мире. А выбираться туда было все опаснее, за мной установили наблюдение, хотя Министерство обороны этому препятствовало по требованию генерала – генерал заявил, что это помешает важнейшему стратегическому эксперименту. Поэтому профессора не тронули, но и доступ к компонентам перекрыли. Должно было настать время, когда стабилизатор кончится, как и все остальное. Да и вообще, держать лекарствами в повиновении ограниченную группу людей, даже большую, несложно, но как напугать, к примеру, население страны и даже мира? Засыпать порошок в водопровод? Трудоемко и неэффективно. Перед нами встал принципиальный вопрос: чем заменить стабилизатор? Мы решили: личной властью и внушением. Мы вспомнили примеры, когда личная власть, внушение, сила убеждения, идущая от одного человека, творят чудеса. Александр Македонский, Тамерлан, Чингисхан, Наполеон, Гитлер, Сталин… Неплохой ряд.

– Вы захотели в один ряд с Гитлером? – с отвращением спросил Димка.

– А чем тебе не нравится этот дядя, мальчик?

– Есть дураки, которым нравится? – ответил Димка вопросом на вопрос.

– Есть – и очень много, только они не дураки! – воскликнул генерал-профессор. – Но это отдельный вопрос, не будем отвлекаться. Техническое обеспечение власти у нас было: перекрытые входы и выходы, лабиринты, наполненные всякими страшилками, этот ЦУП, в конце концов, позволяющий держать людей в страхе перед угрозой наводнения или камнепада. Но надо было позаботиться и о психологическом обеспечении в условии отсутствия стабилизатора. Мы провели очередной эксперимент. Заманили сюда двух малышей (Ник насупился, поняв, кого Страхов имеет в виду), внушили им, что они получили дозы смелодобавляющего и страхонягоняющего лекарств. Убедились, что средство отлично действует. И для Ника, и для Вика мы создали такие условия, чтобы они могли проявить свои качества. Они и проявили: один стал командиром, второй все время боялся, хотя и искал то, чего нет. Потом был запущен слух об эпидемии. Тоже подействовало. Тогда мы решили, что пора успокоить население чистой водой вместо стабилизатора. Результат превосходный – все пришли в норму. Вывод?

Генерал-профессор обвел всех лучистым взглядом, в котором была победоносная доброта человека, уверенного в своей правоте и в том, что он умней всех на свете. Никто ему не ответил, хотя Нику очень хотелось сказать, что вывод напрашивается единственный: профессор – дурак. Но он сдержался, он хотел, как и все, понять, к чему клонит Страхов, он же Трусов.

Генерал-профессор, не дождавшись ответа, удовлетворенно кивнул: ему нравилось, что вывод способен сделать только он сам.

– Вывод таков! – сказал он торжественно. – Не нужно никаких лекарств, никакого стабилизатора! Одного нашего слова достаточно, чтобы все сделали то, чего мы хотим! Еще немного – и мы выпустим отсюда несколько сотен насмерть перепуганных и послушных нам людей, которые разбредутся по всему миру и будут сеять страх! Человечество будет заражено вирусом страха – и прелесть в том, что этого вируса не существует! Но все будут уверены, что он есть!

– У вас ничего не получится! Мы вас разоблачим! – выкрикнул Женька.

– Да? Я и это учел. Я позволил вам разоблачить меня – и что делает население? Оно напало на казармы? Ищет меня? Нет. Оно стоит и возмущается. Оно готово нас растерзать, но остается на месте. Чего оно ждет? Я знаю чего. Команды. Сильного голоса. Отойди! – пренебрежительно сказал он Антону.

– Люди! – крикнул Антон, но больше ничего сказать не успел, солдаты схватили его и оттащили от микрофона.

– Не дергайся, а то напущу крыса! – пригрозил генерал-профессор. И, взяв в руки микрофон, сказал ласково, но четко – голос разнесся по всему подземелью:

– Граждане! Это я, ваш доктор Страхов. И, как верно заметил только что один авантюрист, генерал. Да, я един в двух лицах. Ну и что? У христиан Бог един даже в трех лицах, это никого не смущает.

– Постыдились бы глупости говорить! – одернула его Машка, но генерал-профессор даже не посмотрел в ее сторону.

– Братья мои и сестры, – продолжал он. – Правда и то, что стабилизатора нет и больше не будет. Но он и не нужен. Зачем он вам, лучшим представителям человечества? Вам, кому будет принадлежать мир! Именно для этого я держал вас тут и подверг некоторым испытаниям! Еще немного – и стройными колоннами вы отправитесь завоевывать землю! Достаточно вы боялись, теперь будут бояться вас. – Тут голос Страхова изменился, он закричал хрипло и грозно: – А вы, сукины дети, будете бояться только меня! И тот, кто пойдет против меня, пожалеет, что родился на свет! – И опять его голос смягчился, речь полилась сладко и усыпляюще. – Вспомните, милые мои, ведь вы приходили ко мне уже не из-за стабилизатора, а чтобы увидеть меня и успокоиться только из-за того, что меня лицезреете. Разве не так?

– Так! Так! – раздались крики – это Страхов нажал на кнопку обратной связи.

– Спасибо, милые! – растроганно произнес он. – За вашу любовь обещаю вам, что ваши дома восстановят в течение недели. Вы будете вставать в семь часов, к девяти идти на работу, в шесть возвращаться и заниматься чем хотите, – все по распорядку, как всегда.

– Слава профессору! Слава генералу! – донеслось снизу.

Страхов нажал на кнопку, и сверху сначала посыпались цветы, а потом опустилось на веревках множество корзинок с угощением.

– Объявляю выходной день! – прокричал Страхов.

– Ура! – тут же ответило благодарное население. – Ура! Ура! Ура!

Крики были такими дружными, такими единодушными и радостными, что генерал-профессор даже слегка прослезился.

– Видите, как они меня любят, – сказал он, утирая глаза. – Надеюсь, вы все присоединитесь к ним.

– Нет, – сказал Антон.

– Нет! – сказали и все остальные.

– Что ж. Тогда… – Страхов поднял руку, щелкнул пальцами, и солдаты сделали шаг вперед.

– Товарищ начальник штаба полковник Илья Ильич Обломский, отведите их в тюрьму.

Обломский вытянулся, щелкнул каблуками и ответил:

– Никак нет!

– Не понял?

– Я должен подчиниться генералу как своему командиру, но не имею права подчиняться гражданскому лицу, то есть профессору!

– Подчиняйся как генералу! – рассерженно сказал Страхов.

– С одной стороны, вы действительно генерал. С другой, вы профессор. И вообще, я хочу на волю.

– А это с какой стороны?

– Ни с какой, – ответил Илья Ильич. – С моей стороны. С моей собственной. Я посмотрел на этих детей – и мне стало обидно. Они уже почти свободны, несмотря на свои страхи. Почему же я ношусь со своей выборофобией? Вы морочили мне голову, вы говорили, что эта болезнь неизлечима, и я верил – еще бы, я всю жизнь болею! И вдруг я понял, я четко понял, господи профессор и товарищ генерал, что хочу свободы – и никакого другого выбора мне не надо. Я выздоровел!

– Ну что ж, – зловеще сказал Страхов. – Мой крыс питается и здоровыми особями.

Он выхватил из кармана маленький приборчик, похожий на автомобильный брелок, с помощью которого управляют включением и выключением машины, нажал на кнопку, крыс прыгнул на полковника. Тот, обладая выучкой и тренировкой военного человека, успел среагировать, прыгнул в сторону и на пол. Крыс недовольно заурчал, громоздко повернулся и пошел на Обломского.

И тут Ник, неожиданно прыгнув, выхватил брелок из руки Страхова и начал нажимать на все кнопки подряд. Крыс то пятился, то скалился, то подпрыгивал вверх – и вдруг замер, как окаменел.

– Отдай! – Страхов протянул руку.

– А вот фиг тебе! – сказал Ник, бросил брелок на пол и растоптал его.

– Солдаты! – закричал Страхов.

Солдаты клацнули затворами и пошли на Ника.

Но Ник сам пошел в это время – на профессора.

– Чего солдаты? – завопил он. – Раскомандовался тут! Бармалей нашелся! Смотрите, у Витали в мозгах две детали! – рассмеялся Ник, тыча пальцем в Страхова. Надо сказать, Ник вообще при желании умел удачно и обидно дразниться, чем славился в школе, поэтому с ним не очень-то связывались. – Да я таких, как ты, – продолжал Ник кричать и наступать, – на руку наматываю и живьем проглатываю! Я тебе в страшных снах буду сниться! Ты по ночам писаться будешь, Виталя-бормоталя! Что, уже? Смотрите, он уже описался!