Искусство управления государством. - Маргарет Тэтчер

 Сирия обладает всеми признаками «изгоя» и в настоящее время не заслуживает никаких поблажек.

 Оказывая давление всеми возможными средствами, мы должны прежде всего заставить Сирию прекратить осуществление программы разработки оружия массового уничтожения, которая угрожает непосредственно нашим союзникам — Израилю и Турции и косвенно — нам.

 В долгосрочной перспективе, при условии уменьшения напряженности в отношениях между Израилем и палестинцами, Сирия может превратиться в более позитивную силу региона.

Ливия

Нынешний ливийский режим, как и режимы Ирака и Сирии, был установлен в результате военного переворота. В сентябре 1969 года группа офицеров свергла монарха, короля Идриса, и основала республику, главной фигурой которой стал полковник Муамар альКаддафи (или Гаддафи). Каддафи очень быстро превратил режим в жестокую тоталитарную диктатуру, которая официально руководствуется эксцентрическими доктринами, включенными в сборник его идей, так называемую «зеленую книгу». Некоторые из них были изложены в песне, которая сразу же, что неудивительно, заняла верхнюю строчку в списке наиболее популярных в Ливии шлягеров. В числе прочего в ней были такие слова:

Универсальная теория увидела свет,С ней к людям пришел мир и восторг,Древо справедливости, народовластия и социализмаВ корне отлично от неограниченной свободыПредпринимательства и капитализма[187].

(Что ж, по крайней мере последняя строка абсолютно правильна.)

Новая ливийская идеология создает идеальную среду для экстремизма, насилия, терроризма и революций, т. е. для всего того, что Каддафи с удовольствием осуществлял на практике в 70-х и 80-х годах. Ливия стояла во главе арабских государств, отвергавших попытки президента Египта Анвара Садата найти пути примирения с Израилем. Она поддерживала целый ряд палестинских террористических групп, щедро снабжала оружием, взрывчаткой и деньгами ирландских террористов, финансировала террористические акты против Америки и ее союзников до тех пор, пока президент Рейган при моей твердой поддержке не преподал Каддафи урок (в 1986 году был осуществлен рейд против Ливии).

Совершенно очевидно, что именно Ливия стояла за взрывом самолета компании Рап Атепсап над Локерби в Шотландии, который унес 270 жизней. В январе 2001 года шотландский суд на заседании в Нидерландах признал виновным в совершении акта насилия одного из двух подозреваемых в этом преступлении ливийцев и оправдал другого[188]. Осужденный был агентом ливийской разведки, и поверить в то, что он действовал не в соответствии с распоряжениями ливийского лидера было невозможно. То, что полковник Каддафи принял второго подозреваемого как героя после его возвращения, публично осудил приговор и с презрением отказался выплатить компенсацию семьям погибших, показывает, что он не раскаялся и по-прежнему представляет угрозу. В этой связи интересно отметить, что французский суд в марте 2000 года приговорил заочно шесть ливийцев (агентов секретной полиции и дипломатов) к пожизненному заключению за взрыв французского авиалайнера над Нигером в 1989 году, ставший причиной гибели 170 человек. Ответом на столь ужасные преступления в конечном итоге должны стать не только осуждение непосредственных исполнителей и финансовые компенсации. За ними должно последовать отстранение от власти самого ливийского диктатора, хотя, возможно, его собственный народ сделает это лучше других.

Америка долго зла не держит. Само по себе это замечательное качество. Однако иногда оно создает у Соединенных Штатов впечатление что и их недруги тоже предпочитают простить и забыть. В случае с полковником Каддафи такой оптимизм оправдан лишь наполовину; наполовину он неправомерен. Хотя Каддафи не прочь забыть свои собственные прошлые преступления, он вовсе не собирается прощать тех, кто оскорбил его. Так, в недавнем интервью Каддафи не стал отрицать своей причастности к террористическим актам 80-х годов, высокомерно заявив: «Эти инциденты, о которых вы упомянули, достояние прошлого». (Подобное высказывание вряд ли покажется весомым аргументом семье женщины полицейского Ивонны Флетчер, убитой автоматной очередью из Народного бюро (ливийского посольства) в Лондоне в 1984 году, или бесчисленным семьям погибших от рук ИРА, получавшей оружие и взрывчатку от Каддафи.) С другой стороны, в том же интервью Каддафи высказал следующие соображения по поводу США:

мы считаем, что в Америке много от Гитлера. Мы не можем это объяснить ничем, кроме религиозных, фанатичных, расистских убеждений… Ливия — жертва американского терроризма»[189].

На вопрос, в своем ли уме полковник Каддафи, я бы ответила: «Не знаю, но это не имеет значения». Независимо от того, пытается ли он предстать объединителем арабского мира, проводником мировой революции или будущим президентом Соединенных Штатов Африки, Каддафи неизменно являет собой смехотворное зрелище. Так выглядел Иди Амин. Бывший президент Судана Нумейри, говорят, отозвался о Каддафи как о «человеке с двумя личностями, каждая из которых порочна». Пожалуй, это исчерпывающе характеризует побудительные мотивы и намерения ливийского лидера.

Какими возможностями он располагает в настоящее время? Здесь картина не столь ясна. По всей видимости, в последние годы Каддафи временно прекратил поддержку терроризма и осуществление программ разработки оружия массового уничтожения[190]. Это, вне всякого сомнения, часть его плана возвращения в международное сообщество, с которым вполне согласуется и выдача двух подозреваемых в осуществлении взрыва самолета над Шотландией. Каддафи уже получил подарок от Великобритании и Европейского союза, которые восстановили дипломатические отношения с Ливией, однако США этого не сделали. В условиях, сложившихся после окончания «холодной войны», когда даже огромные запасы нефти не позволяют более справиться с экономическими последствиями тридцатилетнего социалистического расточительства и некомпетентности, у Каддафи появился сильный стимул сократить масштабы деятельности. Ему нужны наши деньги и наши рынки.

Вместе с тем программы производства химического оружия не так уж и сложно возобновить или скрыть. Помимо прочего Ливия н! ослабляет усилия по созданию арсенала баллистических ракет. Недавняя конфискация в Лондоне и Швейцарии предназначенных для Ливии северокорейских компонентов двигателя ракеты Scud подтверждает это. Я не исключаю, что Ливия может попытаться купить или самостоятельно изготовить баллистические ракеты большого радиуса действия способные нести ядерные или химические боеголовки, с тем чтобы угрожать ими Западу или его союзникам. Богатая нефтью страна, контролируемая эмоционально неустойчивым диктатором, одержимые ненавистью к Америке, не может не восприниматься как источник опасности. Полагаю, было бы верхом наивности принимать на веру соболезнования Каддафи по поводу атаки на Америку 11 сентября. Стара поговорка, утверждающая, что «враг моего врага — мой друг» справедлива во многих случаях, но только не тогда, когда он в глубине души остается моим врагом. Каддафи — это враг.

 Ливию, возглавляемую полковником Каддафи, нельзя считать «безопасной» ни при каких условиях.

 Хотя определенные стимулы и поощрения за правильное поведение вполне могут быть полезными элементами стратегии, направленной на ограничение исходящего от Каддафи зла, единственное средство сдержать его устремления — это угроза применения силы.

Иран

Ирак, Сирия и Ливия — примеры мусульманских стран, в которых установлена светская социалистическая диктатура. Когда Саддам или Каддафи демонстрируют свою принадлежность к исламскому миру они делают это по политическим, а вовсе не религиозным соображениям. Иран — нечто иное. Конечно, там тоже идет жестокая борьба за власть, широко распространена коррупция, а муллы хорошо знают, как получить максимальную выгоду от огромных нефтяных запасов. Отличие Ирана в том, что он с 1979 года охвачен религиозной революцией и пытается экспортировать ее в другие страны Ближнего Востока.

Хотя в Иране есть президент, а переизбрание Мохаммада Хатами на этот пост в июне 2001 года широко (и, возможно, обоснованно) оценивалось как дальнейший отход от экстремизма, иранское государство является по существу теократическим, а не демократическим. Высшая власть в государстве принадлежит «верховному лидеру» аятолле Али Хамени. Руководство страны находится в руках духовенства, которое демонстрирует предельно далекие от либеральных, антизападные политические взгляды и не намерено выслушивать иные мнения. Корпус «Стражи исламской революции» олицетворяет экстремистские начала в жизни страны, а ведь именно он контролирует программы создания химического, биологического и ядерного оружия, а также ракетные силы Ирана.