Звук снега - Кэтрин Кингсли

Джоанна усмехнулась, но размахивать руками прекратила.

– Вообще-то мне тогда уже было семнадцать. Родители в разгар зимы решили навестить друзей, живших в Линкольншире, и взяли меня с собой. Снегопад продолжался неделю, не переставая, и все вокруг замело снегом. Нам пришлось даже задержаться на две недели, пока не расчистили дороги. Если бы ты знал, как мне там понравилось!

– Садись на лошадь, Джоанна, и побыстрее, – встревоженно сказал Гай, поддерживая Калли за морду. – Похоже, что ветер усиливается, и если снег повалит сильнее, то, поверь мне, нам будет не до веселья, ведь придется скакать по долине через заносы.

Обеспокоенная его тоном, Джоанна прыгнула в седло и взяла в руки поводья.

Гай протянул ей охотничью шапочку, забытую на дереве.

– Надень это, пожалуйста.

– Кажется, становится холоднее и снегопад усиливается, – сказала она, бросив быстрый взгляд на небо.

Гай запрыгнул на коня.

– Именно так, и, похоже, с каждой минутой будет все хуже, – ответил он, выразительно улыбнувшись. – Нам предстоит непростая прогулка. Надо проскакать без малого пять миль, не видя дороги. Что бы ни случилось, держись возле меня.

Он тронул коня, жестом указывая Джоанне следовать за ним.

Она кивнула и пустила Калли в легкий галоп, вспоминая истории о неожиданных вьюгах, приносящих порою смерть заблудившимся путникам.

Первые минут десять все было более-менее нормально, но затем они выехали из-под защиты деревьев, и удары ветра обрушились прямо на них, поднимая целые облака снега и бросая его под ноги лошадей и в лицо всадникам. Хорошо еще, Джоанна могла видеть справа от себя Гая и знала, что и она была в поле его зрения.

А вскоре начался настоящий кошмар.

Когда они спустились в долину, снегопад стал таким плотным, что в любом направлении она видела не далее чем на фут. Гай что-то крикнул и показал рукой на землю. Слов Джоанна не расслышала, смысл жеста не поняла и что было в том месте, куда он указывал, не увидела. Пытаясь сообщить ему это, она отрицательно затрясла головой, но тут же была вынуждена отвернуться, поскольку новый порыв ветра залепил ей рот и глаза.

Когда Джоанна вновь обрела зрение, Гая видно не было. Правда, она слышала мягкие удары копыт и решила, что, ориентируясь на эти звуки, сможет найти его. А что, если она слышала удары копыт Калли? Джоанна отогнала эту мысль, внушая себя, что Гай рядом, что он отлично знает дорогу и они вдвоем сумеют доехать до дома. Однако уже скоро стало ясно, что это не так.

Она нагибала голову все ниже, а ветер дул все злее, жаля ее в лицо. В конце концов Джоанна совсем легла на теплую шею Калли, шепча в большое ухо ободряющие слова и прекрасно понимая, что лошадь в такой пурге тоже практически ничего не видит. А снег продолжал валить крупными хлопьями, превращая все вокруг в сплошное белое марево.

Джоанне впервые стало по-настоящему страшно.

По ее расчетам, проехать осталось примерно милю. Всего одну милю! Но как ее проехать? Она взмолилась о том, чтобы Гай был где-то рядом.

Калли продвигалась вперед с большим трудом. Как и опасался Гай, на дороге стали образовываться большие наносы снега, и копыта лошади застревали в них. Не сумев преодолеть один из сугробов, Калли развернулась и пошла в сторону, затем остановилась и опять свернула.

Совершенно потерявшая ориентацию Джоанна отпустила поводья и позволила Калли выбирать дорогу по собственному усмотрению. Была смутная надежда, что лошадь не так запуталась в пространстве, как она сама, и инстинкт приведет ее домой. Однако очень скоро Джоанна стала подозревать, что Калли ходит кругами.

По мере их блужданий становилось все холодней и холодней. В какой-то момент мороз стал совершенно невыносим, и силы покинули Джоанну. Она легла на шею Калли, стараясь хоть чуть-чуть согреться от подрагивающего тела лошади. Единственное, что ей сейчас хотелось, это спать. Если уснуть, думала Джоанна, то вновь станет тепло. Да и снег перестанет идти, и не надо будет ни о чем беспокоиться… вообще ни о чем. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и полностью расслабилась, решив больше не сопротивляться. Умереть на самом деле не так уж и плохо…

Джоанна смутно почувствовала, как чьи-то руки снимают ее с лошади и куда-то несут, прижимая что-то теплое и мягкое к ее щекам.

«Конечно, это должен быть ангел, – пронеслось в голове. – Я, наверное, уже на небесах».

– Джоанна! Джоанна, проснись! О, пожалуйста, милая, ради бога, проснись. Ты дома. Ты дома, слава Богу. Открой глаза, Джо. Посмотри на меня.

Огромным усилием она заставила себя приоткрыть глаза, чтобы посмотреть, как выглядит ангел, и сразу отметила, что он очень похож на Гая. Он склонился к ней, прижавшись грудью и поддерживая руками ее голову. Джоанна чувствовала, как быстро бьется его сердце. Ритмичные удары проходили через его куртку, ее накидку и эхом отдавались в груди.

Но это было не эхо. Стучало ее сердце.

– Ох, – выдохнула Джоанна, несколько раз моргнула и осмотрелась по сторонам. Смутное еще сознание зафиксировало, что небеса выглядят точно так же, как двор конюшни в Вейкфилде, а чуть позже стало ясно, что Гай вовсе не похож на ангела, за которого она его приняла.

– Я не умерла… – то ли спрашивала, то ли утверждала она.

– И это чудо, бедняжка. Благодари Господа за это. Неси ее быстрее внутрь, дурья башка! Разве можно держать ее здесь на таком холоде?! Не видишь, что ли, она и так промерзла до косточек. А я пойду взгляну, как там лошадь. Хорошо хоть у нее оказалось достаточно здравого смысла. Не то что у вас, дурней. А с нее надо снять мокрую одежду. Быстрее же!

Джоанна узнала говорившего. Так фамильярно разговаривать с хозяином мог только Тумсби. Она впервые почувствовала облегчение. Грубоватые слова грума не оставляли сомнений, что она на земле и жизнь еще теплится в ее насквозь промерзшем теле.

В следующее мгновение Джоанна почувствовала, что ее поднимают и несут по двору конюшни, будто приз какого-нибудь конного соревнования.

Гай бесцеремонно опустил ее животом вниз на охапку сена, а затем приступил к еще более решительным действиям: снял мокрую шапочку, накидку и даже рубашку, оставив ее в одном лифчике и брюках, и накрыл конскими попонами.

– Прекрати, – пролепетала ослабевшая Джоанна, с трудом сдвигая с лица мешающую дышать колючую грубую ткань.

– Тепло – одна из главных составляющих жизни, – сказал он, стараясь подвернуть края попоны ей под бока, – и я уже не позволю тебе лишиться его.

– Оставь меня в покое, – тихо сказала она, мечтая только о том, чтобы побыстрее уснуть.

– Оставить тебя в покое?! – воскликнул Гай. – Это как раз то, что я не могу себе позволить сейчас! – Он скинул с плеч промокшую куртку, наклонился к Джоанне и пристально, с тревогой и заботой посмотрел ей глаза. – Скажи, во имя небес, куда ты исчезла? Я же говорил, чтобы ты держалась рядом! Ты так меня напугала, что я чуть жизни ни лишился. Уже собрался возвращаться в долину и искать тебя там. Лишь угрожая ружьем, Тумсби сумел остановить меня. Он сказал, что если мы оба погибнем, легче никому не будет.