Введение в философию религии - Майкл Мюррей

В данной теодицее, впервые предложенной христианским мыслителем II века Иринеем и поддержанной в XX веке философом Джоном Хиком, утверждается, что для воспитания души необходимы четыре условия. Во–первых, должны существовать создания, способные к выбору между добром и злом. Во–вторых, эти создания должны существовать в мире, где акты такого свободного выбора возможны. В–третьих, окружающий мир должен заключать в себе вызовы и испытания для характера, допускающие как добродетельные, так и не–добродетельные ответы на них. И, наконец, наши создания должны иметь достаточное число случаев на эти вызовы отреагировать, с тем, чтобы стало возможным формирование их характера.

Теодицеи на основе становления души сталкиваются с непростыми возражениями. Самое серьезное из них таково: многие виды нравственного и духовного совершенствования, предусмотренные в сценариях воспитания души, предполагают наличие в нашем мире лишь видимых зол. Чтобы мы могли воспитать в себе добродетели милосердия и мужества, не требуется действительной нужды или действительной опасности — должно лишь казаться, что таковые существуют. Мы можем попасться на крючок какой–нибудь машины виртуальной реальности, вроде Матрицы, внушающей нам ложное представление о присутствии зла, и пока мы не разберемся, в чем тут дело, реальное становление нашей души может преспокойно продолжаться. Как вам понравится такой мир?

Дэниел Говард–Снайдер так отвечал на эти возражения:

Но если бы Бог создал мир, где в процессе формирования своего характера мы могли бы реагировать лишь на призрачное зло, то в этом мире недоставало бы чего–то необыкновенно важного и ценного. Никто бы в действительности не мог помочь другому, и никто бы не мог получить помощь от других. Никто бы не испытывал настоящего сострадания или симпатии к другим, и никто бы не стал объектом подлинного сострадания и симпатии… Никто бы не мог воздать хвалу или восхититься ближним своим, преследующим благородные цели вопреки всем превратностям судьбы, и никто бы не заслуживал подобной похвалы и восхищения. Никто бы не смог осуществить свои высокие помыслы и стремления, как никто бы не смог воспользоваться их благими последствиями. Никто бы не мог великодушно уделять свое время, свои таланты, свои средства бедным, как никто бы не мог получить эти великодушные дары от другого. Короче говоря, если бы объектом нашей добродетельной реакции всякий раз оказывалось иллюзорное зло, то каждый из нас жил бы в своем собственном малом «мире», лишенный подлинного общения и личностных связей с другими людьми[31].

Хотя в таком мире и можно было бы избежать некоторых зол, платой за их устранение стала бы утрата много из того, в чем мы видим наиболее ценные стороны нашего бытия, а именно: основанных на любви и дружбе отношений с другими людьми.

6.1.6. Вероятностно–эмпирическое доказательство, часть 2: «Аргумент от распределения»

Как уже говорилось выше, Вероятностно–эмпирическое доказательство от зла можно сформулировать разными способами. Прямое доказательство исходило из факта существования отдельных примеров зла, для которых, насколько мы можем судить, не обнаруживается никаких разумных оправданий. Отправной точкой для другой, более современной, формы вероятностно–эмпирического доказательства является общая структура, или способ распределения зла. Иначе говоря, к выводу о том, что Бога, вероятно, не существует, данное доказательство приходит не через анализ случаев явным образом бессмысленного зла. Перед нами здесь скорее рассмотрение того очевидного факта, что на долю добродетельных и порочных зло выпадает, как минимум, в равной степени, а страдания и удовольствия распределяются, похоже, отнюдь не соразмерно заслугам или прегрешениям.

Доказательство от распределения основательно разработал Пол Дрейпер. Он предлагает нам рассмотреть две конкурирующие гипотезы, выдвигаемые для объяснения структуры, или способа, распределения страданий и удовольствий, которые присутствуют в жизни людей и животных. Наблюдаемую в опыте структуру он называет «Н», а две объяснительные гипотезы — это Теизм (Т) и Гипотеза безразличия (ГБ). Гипотеза безразличия сводится к следующему тезису: «ни природа, ни судьба наделенных чувствами земных существ не зависит от доброжелательности или недоброжелательности личностей, к человеческому роду не принадлежащих»[32].

Пытаясь оценить правдоподобие соперничающих гипотез, мы рассматриваем соответствующие свидетельства в их пользу, а затем спрашиваем себя: что является более вероятным объяснением существующего положения вещей — правильность Гипотезы 1 или правильность Гипотезы 2? Если мы находим, что Гипотеза 1 объясняет реальность убедительнее, нежели Гипотеза 2, то разумнее будет принять 1, а не 2.

А потому Дрейпер предлагает нам следующий вопрос: когда, по нашему мнению, положение вещей могло бы быть таким, каким его описывает Н, — при условии истинности Т или ГБ? Сам он считает вполне очевидным, что реальность может совпадать с описанием Н, если верно ГБ, а не Т, и вот по каким причинам. Во–первых, если отвлечься от удовольствий и страданий, представляющих, по–видимому, биологическую ценность для организмов, то мы не обнаружим какой–либо взаимозависимости между прочими видами удовольствий и страданий и теми моральными благами (вроде справедливости и добродетели), которые в теизме считаются наивысшими. Если теизм истинен, то мы вправе ожидать, что эти биологические несущественные удовольствия и страдания каким–то образом содействуют людям в их моральном выборе, побуждая их творить добро и уклоняться от зла. Но это не так. Во–вторых, если истинна ГБ, то мы вправе ожидать, что биологически безразличные удовольствия и страдания представляют собой лишь побочный продукт систем, порождающих удовольствия и страдания в биологическом плане важные, — именно это мы и обнаруживаем в действительности. А значит, если исходить из реальных фактов, ГБ представляется гораздо более правдоподобной, чем Т. Следовательно, разумнее принимать атеизм, нежели теизм.

По поводу этого доказательства следует, во–первых, заметить, что оно может столкнуться с теми самыми трудностями, которые мы уже рассматривали при анализе аргументов типа «я не видел — значит, нету». В данном случае нам предлагают определить вероятность Т при условии Н. Но если скептические теисты правы, то нам не следует особенно полагаться на собственные суждения о таких вещах. В свете выдвинутых скептическими теистами доводов было бы, пожалуй, разумнее заключить, что мы просто не в состоянии сказать что–нибудь дельное о том, каким должно быть распределение зла в мире при условии истинности теизма.

Второе, что следует отметить в связи с данным доказательством, — это то, что оно отличается от Прямого доказательства рядом весьма характерных черт. В Прямом доказательстве утверждается: если у нас есть основания считать определенные виды зла бессмысленными, то, значит, у нас есть основания считать атеизм истинным. Доказательство же от распределения ставит в фокус нашего внимания один–единственный узкий круг явлений, а затем спрашивает: какая из двух конкурирующих гипотез способна лучше объяснить только эти явления? Доказательство не говорит нам прямо, следует ли считать анализ именно этих явлений единственно существенным или даже наиболее существенным при выборе между соперничающими гипотезами. А значит, даже если Доказательство от распределения достигает своей цели, нам, пожалуй, еще очень далеко до чего–либо похожего на полное и неопровержимое обоснование атеизма.

А чтобы понять, в чем здесь дело, рассмотрим такой пример. Предположим, вы находитесь рядом с «Ригли Филд», откуда по завершении матча с «Редз» валят толпы болельщиков. Все фаны в кепках «Кабз» имеют печальный вид, тогда как все фаны в кепках «Редз» весело кричат и улыбаются. Из ваших наблюдений вы сделаете вывод в пользу следующей гипотезы: «Редз» выиграли у «Кабз». А теперь представьте: вы замечаете компанию счастливых фанов «Редз» с газетой, в которой сообщается, что «Редз» только что подписали питчера «Кабз», главную их звезду. И тут вы спросите себя, чему же радуются болельщики «Редз» — победе своей команды, приобретению звезды–питчера или тому и другому разом? Что могли бы вы сказать об истинном победителе теперь, основываясь на всех имеющихся у вас данных? По сути, ничего определенного. Ведь у вас появилось еще одно вполне разумное объяснение ликования фанов «Редз» и уныния болельщиков «Кабз» — объяснение, не имеющее никакого касательства к вопросу о том, кто выиграл и кто проиграл. Причиной угрюмого вида фанов «Кабз» может быть переход их питчера в другую команду.