Черная смерть - Иван Стрельцов

— Джип готов, — доложил за всех Данила.

— Продолжать наблюдение за секторами, — приказал координатор. — В случае обнаружения угрозы — открывать самостоятельный огонь на поражение.

Виктор снова развернул ствол автомата, проверяя, как там его «подшефный». Винтовка лежала, опрокинутая на бок, из-под камуфляжного чехла выглядывала человеческая кисть. Скрюченные пальцы, судорожно впившиеся в жесткий бетон. Там, где раньше была обозначена голова ткань стала черной от пропитавшей ее крови. Как говорится, «пациент скорее мертв, чем жив».

Митинг продлился почти полтора часа, но никаких подозрительных действий никто из снайперов не заметил, наконец все закончилось, ораторы убыли так же неспешно, как и появились, растворились военные, милиция, будто их и не было. Потихоньку стал рассасываться народ.

— Всему серпентарию отбой, — прозвучала в наушнике новая команда координатора. — Возвращаемся на базу.

— Вот тебе и выезд на боевые, — сворачивая маскировочную накидку, удовлетворенно произнес Инок. — Двойная порция коньяка нам обеспечена, а, между прочим, кое-кто из тех, что больше всех возмущались, эту ночь преспокойно «давил массу» на аэродроме, пока за них другие отдувались.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — наставительно парировал Виктор, опуская в глубь кармана горсть отстрелянных гильз, которые не стоило здесь оставлять.

…Не такой поездки на родину ожидал Бахрам Джамбеков. После недавнего побоища в киноконцертном зале «Русь» он ожидал, что в Чечне с его приездом как минимум начнутся уличные бои. И в глубине души боялся, что засевшие в горах сепаратисты, узнав, что их бывший соратник прибыл в Чечню агитировать за федеральную власть, не остановятся ни перед чем, движимые только одной задачей — уничтожить ренегата. Хотя похороны родственников в его родовом селе прошли спокойно, так как свои его боготворили, как единственный шанс на безбедную жизнь, и не позволили бы чужим лишить их этого шанса. Но совсем другое ощущение было, когда Бахрам приехал в Грозный выступать на митинге. Он хорошо знал этот город и боялся его. Здесь каждый дом, каждый подъезд, каждое окно таили смерть и в любой момент могли продемонстрировать ее оскал. Выходя на трибуну перед многотысячной толпой, Джамбеков неожиданно подумал, что наступили его последние минуты: «Для Москвы я стал балластом, и они решили избавиться от меня руками самих чеченцев».

Обреченность ситуации неожиданно вывела его из ступора, голос крови, голос всего рода Джамбековых требовали от него принять свою смерть с достоинством. Опершись локтями на деревянную панель трибуны, Джамбеков заговорил со своим земляками ровным голосом. Говорил долго, о том, что было, и теперь это позор Ичкерии. Говорил, что есть и что теперь следует делать для прекращения войны, мужчины должны отказаться от оружия и взяться за мирный труд, чтобы в ближайшем будущем Чеченя стала мирной и процветающей. Все время своего монолога Бахрам Джамбеков ждал того рокового выстрела, после которого ему предстояло предстать перед Всевышним.

Речь его подошла к концу, потом закончился и митинг, но выстрел так и не прозвучал.

Неожиданно пришло прозрение: его народу не нужна его смерть.

— Салам алейкум, — поздоровался с Бахрамом крепкого телосложения чеченец с плоской шапочкой на макушке и тяжелым «стечкиным» в деревянной кобуре на поясе. Это был один из нукеров исполняющего обязанности президента Чечни Султана Курдюмова. — Уважаемый Бахрам Мусаевич, вас приглашает на обед Султан Джабраилович, — уважительно произнес молодой человек, приложив руку к груди. Это являлось знаком признания его авторитета, и негоже ему было отвечать на это отказом.

— Я с почтением приму приглашение, — ответил Джамбеков, также приложив раскрытую ладонь к груди.

Принимали Бахрама в личной резиденции Курдюмова отделанной с такой показной и вычурной восточной роскошью, что трудно было поверить, что за забором лежит разрушенная двумя войнами голодная республика.

Оба чеченца были из бывших, оба воевали против России в первую кампанию, оба с началом второй кампании перешли на сторону федеральных войск. Джамбекова, как человека, владевшего многими тайнами двух ичкерийских президентов, взяла под свою опеку ФСБ, питая надежду завладеть этими тайнами. Султан же остался в Чечне, на него «положили глаз» кремлевские царедворцы.

Теперь, когда активная стадия контртеррористической операции закончилась и республика пусть медленно, пусть со скрипом, но все-таки двигалась в сторону мира и становления, это положение требовалось закрепить фундаментально, а именно — выбрать президента, который будет люб и чеченцам, и Кремлю.

Конечно, в этих выборах Курдюмову не было альтернаты, он, что называется, здесь был «царь горы». И вдруг нежданно-негаданно в Грозный прилетает Джамбеков, личность, имеющая не менее высоких покровителей в Златоглавой, чем сам Султан…

После обильного обеда мужчины прошли в курительную комнату, здесь на толстых красочных коврах стоял высокий кувшин кальяна и несколько позолоченных блюд с восточными сладостями.

Широкоплечий, грузный Султан Курдюмов, пригладив коротко подстриженную бороду, жестом предложил Джамбекову присесть. Тот опустился на ковер, поджав по-турецки ноги, некоторое время мужчины молча курили кальян.

— Бахрам, ты поступил как настоящий мужчина, приехав на родину, чтобы собственноручно предать земле тела погибших родственников, — первым заговорил Султан, его время было слишком дорого, чтобы затягивать разговор. — Или, может, еще какие-то дела есть?

— Кто знает, уважаемый Султан, наша жизнь настолько не постоянна, даже не предполагаешь, что может случиться через полчаса, — туманно ответил Джамбеков. Он уже сообразил, зачем его позвали на обед, поэтому перед предстоящим торгом следовало поднять ставки.

И — решил в выборах принять участие? — уже без выкрутасов напрямую задал вопрос хозяин дома хриплым голосим.

— Мы в долгу перед своим народом, и нужно постараться этот долг отдать.

Такой ответ явно не радовал Султана, двойственный ответ — как жало змеи, иди, знай, пугает или собирается жалить.

— Бахрам, ты долго жил в Москве, знаком со многими большими людьми. Почему не хочешь избираться в Думу, там бы ты смог больше принести пользы.

Джамбеков неопределенно пошевелил плечами, глубоко затянулся и, выпустив густой клуб дыма, ответил:

— Не знаю, поддержит ли меня народ.

— Поддержит, — уверенно произнес Султан и тут же добавил, протягивая свою широкую, как лопата, ладонь. Ты поддержишь нас, мы поддержим тебя.

Джамбеков молча пожал протянутую руку, сделка свершилась…

После всех страхов предыдущего дня, оказавшись в своем номере, Бахрам Мусаевич с облегчением перевел дух. Все решилось само собой, теперь за его спиной не только родной тейп, но и вся Ичкерия, лояльная и федеральная власть в лице будущего президента республики. А это уже гарантированная победа на выборах.

— Добрый вечер, — в номер без стука вошел полковник Христофоров. Джамбеков невольно поморщился. Гостиница располагалась на территории административного комплекса правительства Чечни и охранялась, как и весь комплекс, не хуже атомной электростанции, для многих вход в нее был заказан. Но только не для ФСБ.

— Чего вам надо? — не сдержав эмоций, зло зашипел Бахрам. Он мечтал избавиться от этого настырного чекиста. Но пока не было возможности…

— Для начала хочу вас поздравить и сообщить, что вы правильно сделали, согласившись на предложение, от которого нельзя отказаться». — Лицо полковника было совершенно бесстрастным, поэтому невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно.

— Что еще? — взяв себя в руки, сдержанно спросил Джамбеков.

— А еще, — Христофоров сунул руку в нагрудный карман и извлек пачку квадратных фотоснимков. Протягивая их Бахраму, как бы извиняясь, добавил: — Прошу прощения за качество изображения. Но нужно учесть, что эти снимки, сделанные сегодня во второй половине Дня.

На снимках в самых разных позах лежали окровавленные тела. Трупов было много, все в камуфляже, на некоторых можно было разглядеть эмблемы чеченской милиции.

— Сегодня днем во время предвыборного митинга моими людьми было предотвращено покушение на вас, Бахрам Мусаевич, — все тем же бесстрастным тоном сообщил полковник Христофоров. — Не знаю, чья это была затея. Может, ваших бывших соратников, спустившихся с гор, или, может, нынешних конкурентов по предвыборной борьбе…

Бахрам неожиданно вспомнил, что на митинге не присутсвовали представители республиканской администрации. Что для него было не совсем понятно.

— Операция была задумана широкомасштабная, с двумя системами подстраховки. С дальней дистанции вас должен был ликвидировать снайпер. Если бы по какой-либо причине он промахнулся или не смог выстрелить, в дело вступила бы гранатометная группа, затем ее подстраховал бы отряд с крупнокалиберным пулеметом и автоматчиками. Можете себе представить, сколько было бы невинных жертв. Подчеркиваю, — монотонно продолжал долбить психику чеченца Христофоров, — нам неизвестно, чьи это были люди. Все были в форме, с документами (поддельными, но достаточно высокого качества) чеченской милиции. Возможно, задействовали ваших диверсантов из «Джаамата», подобные акции — их профиль.