Торнсайдские хроники - Ольга Куно

— Что ты собираешься делать? — тихо спросил Рейвен.

— А я подумаю, — мстительно ответила я. — Для начала подожду, чтобы дать твоим людям время выполнить приказ. А там поглядим. Может быть, перережу тебе горло. А может быть, — мой взгляд скользнул существенно ниже, — всего лишь позабочусь о том, чтобы ты больше не мог докучать ни одной женщине. Причём эта идея мне нравится больше всего. Символично и, главное, заслуженно.

Граф не пропустил испуга в выражение своего лица, однако я видела, как напряглись его мышцы.

— Сиди и не дёргайся! — на всякий случай предупредила я.

А сама принялась лихорадочно думать. Что же дальше? По всему выходило, что ничего. Даже если сейчас я перережу ему горло — скажем откровенно, не слишком привлекательная перспектива, учитывая, что я никогда в своей жизни не убивала, — уйти отсюда мне никто не даст. За убийство хозяина расправа будет жестокой; хорошо, если сразу повесят, предварительно не проведя через пыточную. Попытаться уйти вместе с Рейвеном, угрожая ему кинжалом? Не выйдет. У меня пока ещё нет мании величия, я умею адекватно оценивать свои возможности. Во-первых, он существенно выше меня ростом, во-вторых, сильнее, так что долго вести его, продолжая удерживать кинжал у горла, я не смогу. Он очень быстро найдёт способ извернуться и перехватить мою руку. Связать его и оставить здесь, а самой уйти, как ни в чём не бывало? Да не получится! Как я буду его связывать, одновременно одной рукой удерживая у горла кинжал? Он двадцать раз успеет меня остановить…

Наверное, какой-нибудь герой эпического романа сумел бы на моём месте придумать неожиданный, дерзкий и хитроумный выход из положения. Но мне ничего подобного в голову не приходило. Я знала только одно: надо немного потянуть время. Во всяком случае, так я добьюсь, чтобы главная цель моего прихода сюда была достигнута. А заодно я буду знать, что хотя бы ненадолго одержала над этим негодяем верх. Более того, скорее всего, мне удастся на время отбить у него всякую охоту к любовным утехам. А в остальном — будь, что будет.

— Ну что, будем оставлять тебя евнухом? — снова обратилась я к Рейвену. — Ты хоть успел обзавестись каким-нибудь бастардом, чтобы было кому передать по наследству титул?

— Не осмелишься, — процедил он.

— Раньше бы не осмелилась, — согласилась я. — А сейчас ты не оставил мне выбора. Какого дьявола ты ко мне прицепился? Ну, отказала женщина, подумаешь, страшное дело. Нашёл бы себе другую, или даже несколько. Но нет, в тебе заговорило самолюбие. Или не только? Тебе ведь нравится ломать женщин, верно? Не только физически, но и эмоционально? И я даже догадываюсь, с чего это началось.

— И с чего же? — зло посмотрел на меня он.

— Эмма Стрейт, любовница твоего отца. — По одной только ненависти, на мгновение перекосившей его лицо, я поняла, что попала в цель. — Ты говорил о ней не иначе, как о шлюхе.

— Она и была шлюхой, — процедил Рейвен.

— Ничего подобного, — уверенно возразила я. — Я навела справки. Она была совершенно нормальной женщиной, в меру скромной и вполне целомудренной, если не считать того, что много лет жила с твоим отцом в роли любовницы. Но ведь это твоя вина, верно? Ты был настолько яростно настроен против неё, что твой отец, опасавшийся окончательно тебя потерять, так и не решился ни жениться на ней, ни завести от неё детей. И всё же он был человек с характером, и потому окончательно у тебя на поводу не пошёл. Из дома её не выгнал и все эти годы жил с ней, как с женой. Ты не был готов с этим смириться, устраивал скандалы, строил козни, и в конце концов граф отправил тебя в школу при Тилльском монастыре — заведение, кстати сказать, чрезвычайно престижное, — чтобы на время разрядить обстановку. Он надеялся, что ты станешь старше, и всё наладится само собой. Но он оказался неправ. По мере того, как ты взрослел, ненависть усиливалась. Уж не знаю, может, она и правда слишком многое прибрала к рукам. Хотя сомневаюсь, учитывая, что графиней она так и не стала. В любом случае, повзрослев, ты не примирился с отцом, а переехал в Кемптон, но регулярно возвращался в Торнсайд, дабы убедиться, что никто не посягает на твоё наследство. А когда граф умер, Эмма осталась ни с чем. Не только материально. Не имея никакого официального статуса, она осталась без поддержки. И ты этим воспользовался, решив отыграться за долгие годы, в течение которых, с твоей точки зрения, она тебя притесняла. Вскоре после смерти твоего отца Эмма Стрейт исчезла, и даже тела её не нашли. Возможно, её останки до сих пор лежат где-нибудь здесь под замком, в одном из этих многочисленных туннелей. Я права?

— Ты невероятно догадлива.

— Такая профессия. Газетчик должен уметь читать между строк. Предполагаю, что своеобразные склонности у тебя были и раньше, но ты до определённой степени держал себя в узде. Впрочем, не сомневаюсь, что жители Кемптона могли бы порассказать немало интересного. Но эти слухи были не настолько шокирующими, чтобы докатиться до Торнсайда. А вот после того, как ты разделался с Эммой, видимо, вошёл во вкус. И остановиться уже не пожелал. Тем более, зачем? Ты ведь стал графом, а граф может себе позволить многое.

— Граф может себе позволить стереть тебя в порошок, — злобно заверил он.

— Разумеется. Но не сейчас. О, неужели ты больше меня не хочешь? — заметила я, опустив глаза.

И отчётливо услышала, как он заскрипел зубами.

Я бросила взгляд на часы. Вполне достаточно, чтобы отпустить пленниц. Значит, теперь можно просто ждать того момента, когда всё закончится. Я покрепче сжала рукоять кинжала. В том, что мой конец близок, я нисколько не сомневалась. Но во всяком случае, что бы ни случилось теперь, я не позволила ему сделать из себя жертву. А дальше будь, что будет.

Что бы ты сказал, Кентон, если бы узнал, что здесь произошло? Хотя, конечно, ты никогда не узнаешь. Назвал бы меня круглой дурой? Или сказал бы, что мною гордишься? Ты ведь тоже не готов был унизиться, целуя чужие сапоги, и чуть было не пожертвовал ради этого всем — свободой, владениями, жизнью, а в конечном счёте, возможно, и достоинством…

Дальше додумать мне не дали. События стали развиваться быстро, даже стремительно.

— Ваше Сиятельство, срочное донесение! — Эти слова донеслись практически одновременно со стуком в дверь. — Простите, но это никак не терпит отлагательств…

Я резко обернулась к двери и, видимо, слегка ослабила хватку. Рейвен отклонил голову в сторону, отодвигая свою шею от лезвия, и схватил меня за руку. Я сжала кулак сильнее, намеренная сопротивляться до последнего, и в ходе борьбы полоснула графа по лицу. Рана получилась глубокая, кровь сразу же закапала ему на одежду. Громко завопив, Рейвен с силой ударил меня по щеке, и я отлетела в сторону, одновременно выпуская кинжал из рук.