Три дня в Сирии - Михель Гавен

— Да, хорошо, я всегда готова, — недоуменно ответила Снежана.

— Подай мне бутылку с пятипроцентной глюкозой, — попросила Джин, кивнув: — Спасибо.

Она закрепила бутылку на штативе, прогнала раствор по трубке, потом аккуратно вставила трубку в катетер.

— Вот так, приятного аппетита. Сейчас силы начнут возвращаться, — молодая женщина улыбнулась Милисе, но та не смотрела на нее. Несчастную на время усыпили лекарства.

— Вы подготовили антибиотик и укрепляющее лекарство для печени? — спросила Джин Калу.

— Да, госпожа, — послушно ответила та, подавая ампулы и одноразовые шприцы в контейнере.

— Сейчас все сделаем, — заключила Джин. — Потом в конце я введу комплекс витаминов. Все идет на лад, все идет на лад, — приговаривала она, она ласково касаясь руки Милисы. Та лишь слабо пошевелила пальцами в ответ.

Отрегулировав скорость капельницы, Джин сделала уколы, сняла маску, перчатки и попросила Снежану:

— Развяжи мне халат. Пойдем.

— Пошли. Как будто я против, — снова недоуменно проговорила девушка.

— Кала, последите, пожалуйста, за больной, — попросила Джин помощницу.

Джин и Снежана вышли из палаты. Дойдя до конца коридора, Джин обнаружила стеклянную дверь. Толкнув ее, спустилась по винтовой лестнице в сад. Снежана молча шла за ней, Джин слышала за спиной ее дыхание и задавала себе вопрос, может ли она доверять этой девушке, и понимала, на какой большой риск идет. Джин, по сути, совершенно не знала Снежану. Не знала реальные черты ее характера, реальную мотивацию девушки, достаточно ли она сильна для выполнения новой просьбы Джин. Она ничего этого не знала, и Снежана вполне могла подвести ее, струсив или просто напутав что-то в решительный момент, но другого выхода у Джин не было. Она знала совсем немного, пошла на риск, отправившись в Сирию тайной тропинкой через границу. Она знала, что скорее всего вывезенные русскими с территории Ирака перед вступлением туда американцев компоненты ядерной бомбы Саддама хранятся на секретном объекте в Зейтуме. Недаром объект находится под личным контролем генерала Логинова и осуществляется его сыном здесь, на месте. Ее убедили в своей правоте прежде всего приезд важной комиссии именно в Зейтум, а также подозрительное поведение Бориса Логинова, ведь он не повез ее в этот населенный пункт. Несмотря на всю свою занятость, мужчина предпочел сам приехать за ней, при его-то избалованности и привычке к вседозволенности. Значит, Зейтум — охраняемый и секретный объект, если сын генерала Логинова, которому в Сирии разрешено все, не может позволить себе осуществлять там планы. Самая главная информация, заставлявшая молодую женщину торопиться — оброненная Логиновым фраза во время его разговора с Шаукатом о догадках русских по поводу интереса американцев к Зейтуму и их готовности срочно переместить объект, даже с местом. Как только закончится ревизия, и московская комиссия отбудет домой, русские приступят к операции. Значит, медлить и упускать шанс нельзя. Надо срочно сообщить об этом Алексу, а через него в Эль-Кут, полковнику Уитенборну. Надо рисковать, используя находящиеся прямо под рукой возможности. Другого не дано. Главное, сообщение обязано дойти до Эль-Кута вовремя. Будь что будет, решила Джин. Если Снежана подведет ее и проболтается своему Абдулле или еще кому-нибудь, то ей скорее всего не удастся уйти назад, но задание будет выполнено.

— Так что ты хотела мне сказать? О мужике, оставшемся на Голанах, о котором все Светка твердит? — спросила Снежана, не вытерпев. Ее удивляло молчание Джин.

— О нем тоже, — ответила собеседница девушки.

Джин огляделась вокруг. Они шли по аллее, обсаженной пальмами и пышно цветущими розовыми кустами. Джин не сомневалась в наличии видеокамер, следящих за ними. Милюк и охрана наблюдают за каждым шагом Джин и окружающих ее людей, но разве им запрещено прогуляться? Милюк сам предложил воспользоваться выходом в парк при первой встрече. Пусть шпионы видят Снежану с Джин, но все равно не поймут даже предмет их разговора… «Будем надеяться, здесь не как в романе Оруэлла, и под каждым цветком и листиком не висит по микрофону», — шутливо подумала молодая женщина.

— Давай договоримся с тобой, — серьезно сказала Джин, — на все мои слова ты будешь адекватно реагировать, а не по своему обыкновению ахать, охать, кричать. Лучше всего даже улыбаться, словно я рассказываю тебе нечто занимательное. За нами могут наблюдать, — объяснила она, — даже скорее всего наблюдают, поэтому любой неосторожный жест вызовет подозрения, которые потом дорого нам обеим обойдутся. Ты поняла меня?

— Поняла, — согласилась Снежана. — Вернемся к нашему разговору? — с неподдельным удивлением произнесла девушка.

— Во-первых, я хочу тебя спросить, — Джин неторопливо пошла по аллее, — иди рядом со мной, — попросила она, — не надо идти сзади, — молодая женщина остановилась, поджидая Снежану. — Я хочу спросить тебя, — повторила она, когда та подошла. — Хочешь ли ты покинуть эту страну и жить, например, в Израиле или в Америке, имея работу, собственный дом, семью? Или ты хочешь остаться проституткой у Мустафы, пока не состаришься, а потом тебя больную выбросят на улицу? Мы уже начинали говорить об этом, но я еще раз хочу услышать твой ответ, — внимательно посмотрела Джин на Снежану.

— Я снова отвечу тебе приблизительно такими же словами, как во время, когда мы лечили Милису у Абии, — ответила Снежана. — Кто же хочет остаться у Мустафы? Я не от хорошей жизни сюда сбежала, а от совсем уж несчастной. Хотя и не знаю теперь, правильно ли сделала? Может, лучше мне было там оставаться, — она тяжело вздохнула. — Здесь мне не сладко живется. Только я тогда и понятия не имела никакого о предстоящих мучениях. Бежала в неизвестность, в никуда. Думаешь, охота мне Абдуллу ублажать? — саркастически спросила девушка, нервно дернув плечом. — Только и терпишь его, понимая, насколько отвратительно — ходить по рукам. Так хоть с одним-то легче, чувствуешь себя не совсем проституткой. Вроде внимание мужик оказывает и защищает. Короче говоря, не совсем за скотину держит, — она грустно усмехнулась. — Много ли надо? Думаешь, вдруг на самом деле влюблен? Ничего подобного! Абдулла очень брезгливый, не хочет с разными, боясь заразиться. Тут уж проверенная, — Снежана остановилась, помолчала, ковыряя носком туфли гравий под ногами. Джин чувствовала волнение и даже готова была заплакать. «Возможно, она все говорит, и я на правильном пути», — подумала Джин, но не торопилась продолжать разговор. Она ждала продолжения разговора.

— Вот ты говоришь — Израиль, Америка, — Снежана недоверчиво скривила губы. — Кто меня там ждет? Кому я нужна буду, даже если и окажусь в другой стране? А? — проговорила девушка. Она вскинула голову, и Джин поневоле заметила слезы в глазах проститутки. — Каким-то людям? Кому конкретно? Никому, — махнула девушка рукой, но тут же улыбнулась сквозь слезы, вспомнив наставления Джин. — Еще пару месяцев, и наскучу Абдулле. Тогда пустят меня дальше. Валяться потом со СПИДом, подыхать под забором. Разве я не знаю свою судьбу?

— Нет, не знаешь. Никто не знает наперед. Так уж Бог мудро задумал, оставив людям выбор. Иногда бывают моменты, которые меняют жизнь, и я предлагаю тебе возможность сейчас послушаться меня. Полностью. Хоть я не Бог, конечно, — успокаивающе проговорила Джин.

— Ты?! — недоверчиво посмотрела на нее Снежана.

— Ты спрашивала, кому ты нужна в Америке, в Израиле? — продолжала Джин, ведя девушку за собой по аллее. — Например, мне или моей матери, или многим моим друзьям.

— Вот, например, Светлана, твоя подруга, с которой ты перезваниваешься, — продолжила она, взглянув на Снежану. — Она не может тебе всего сказать, но за помощь и знакомство с тобой израильское государство предоставило ей адвоката, который устроит ее развод с мужем, а высшее начальство обеспечит ее работой и жильем в Тель-Авиве…

— Светку, в Тель-Авив? Так ты не… не… — Снежана остановилась, запнувшись.

— Да, я не Зоя Красовская, — прямо продолжила за нее Джин, — я офицер американской армии, и мне надо выполнить здесь, в Сирии, очень важное задание. Мужчина, о котором все время говорит тебе Светлана в ваших разговорах, это мой куратор в Израиле, офицер израильской полиции. Он сейчас занимается делами Светланы. Он займется и твоей жизнью, если, конечно, захочешь остаться в Тель-Авиве, а если не он, то другой человек. Если же ты захочешь поехать со мной в Америку, я помогу тебе получить образование, стать исследователем, как ты мечтала, открыть свое дело или остаться на кафедре в университете. Абсолютно точно. Для всего этого мы с тобой обе должны выбраться отсюда. Таким образом, в самое ближайшее время надо уйти в Израиль по той самой знакомой дорожке, но прежде выполнить задание. Оно поручено мне, а я не могу его выполнить без твоей помощи и прошу тебя оказать мне помощь. Готова?