Приют Одиннадцати - Вячеслав Ракитянский

Ему казалось странным, что Ракеш абсолютно перестал интересоваться трудами Хирта. Он спросил о записях только один раз, в машине. С тех пор не задал Манфреду ни одного вопроса, касающегося тетради, — либо всё это игра, и индус продолжает сотрудничать с внучкой Хирта, либо он и вправду помешался на своей восточной философии. Второе казалось Манфреду более правдоподобным. Есть ещё и третий вариант — Ракеш сам хочет воспользоваться работой Хирта, без ненужных компаньонов. Хотя, познакомившись с Элизабет, Манфред мог дать голову на отсечение — этого она Ракешу не позволит.

Не исключено, конечно, что Ракеш говорит правду — он следил за ним и первым подобрал Листа на трассе в Цюрих. В общем, противоречий было столько, что Манфред решил об этом не думать. Первое, что необходимо сделать, так это избавиться от тетради. Сейчас она, как красная тряпка, привлекала внимание всех заинтересованных сторон.

Манфред закрыл тетрадь, бросил в сумку и вошёл в комнату Ракеша. Тот лежал на постели, ощупывая опухшее лицо.

— Мне нужно отлучиться на какое-то время. Я вас закрою. Не вздумайте звонить или бежать.

— И не собираюсь. Я теперь вне закона, как и вы. Элизабет наверняка уже подняла на ноги свою свору. Бежать мне некуда.

— Ваш мобильный.

Ракеш поднялся с постели и развёл руки в стороны, предлагая Манфреду себя обыскать.

— Со вчерашнего дня я не ношу мобильного. Я сказал вам правду, меня ищут. Кстати, вот ваш паспорт.

Ракеш полез в карман пиджака.

— Мне нужны и ваши документы тоже. И наличные.

Ракеш достал бумажник и передал Манфреду паспорта, три кредитные карточки и несколько купюр.

— Это всё, что у меня есть. Онкологический центр наверняка вчера ещё заблокировал "Америкэн экспресс", но на моих личных карточках есть кое-какие сбережения.

— Как ими пользоваться?

Манфред вышел из отеля и направился к центру города. На пересечении Штайнвег и Росмаркт он увидел Завьялова. Тот переходил улицу, шёл быстро, явно спешил. Лист завернул за угол и побежал в сторону небольшой арки, свернул во двор, перепрыгнул через ограду и попал на параллельную улицу.

Неужели его всё-таки выследили? Завьялов наверняка знает, где находится дом Марты. Значит, и адрес аптеки, где работает девушка, ему тоже известен. Скорее всего, он тогда вёл его от самого ресторана. Ещё одна непонятная, но значимая фигура в этом деле. Уверяет, что ему ничего не нужно, но в курсе всех передвижений Манфреда. Странно было и то, что, зная о тайнике, Завьялов не предпринял попытки забрать тетрадь Хирта раньше.

Лист отыскал на Бёрзенштрассе здание банка "Барклайс" и вошёл в холл.

Процедура заняла не более получаса.

Когда тетрадь легла на дно банковской ячейки, Манфред облегчённо вздохнул. Единственная его гарантия теперь находилась в защищённом месте. Относительно защищённом. Подумав об этом, Лист мрачно усмехнулся. Всё относительно, конечно. Тетрадь пролежала в тайнике на Эйгере несколько десятков лет, и никто не смог её отыскать. Так ли надёжен банк?

Минут десять Манфред стоял в холле, наблюдая за улицей через стеклянные двери. Не заметив Завьялова, вышел из здания и спустился вниз по улице.

В аптеке было полно посетителей, как будто на город обрушилась эпидемия. Манфреду пришлось прождать минут двадцать, пока Марта не освободилась.

— Ваше заведение становится популярным.

— Грипп. Я рада, что ты приехал.

— Я тоже, Марта. Ты свободна вечером?

— Да. После семи.

В аптеку зашли ещё несколько посетителей, и девушка, чмокнув Фреда в щёку, вернулась за стойку. Прошептала почти беззвучно, и Лист прочитал по губам: "Буду ждать".

До закрытия аптеки оставалось чуть больше пяти часов, и Лист отыскал неподалёку небольшой кинотеатр. Пожалуй, лучшего места, чтобы переждать до вечера, не найдёшь. Купил билеты сразу на несколько сеансов: "Авиатор", "Изгоняющий дьявола" и "Револьвер".

Первый фильм его захватил настолько, что Лист совершенно перестал ощущать действительность. Когда в зале зажёгся свет, он ещё долго не мог подняться с кресла. Второй — понагнал страху, а третий ему так и не удалось досмотреть до конца. Кто-то тронул его за плечо. Манфред обернулся и разглядел знакомое лицо. Завьялов был верен себе — всегда появлялся, словно призрак. И так же исчезал.

— Не дёргайся. Они тебя ищут, но до Франкфурта пока не добрались. Всю ночь топтались в Гриндельвальде, и только когда поняли, что Ракеш сбежал вместе с тобой, выехали в Берн.

— Как ты меня нашёл?

— Не важно. Слушай, что я скажу: тебе придётся вступить в переговоры, в покое тебя не оставят.

— Это исключено. Какие могут быть переговоры?

— Не перебивай. Если будешь вести войну, в одиночку не справишься. Тебе нужно сегодня же уехать из Европы. Лучше всего забраться куда-нибудь подальше. В Южную Америку, например. Заляжешь на дно, а потом, когда Элизабет поостынет, предложишь ей сделку.

— Я не собираюсь никуда ехать.

— Тогда тебе придётся преподнести в дар руководству "Онкомедикал" записи Хирта. А после этого ты точно не жилец.

На экране сюжет закручивался в сложную спираль, вёл героев к неминуемому финалу. В этот момент Джейк Грин произносил один из своих многочисленных монологов: "Есть в каждом из нас что-то такое, о чем мы даже не подозреваем. То существование, которое мы будем отрицать до тех самых пор, пока не станет слишком поздно. И это что-то потеряет для нас всякий смысл…"

Сцена навела Манфреда на мысль: а что если Завьялов на самом деле нереален? Возможно, это всего лишь плод его воображения. Он всегда появляется без свидетелей и, исчезая, не оставляет следов. Просит Манфреда о своих посещениях не распространяться. Знал, где искать тетрадь, но молчал до последней минуты. Странный тип.

Манфред вспомнил ночь, когда впервые увидел Павла. Тот неизвестно как проник в номер. Слово в слово повторил то, о чём Манфред говорил с Мартой, хотя находился слишком далеко. Что он ответил тогда? Что умеет читать по губам. Чушь!

— А если не отдам?

— Тебя заставят. Найдут способ, уж поверь.

— Не смеши меня.

— У каждого человека есть слабости, и ты не исключение. Надавить могут там, где ты и не ждёшь.

Манфред подумал о Марте. Если они знают о её существовании, в их руках это сильный козырь. И неважно, какие на сегодняшний день между ними отношения, ставить Марту под удар он не будет.

Казалось, Павел прочитал его мысли.

— Не переживай, про девушку им неизвестно. Пока. Но это дело времени.

Манфред резко развернулся и схватил Завьялова за воротник.