Принцесса. Как стать королевой (СИ) - Наталья Ткаченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слава! Ой! Хватит! Аийй! — вопила она, улепётывая от меня по всему будуару, который, кстати, так и не отремонтировали с памятного взрыва. — Не надо! За что??
— За что?! — взвыла я, ловко нанося очередной удар. — За то, что ты о других совсем не думаешь! За то, что я из-за тебя оказалась на троне! За то, что ты вытворяешь неизвестно что! Тебе припомнить твоё любовное заклятье, а?! А нарушение запрета?! Ты о нас подумала, самоубийца недоделанная?! Тебя мой опыт ничему не научил?! Свинья!
Я швырнула в Алилу подушкой и остановилась. Алила тоже замерла, удивлённо на меня глядя.
— Оденься!
Очевидно, я совсем её зашугала, потому что подруга мгновенно схватила ближайшую тряпку и натянула на себя. Тряпка честно притворилась платьем, как обычно, коротким и дырчатого покроя. Алила снова испуганно застыла.
— Если ты думаешь, что я и дальше буду тебе всё прощать, то ты глубоко ошибаешься, — сказала я, отдышавшись. — Это был последний раз. Я из-за тебя должна нервничать и мотаться на грань! А ты тут как ни в чём ни бывало отмечаешь помолвку с Давом! Даже не поинтересовавшись, где я была две недели и что со мной!
— Лад сказал, всё в порядке, — прошептала она, всхлипнула, по её щекам покатились слёзы. Чудесно, сейчас меня, чего доброго, обзовут злыдней и обвинят в эгоизме и неумении уважать чужое личное пространство… — Я отвратительная подруга! — взвыла Алила, кидаясь мне на шею. — Слава, мне так стыдно! Но понимаешь, Дав, я его так люблю! И тут: мы живы, и запрета больше нет, и… Я больше не буду!
— Ладно, только больше не делай глупостей, — буркнула я. Ну вот почему у меня не получается долго на неё сердиться, хотя надо бы?! Я оторвала от себя Алилу и сурово посмотрела ей в глаза: — Пообещай, что впредь будешь думать, что творишь!
— Обещаю, — кивнула она.
— Ну и хорошо. А теперь иди в мою комнату, там пять девушек, которых мне поручил Тан, займись ими: узнай, чем им можно помочь. А потом приводи себя в приличный вид и перебирайся во дворец. У меня там одна должность пустует, старшей фрейлины…
Алила с радостным визгом подскочила и обняла меня. Всё-таки она меня любит, вон как рада, что я её простила!
— Я смогу всё время быть рядом с Давом! — завопила подруга, бросая меня и принимаясь с торпедной скоростью носиться по будуару, выуживая откуда-то из-под кровати чемодан и принимаясь кидать в него вещи. — И смогу вести светскую жизнь! И все благородные гады будут облизываться, а я смогу показать им твой герб на платье и они отвалят! О да! О да! Во дворец — старшей фрейлиной, а не контрактницей! Ура!
С минуту я понаблюдала за эйфорией с мыслью: ну да, любит она мебя, как же! Потом напомнила:
— Госпожа старшая фрейлина, а вы не забыли о первом же моём поручении?
Алила замерла, хлопнула себя по лбу и, ни слова не говоря, вылетела из комнаты.
Я вздохнула и зажмурилась. Хочу оказаться рядом с Ладом, но так, чтобы меня никто не заметил! Посмотрю сначала, насколько он зол…
Я открыла глаза и обнаружила себя на кровати в собственной королевской опочивальне. Плотная ткань балдахина не пропускала свет, но он проникал сквозь щель в не до конца задёрнутом пологе. А ещё сквозь эту щель прекрасно проникали голоса.
— Прекрати, — холодно сказала Иптазээ. — Ты и так контролируешь каждый её шаг.
— Вовсе нет, — раздражённо отозвался Лад, нервно постукивая носком ботинка по ножке кресла. Я к этому звуку уже почти привыкла: когда мы в чём-то не сходились на тайном совете, он всегда начинал так делать. И чем быстрее, тем больше был раздражён, и тогда я понимала, что спорить бесполезно, и умывала руки — всё-таки он лучше знает, что делать. Сейчас ритм свидетельствовал только о начальной стадии. — Позволь тебе напомнить, что Танислава — наша королева…
— И твоя любовница, — с убойной дозой яда в голосе подхватила Иптазээ.
— Вовсе нет, — повторил Лад, а скорость стука увеличилась. — Я не испытываю к ней никаких чувств, кроме дружеских и верноподданнических.
— Тогда зачем ты позволяешь всем, и в первую очередь ей, думать, что это не так? — неприязненно поинтересовалась Иптазээ. Странно, я была уверена, что у них хорошие отношения, Лад вечно её нахваливает…
Он помолчал, прежде чем ответить на так меня интересующий вопрос:
— Затем, чтобы никто не вздумал к ней посвататься. Хотя, боюсь, вскоре нас всё же ожидает шквал брачных предложений. Как только аристократы и соседние монархи придут в себя от неожиданной смены власти, сразу появятся кандидатуры принцев-консортов.
— И ты никому не хочешь уступить это место? — ехидно хмыкнула Иптазээ.
— Нет, — резко ответил Лад. — Дело в том, что Слава может поддаться чужому влиянию, потому что…
— Она растёт и выходит из-под твоей опеки? — вкрадчиво подсказала Иптазээ. — Девочка учится принимать решения и вскоре перестанет соглашаться с тобой, лишь бы не обидеть?
— Причём тут это… — попытался перебить её Лад, но Иптазээ резко повысила голос:
— Притом, что ты пытаешься удержать её под контролем с помощью твоих несуществующих чувств. Хочешь добиться её любви и влиять на неё уже через постель?
— Тише, — прошипел Лад. — И у стен есть уши, а дворцовые ими просто заросли! И готовы подхватить и передать тот вздор, который ты несёшь!
— Вздор?! — не хуже него прошипела моя тётушка, всё же понижая голос, отчего он приобрёл откровенно угрожающие нотки, а я сразу вспомнила, что она наполовину исмерянка, а они там оборачиваются в каких-то ужасных монстров. — Валтарис, не заговаривай мне зубы! Я не дура и вижу, что ты контролируешь её во всём. Не она принимает решения, а ты. Не она управляет королевством, а ты!
— А ты не думаешь, что так будет лучше, хотя бы сейчас? — холодно заметил Лад.
— Я думаю, что тебе это нравится, — скопировала его тон Иптазээ и неожиданно устало сказала: — И с тревогой думаю о том времени, когда Танислава научится и захочет править сама, а ты не захочешь расставаться со своей властью, господин верховный советник.
— Вздор, — стук резко прекратился, Лад встал и прошёл мимо кровати, к окну. — Просто сейчас Слава ещё многого не знает и не понимает. И без моей, как ты выразилась, опеки, наделает множество ошибок.
— Будь так добр, оставь мою племянницу в покое, — неожиданно сказала Иптазээ. — Она хорошая девочка, и не заслуживает, чтобы её чувствами играли в угоду политике.
— Я не играю её чувствами, — бесконечно усталым голосом возразил Ладимир. — Спроси ты меня месяц назад, что я к ней испытываю, я бы с уверенностью сказал: люблю. Но сейчас у меня такое чувство, что я просто плыву по течению. Слава меняется, и я не уверен, что она нравится мне такой. Из милой, доброй, беззащитной девушки она превращается в решительную, разумную, бескомпромиссную…