Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон

У всех присутствующих брови полезли вверх. В течение пятнадцати минут Ханс Фасте излагал сведения, собранные им о Лисбет Саландер.

– Итак, если вкратце, – подвел итог Экстрём, – на орудии убийства мы имеем отпечатки пальцев женщины, которая до совершеннолетия неоднократно находилась под наблюдением в психиатрической лечебнице, которая, по имеющимся сведениям, зарабатывает на жизнь проституцией, по суду признана недееспособной и склонна к применению насилия, чему имеются документальные подтверждения. Так какого черта она до сих пор свободно расхаживает по улицам?

– Склонность к насилию была отмечена у нее еще в начальной школе, – сказал Фасте. – Похоже, что здесь мы имеем делом с настоящей психиатрической больной.

– Но пока что у нас нет ничего, что связывало бы ее с убитой парой. – Экстрём постучал по столу пальцами. – О'кей, возможно, это убийство окажется не таким уж труднораскрываемым. Имеется у нас адрес Саландер?

– Она зарегистрирована на Лундагатан в Сёдермальме. Налоговое ведомство сообщает, что периодически она подрабатывала в «Милтон секьюрити». Это охранное агентство.

– И какую же она для них выполняла работу?

– Не знаю. Однако в течение нескольких лет она имела от них скромненький годовой доход. Возможно, работала уборщицей или кем-то в этом роде.

– Хм, – буркнул Экстрём. – Это нужно выяснить. Но сейчас у меня такое ощущение, что следует срочно разыскать эту Саландер.

– Согласен, – сказал Бублански. – Деталями займемся после. Теперь мы уже имеем подозреваемого. Фасте, вы с Куртом поедете на Лундагатан и попробуете задержать Саландер. Будьте осторожны! Мы ведь не знаем, вдруг у нее есть еще и другое оружие, и неизвестно, насколько она вменяема.

– О'кей.

– Бубла, – вмешался Экстрём. – «Милтон секьюрити» возглавляет Драган Арманский. Я познакомился с ним несколько лет тому назад в связи с другим расследованием. На него можно положиться. Съезди к нему и лично поговори с ним о Саландер. Ты еще успеешь застать его до конца рабочего дня.

У инспектора Бублански сделалось недовольное лицо – отчасти потому, что Экстрём, обращаясь к нему, употребил его прозвище, отчасти потому, что его предложение прозвучало как приказ.

– Мудиг, ты продолжишь поиски адвоката Бьюрмана. Загляни к его соседям. Мне кажется, что его тоже нужно поскорее найти.

– Хорошо.

– Надо поискать, есть ли какая-то связь между Саландер и парой из Энскеде. Также нужно найти следы Саландер в Энскеде в то время, когда произошло убийство. Ты, Йеркер, возьмешь ее фотографии и расспросишь соседей. Зайди к ним вечерком. Прихвати с собой ребят в форме.

Бублански умолк и почесал в затылке.

– Черт возьми! Еще бы немножко везения, и, глядишь, мы разберемся с этим делом за сегодняшний вечер. Я ведь думал, что оно затянется надолго.

– И еще одно! – добавил Экстрём. – Предстоит встреча с представителями СМИ. Я назначил пресс-конференцию на три часа. Я с ней управлюсь, если получу в помощь кого-нибудь из представителей пресс-службы. Думаю, кто-то из журналистов позвонит и вам. Так вот: насчет Саландер и Бьюрмана постарайтесь как можно дольше ничего не говорить!

Все закивали в знак согласия.

Драган Арманский собирался уйти с работы пораньше. Сегодня был уже Великий четверг, а они с женой хотели на все праздники уехать в загородный дом на Блиде. Он как раз застегнул портфель и надел пальто, как вдруг ему позвонили снизу из вестибюля и сказали, что к нему пришел инспектор уголовного розыска Ян Бублански. Арманский не был знаком с инспектором Бублански, однако уже того, что к нему явился представитель полиции, было достаточно, чтобы со вздохом вернуть пальто на вешалку. Ему не хотелось никого принимать, но фирма «Милтон секьюрити» не могла позволить себе быть невежливой с полицией. Гостя он встретил в коридоре у лифта.

– Спасибо, что согласились уделить мне время, – начал Бублански. – Мой шеф, прокурор Рихард Экстрём, велел вам кланяться.

Они пожали друг другу руки.

– Экстрём... Да, мне приходилось иметь с ним дело пару лет назад. Хотите кофе?

Взяв в кофейном автомате два стаканчика, Арманский открыл дверь своего кабинета и усадил Бублански за столик перед окном, возле которого стояли удобные кресла для посетителей.

– Арманский – это русская фамилия? – поинтересовался Бублански. – У меня тоже фамилия на «-ски».

– Мои предки родом из Армении. А ваши?

– Из Польши.

– Чем могу быть полезен?

Бублански достал блокнот и раскрыл на нужной странице.

– Я работаю над расследованием убийства в Энскеде. Думаю, вы слышали об этом в утренних новостях.

Арманский кивнул.

– Экстрём говорил, что вы не станете болтать.

– При моей работе ссориться с полицией ни к чему. Могу вас заверить, что я умею молчать.

– Хорошо. В данный момент мы разыскиваем человека, который раньше у вас работал. Это женщина, ее зовут Лисбет Саландер. Вы знаете ее?

Арманский почувствовал, как в животе у него словно заворочался тяжелый камень, но он и бровью не повел.

– По какой причине вы разыскиваете фрекен Саландер?

– Скажем так: у нас есть причины считать ее причастной к этому делу.

Камень в животе Арманского вырос в размере и причинял почти физическую боль, но выражение его лица оставалось непроницаемым. С первого дня знакомства с Лисбет его не покидало тревожное ощущение, что некоторые особенности ее личности неминуемо приведут эту девушку к какой-нибудь катастрофе, но он всегда мысленно видел ее в роли жертвы, а не преступницы.

– То есть вы подозреваете Лисбет Саландер в совершении двойного убийства в Энскеде. Я правильно понял?

Помедлив секунду, Бублански утвердительно кивнул.

– Что вы можете рассказать о Саландер?

– А что вы хотели бы знать?

– Во-первых, как нам ее найти?

– Она живет на Лундагатан. Чтобы сказать точный адрес, мне нужно посмотреть записи. У меня есть номер ее мобильного телефона.

– Адрес мы знаем. Номер мобильника – это интересно.

Арманский отошел к письменному столу, нашел номер и продиктовал его. Бублански записал.

– Она у вас работает?

– Она работает как индивидуальный предприниматель. Иногда я поручал ей какие-то дела, начиная с девяносто восьмого года, в последний раз это было года полтора тому назад.

– Какого рода работу она выполняла?

– Сбор сведений.

Бублански поднял голову от блокнота и от неожиданности вздернул брови:

– Сбор сведений, – повторил он удивленно.

– Если быть точнее – изучение личных обстоятельств.

– Минуточку... О ком мы говорим? – продолжал удивленный Бублански. – Та Лисбет Саландер, которую мы разыскиваем, не смогла даже получить свидетельство об окончании школы и была признана недееспособной.

– Теперь это уже не называется признанием недееспособной, – терпеливо поправил собеседника Арманский.

– Да наплевать на то, как это называется! Девушка, которую мы разыскиваем, согласно документам, страдает тяжелым психическим расстройством и склонна к насилию. Кроме того, у нас есть документ от социального ведомства, в котором сказано, что в конце девяностых годов она занималась проституцией. В ее бумагах ничто не указывает на то, что она способна выполнять квалифицированную работу.

– Одно дело бумаги, другое – человек.

– Вы хотите сказать, что она способна выполнять сбор сведений о личных обстоятельствах для агентства «Милтон секьюрити»?

– Не только способна. Она в этой области кого угодно за пояс заткнет.

Бублански медленно опустил ручку и нахмурил брови.

– Из ваших слов создается впечатление, что вы питаете к ней уважение.

Арманский опустил глаза, чувствуя, что оказался на распутье. Он всегда знал, что когда-нибудь Лисбет Саландер непременно во что-нибудь вляпается. Он совершенно не мог представить себе, каким образом она могла оказаться замешанной в двойном убийстве в Энскеде (будь то в качестве основного виновника или в какой-то иной роли), однако он не мог не признать, что довольно мало знает о ее частной жизни. С чем же таким она связалась? Арманский припомнил ее неожиданный визит и загадочное заявление, что у нее есть деньги на жизнь и работа ей не нужна.

Единственным разумным решением в этот момент было отмежеваться от Лисбет Саландер, а главное, показать, что она не имеет никакого отношения к «Милтон секьюрити». Арманский невольно подумал, что не знает более одинокого человека, чем Лисбет Саландер.

– Я уважаю ее профессиональные способности. О них ничего не сказано в характеристиках и свидетельствах.

– Так значит, вам известно ее прошлое.

– Я знаю, что у нее есть опекун и что у нее было тяжелое детство.

– И вы все равно приняли ее на работу.