Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами) - Стивен Кинг

Если расстрелять проектор, кино кончится.

Эдди не хотел, чтобы кино кончилось.

Эдди хотел получить за свои деньги все, что положено.

- Ты можешь пройти туда один, - медленно сказал Эдди.

- Да.

- В некотором роде.

- Да.

- Ты попадешь к ней в голову. Как попал в мою.

- Да.

- Значит, ты сможешь вроде как въехать в мой мир автостопом, и только.

Стрелок промолчал. Эдди порой употреблял слова, которые Роланд не совсем понимал, и одним из этих слов было автостоп... но общий смысл он уловил.

- Но ты мог бы пройти в своем теле. Как у Балазара. - Эдди говорил вслух, но на самом деле он разговаривал сам с собой. - Только для этого тебе был бы нужен я, так?

- Да.

- Тогда возьми меня с собой.

Стрелок уже открыл было рот, но Эдди торопливо продолжал:

- Не сейчас, я не имею в виду сейчас, - сказал он. - Я понимаю - если бы мы просто... выскочили там, как чертик из табакерки, началась бы свалка или что-нибудь такое. - Он засмеялся, и в этом смехе был отзвук безумия. Как будто фокусник вытащил кроликов из шляпы, вот только шляпы-то никакой и не было, уж это точно. Мы дождемся, чтобы она осталась одна, и...

- Нет.

- Я вернусь с тобой, - сказал Эдди. - Клянусь тебе, Роланд. В смысле - я понимаю, что ты обязан довести свое дело до конца, и понимаю, что я часть его. Я знаю, что ты спас мне шкуру на таможне, но думаю, что я спас тебе шкуру у Балазара - а ты как думаешь?

- Я тоже так думаю, - ответил Роланд. Он вспомнил, как Эдди поднялся из-за письменного стола, не думая об опасности, и на мгновение заколебался.

Но всего лишь на мгновение.

- Ну? Ты - мне, я - тебе. Рука руку моет. Мне всего-то и надо вернуться туда на пару часиков. Курочку взять на вынос в кафе-гриль, может, еще коробку пончиков. - Эдди кивнул на дверь, где все опять задвигалось. - Ну, что скажешь?

- Нет, - сказал стрелок, но в это мгновение он почти не думал об Эдди. Это движение вдоль прохода - Владычица, кто бы она ни была, двигалась не так, как обыкновенные люди - не так, как, например, двигался Эдди, когда Роланд смотрел его глазами или (он понял это теперь, когда задумался об этом, а раньше он никогда об этом не думал, так же, как никогда раньше не замечал постоянного присутствия у нижнего края своего поля зрения собственного носа), как двигается он сам. Когда идешь, поле зрения тихонько раскачивается, как маятник: левой ногой, правой ногой, левой, правой, мир покачивается туда-сюда, но так тихо и мягко, что через некоторое время - как полагал Роланд, вскоре после того, как научишься ходить - просто перестаешь замечать. В походке Владычицы не было ничего похожего на движение маятника - она просто плавно плыла по проходу, словно ехала по рельсам. Забавно, что у Эдди было такое же впечатление... только Эдди это напоминало проезд камеры. Это впечатление успокаивало его, потому что было знакомым.

Для Роланда оно было чуждым... но тут в его сознании взорвался ставший пронзительным голос Эдди.

- Это почему же "нет"? Какого хуя "нет"?

- Потому что тебе нужна не курочка, - сказал стрелок. - Я знаю, Эдди, как называется то, что тебе нужно. Тебе нужен "дозняк". Тебе нужно "заторчать".

- Ну и что? - закричал - почти завизжал - Эдди. - А хоть бы и так? Я же сказал, что вернусь с тобой! Я же тебе обещал! ОБЕЩАЛ, еб твою мать, понял, нет? Какого тебе еще нужно? Хочешь, чтобы я материным именем поклялся? Ладно! Клянусь именем матери! Хочешь, чтобы я поклялся именем моего брата Генри? Ладно, клянусь! Клянусь! КЛЯНУСЬ!

Энрико Балазар сообщил бы Роланду некий непреложный факт, но стрелок не нуждался, чтобы об этом ему говорили такие, как Балазар: никогда не доверяй торчку.

Роланд кивнул на дверь.

- С этой частью твоей жизни покончено, по крайней мере, пока не закончится дело с Башней. А после этого - мне безразлично. Потом пожалуйста, можешь себя губить любым способом, каким захочешь. А до тех пор ты мне нужен.

- Ах ты, блядь, врун поганый, - негромко сказал Эдди. В его голосе не было слышно никаких эмоций, но стрелок увидел, что на глазах у него блестят слезы. Роланд ничего не ответил. - Ты знаешь, что никакого "после" не будет, ни для меня, ни для нее, или кто уж там окажется третьим. Скорее всего, и для тебя тоже не будет - у тебя вид такой же, на хуй, дохлый, какой бывал у Генри в самые худшие минуты. Если мы не умрем по пути к твоей Башне, так значит, как штык, умрем, когда доберемся до нее, так чего ж ты мне врешь-то?

Стрелок ощутил некий глухой стыд, но повторил только:

- По крайней мере, пока что с этой частью твоей жизни покончено.

- Да ну? - сказал Эдди. - Ну, а у меня, Роланд, есть для тебя кое-какие новости. Я же ведь знаю, что станет с твоим настоящим телом, когда ты пройдешь туда, в ее голову. Знаю, потому как уже видел. Мне твои револьверы ни к чему. Я тебя, друг ты мой, и так ухватил сам знаешь за что. Ты можешь даже повернуть ее голову, как поворачивал мою, и следить, что я буду делать с остальной частью тебя, пока ты будешь состоять только из своего треклятого ка. Мне бы хотелось подождать, пока начнет смеркаться, и оттащить тебя поближе к воде. Тогда ты бы смог полюбоваться, как омары хавают остальную часть тебя. Но, может, ты слишком спешишь, и это не получится.

Эдди помолчал. И скрежещущий звук разбивающихся волн, и ровный, гулкий вой ветра казались очень громкими.

- Так что я думаю просто перерезать тебе горло твоим же ножом.

- И навсегда закрыть эту дверь?

- Ты ж говоришь, что с этой частью моей жизни покончено. И ты не только про наркоту. Ты про Нью-Йорк, про Америку, про мое время, про все. А если так, то я хочу покончить и с этой частью тоже. Пейзажи здесь хреновые и компания говенная. Бывают моменты, Роланд, когда по сравнению с тобой даже Джимми Сваггарт кажется почти нормальным.

- Впереди - великие чудеса, - сказал Роланд. - Необычайные приключения. Более того, впереди - великая цель и возможность восстановить твою честь. И еще одно. Ты мог бы стать стрелком. В конце концов, не обязательно мне быть последним. В тебе есть задатки стрелка, Эдди. Я это вижу. Я это чувствую.

Эдди расхохотался, хотя слезы уже текли у него по щекам.

- Вот здорово! Ну прям здорово! Самое оно! Мой брат Генри - он был стрелком. Было это дело в стране под названием Вьетнам. Для него это было просто великолепно. Жаль, Роланд, не видал ты его, когда он торчал как следует. Он сам, без помощи, до блядского сортира дойти не мог. А если его некому было отвести, он просто сидел у ящика и смотрел соревнования по борьбе и делал все в штаны, на хуй. Быть стрелком - отличная штука. Мой брат был наркашом, а у тебя шарики за ролики на хрен зашли.

- Быть может, твой брат не имел четкого представления о чести.

- Может, и так. Мы, в "Проектах", не всегда четко представляли себе, что это такое. Это было просто слово, впереди которого надо было ставить слово "Ваша", если тебя заметут с косяком или когда ты тыришь с какой-нибудь тачки колеса и сволокут в суд.