Владычица магии - Мэрион Брэдли

— Уж каким бы образом я здесь ни оказалась, Утер, привела меня сама судьба, это для меня знак, что твой сын оберегаем Богами, ибо он нужен миру.

— Этой судьбою я сыт по горло, — отозвался Утер. Голос его звучал напряженно. — Если ты и впрямь колдунья, свояченица, я молю тебя: дай Игрейне какой-нибудь талисман от бесплодия. Когда мы поженились, я думал, она подарит мне много детей, раз уж родила дочь старику Горлойсу, но у нас — только один сын, а ведь ему уже шесть.

«Среди звезд начертано, что других сыновей у тебя не будет». Но Вивиана не произнесла этого вслух. А вместо того сказала:

— Я поговорю с Игрейной, нужно убедиться, не скрытая ли болезнь не дает ей зачать дитя.

— О, зачинает она с легкостью, но вот носит не больше луны или двух, а тот единственный, которого она доносила до родов, истек кровью, когда ему перерезали пуповину, — мрачно сообщил Утер. — Впрочем, родился он уродом, так что, может, оно и к лучшему; но если бы ты дала ей какой-нибудь талисман, чтобы она произвела на свет здоровое дитя… сам не знаю, верю я в такие вещи или нет, но я готов ухватиться за соломинку!

— У меня нет таких талисманов, — ответила Вивиана, искренне жалея короля. — Я ведь не Великая Богиня, мне не дано даровать или отнимать детей; да я и не стала бы, кабы и могла. Не мне вмешиваться в то, что предрешено судьбой. А разве твой священник не втолковывает тебе то же самое?

— Ну да, отец Колумба разглагольствует о том, что надо, дескать, смиряться с Господней волей, но ведь священнику не вверено королевство, в котором воцарится хаос, если я умру, не оставив наследника, — возразил Утер. — Поверить не могу, что таково желание Господа!

— Чего желает Господь, никому из нас не ведомо, — промолвила Вивиана, — ни тебе, ни мне, ни даже отцу Колумбе. Но вот что я знаю доподлинно — и для того, чтобы это понять, не нужно ни магии, ни колдовства, — должно тебе беречь маленького сына, ибо он-то и взойдет на трон.

Утер поджал губы.

— Господь да не допустит такой судьбы, — проговорил он. — Я бы горевал вместе с Игрейной, умри ее сын, и за нее, и за себя, — он славный, многообещающий мальчуган, но наследником Верховного короля Британии он стать не может. Во всем королевстве, обойди его хоть вдоль и поперек, не найдется ни одного человека, кто не знал бы, что мальчик был зачат, пока Игрейна еще оставалась женою Горлойса, и появился на свет месяцем раньше, чем должно, чтобы называться моим сыном. Да, родился он маленьким и тщедушным, это верно, правда и то, что младенцы порою выталкиваются из утробы до срока, но не могу же я разъезжать по королевству туда-сюда и рассказывать об этом всем и каждому, кто считает на пальцах, верно? Возмужав, он получит титул герцога Корнуольского, но что до Верховного короля — здесь я ни малейших надежд не питаю. Даже если он успеет вырасти, во что мне слабо верится, с его-то невезучестью.

— Он похож на тебя как две капли воды, — возразила Вивиана. — Ты думаешь, люди при дворе слепы?

— А как насчет тех, что при дворе отродясь не бывали? Нет, мне непременно нужно обзавестись наследником, рождение которого ничем не запятнано. Игрейна должна родить мне сына.

— Ну что ж, дай-то Господи, — отозвалась Вивиана. — Но не можешь же ты навязать свою волю Богу, равно как и допустить, чтобы Гвидион погиб ни за что, ни про что. Отчего бы тебе не отослать его в Тинтагель? Эта крепость стоит почитай что на краю света, а если ты поручишь воспитание мальчика кому-нибудь из числа самых твоих преданных вассалов, переезд Гвидиона туда убедит всех и каждого, что он — воистину сын Корнуолла и ты отнюдь не намерен передавать ему королевский титул. Возможно, тогда на жизнь его больше покушаться не станут.

Утер нахмурился.

— Жизнь его не будет в безопасности до тех самых пор, пока Игрейна не родит мне другого сына, — проговорил он, — даже если я отошлю его в Рим или в страну готов!

— А учитывая опасности дороги, это неразумно, — согласилась Вивиана. — Тогда я могу предложить вот что. Отправь его ко мне, пусть воспитывается на Авалоне. Путь туда закрыт всем, кроме верных, тех, кто служит Священному острову. Моему младшему сыну уже семь, но вскорости его отошлют к королю Бану в Малую Британию, дабы он воспитывался там, как подобает отпрыску знатного рода. У Бана есть и другие сыновья, так что Галахад ему не наследник, однако Бан признаёт его, наделил землями и замками и хочет видеть его при своем дворе сперва пажом, а потом, когда мальчик возмужает, то и воином. На Авалоне твой сын постигнет все то, что ему необходимо знать об истории этой страны и о своем предназначении… и о судьбе Британии. Утер, никто из твоих врагов ведать не ведает, где находится Авалон, так что мальчику там ничего не угрожает.

— Да, он там будет в безопасности. Но в силу практических соображений это невозможно. Моему сыну должно воспитываться как христианину, церковь обладает немалой властью. Священники никогда не признают короля, который…

— А мне казалось, ты только что говорил, будто мальчик никак не может унаследовать твой титул, — сухо отозвалась Вивиана.

— Ну, вероятность все-таки есть, — в отчаянии выговорил Утер, — если у Игрейны других сыновей так и не родится. Если мальчик будет воспитываться у друидов, среди всей этой магии… священники сочтут это злом.

— Ты и меня считаешь средоточием зла, Утер? И мерлина? — Вивиана поглядела прямо в глаза собеседнику, и Утер смущенно отвернулся.

— Нет. Конечно же, нет.

— Так почему бы не поручить сына Игрейны мудрому мерлину и мне, Утер?

— Потому что и я тоже не доверяю магии Авалона, — наконец признался Утер. Он нервно провел пальцем по вытатуированным на руках змеям. — Я на этом вашем острове такого насмотрелся, от чего доброму христианину впору побледнеть как полотно… А к тому времени, как сын мой вырастет, весь остров окажется в руках христиан. Так что королю и не понадобится иметь дела со всем этим чародейством.

Вивиана с трудом сдержала закипающий гнев.

«Глупец, это мы с мерлином возвели тебя на трон, а вовсе не твои христианские священники и епископы». Но что толку спорить с Утером?

— Поступай так, как подсказывает тебе собственная совесть, Утер. Но заклинаю тебя: отправь мальчика куда-нибудь, так, чтобы местопребывание его осталось в тайне. Объяви по стране, что ты отсылаешь от себя сына, дабы он взрастал в неизвестности, вдали от льстивых придворных — это дело обычное, — и пусть люди думают, будто мальчик едет в Малую Британию, ведь при дворе Бана живут его двоюродные братья. А сам отдай его на воспитание какому-нибудь из вассалов победнее — скажем, кому-нибудь из прежнего окружения Амброзия, Уриенсу там или Экторию, тому, что понезаметнее и ненадежнее.