По лезвию грани (ЛП) - Эндрюс Илона

Она начала стягивать с себя тунику, когда его руки коснулись обнаженной кожи ее живота и скользнули вверх, вдоль спины, поглаживая места, которые она никогда не считала возбуждающими, но которые теперь посылали небольшие импульсы желания через нее. Он поцеловал ее в шею, стянул с нее тунику и поцеловал грудь, двигаясь вниз в медленном, уверенном соблазнении. Так делал ее муж.

Она сглотнула и отстранилась.

Ричард остановился.

Ее уверенность испарилась. Она чувствовала себя такой уязвимой, сидя без туники, мучительно смущаясь.

Ричард сглотнул. Она почувствовала, что он собирается отступить, и схватила его за руку.

— Нет.

Он остановился.

— Я хочу тебя, — сказала она. — Я… — Она попыталась разобраться в запутанном клубке чувств.

Ричард присел на корточки у кровати.

— Одна женщина однажды сказала мне, чтобы я использовал слова.

— Я бесплодна, — сказала она с ожесточенной честностью. — Секс — это создание детей. Я хочу, чтобы меня любили. — В ее голосе звучала такая нужда и отчаяние. — Я боюсь.

— Меня?

— Близости. — Она сглотнула. — Мне нужно, чтобы все было иначе, чем с ним.

Она разрушила атмосферу. Она все испортила, она привнесла в спальню тень своего бывшего мужа, и теперь Ричарду придется нести бремя непохожести на него, не зная, каково это. Это было несправедливо и эгоистично. Он уйдет от нее.

— Ты хочешь меня? — спросил Ричард.

— Да. — Он понятия не имел, как сильно.

Ричард стянул с себя тунику. Под ним его тело было покрыто стальными, резными мышцами, а бронзовая кожа была покрыта застарелыми шрамами. Она молча смотрела, как он снимает ботинки. Штаны последовали за ними. Он был возбужден.

О боги, он был так возбужден.

Ричард сел на кровать, прислонился к резному деревянному изголовью и положил мускулистые руки на его верхний край. Его худощавое, твердое тело выглядело почти декадентским на фоне простыней.

— Иди сюда, — пригласил он.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Ты хочешь, чтобы все было по-другому. Давай, сделай все по-другому.

— Я?

— Ты.

Он отдавал ей контроль. Она не знала, что ей с этим делать.

Она что-нибудь придумает.

Шарлотта разделась, тряхнула головой, позволив своим светлым волосам упасть вокруг нее облаком, и села на кровать.

Он смотрел на нее с таким безудержным, почти диким желанием, что она покраснела. Он отпустил все свои тормоза. Это был Ричард без манер, без должного этикета, без сдержанности. Она думала, что он лед. Она и понятия не имела, что он огонь.

Неловкость исчезла, оставив только возбуждение.

— Что я могу делать? — спросила она.

— Все, что пожелаешь.

Все, что она пожелает. Она подняла руку и коснулась его груди, проведя пальцами по узкой впадинке между твердыми пластинами грудных мышц. Он напрягся, его тело напряглось под ее прикосновением, но руки остались на спинке кровати. Она чувствовала себя такой свободной и… распутной. Да. Это было подходящее слово.

Шарлотта скользнула пальцами ниже, лаская твердые выпуклости его брюшных мышц, скользнула рукой ниже, мимо пупка, прослеживая длинную линию дорожки волос, направляясь вниз.

— Ричард?

Его голос был напряжен.

— Да?

— Насколько хорош твой контроль?

— Насколько хорошим он должен быть? — отрывисто спросил он. Его бицепсы вздулись, когда он схватился за спинку кровати.

— Сможешь ли ты держать руки на спинке кровати?

— Если ты этого хочешь, то да.

Она коснулась гладкой головки его члена, и он согнулся в ответ, слегка приподнявшись с одеяла.

— Давай это выясним, — прошептала она.

Она погладила его по всей длине и наклонила голову, чтобы поцеловать в шею. Его щетина царапнула ее язык. Она почувствовала легкий привкус пота и мыла. Он застонал. Она улыбнулась и снова поцеловала его — губы, грудь, провела языком по соскам, по твердому животу. Настойчивый, жидкий жар скопился между ее ног. Она действительно могла делать все, что угодно. Он позволит ей. У нее был полный контроль. Ее возбуждение усилилось.

Кончиком языка она провела линию вниз от его пупка, чувствуя, как напрягаются мышцы, словно закаленная сталь под кожей.

Она заглотила его член своим ртом.

Его спина выгнулась, когда он согнул руки, поднимая себя и ее. Заскрипела спинка кровати.

Она лизнула его, проверяя его самоконтроль. Его тело содрогнулось. Он снова застонал.

— Возможно, ты не захочешь… делать… это. Я давно этим не занимался.

— И я тоже. — Она оседлала его, ее грудь оказалась в нескольких дюймах от его губ. Она почувствовала, как он прижался к ней между ног. Он смотрел на нее, его взгляд был подобен горячей ласке. Все в нем было таким невероятно эротичным, от его сильного мускулистого тела, до того, как его кожа, согретая огнем, горела под ее прикосновениями, до того, как он смотрел на нее.

Она стала покачивать бедрами. Горячий твердый член скользнул в нее в порыве наслаждения, растягивая ее изнутри. Шарлотта ахнула, выгибая спину, ощущая, как он входит в нее. Она чувствовала себя напряженной, но гибкой, податливой, теплой и такой нетерпеливой.

— Боги, я хочу тебя, — прорычал он.

Она начала раскачиваться, скользя по нему. Это было похоже на рай, но она хотела большего.

— Прикоснись ко мне сейчас, — прошептала она. — Пожалуйста.

Он оттолкнулся от кровати, обхватив ее бедра, вжимаясь в нее все глубже. Его рот нашел ее грудь, потом сосок, все еще прохладный после душа. Его язык скользнул по ней, и она напряглась в ответ, прилив ощущений был настолько сильным, что почти причинял боль. Он сосал ее, и она задрожала на нем, откинувшись назад, увеличивая темп. Ее суставы стали жидкими.

Он скользнул рукой между ее ног и коснулся чувствительного узелка нервов. Блаженство пронзило ее.

— Да, — простонала она. — Да.

Он продолжал ласкать ее, его пальцы были умелыми, добавляя нужное количество давления, подстраиваясь под ее движения. Объединенное ощущение переполняло ее, поднимая все выше и выше. У нее кружилась голова, но она чувствовала каждое мгновение, каждую ласку, словно парила над пропастью.

Ее дыхание вырывалось быстрыми всхлипываниями. Его тело было таким твердым под ней, каждый мускул был напряжен. Он издал мужское полурычание, рожденное чистой похотью. Это вызвало какой-то глубокий женский инстинкт внутри нее, который сказал ей, что его удовольствие было таким же сильным, как и ее.

А потом волны эйфории поднялись в ней, встретились, и она рухнула с обрыва. Вся сила покинула ее позвоночник. Она подалась вперед, широко раскрыв глаза, погруженная в эротическое блаженство.

Он перевернул ее спиной на одеяло. Она поцеловала его, проводя руками по его спине. Он прижал ее к кровати, делая вид, что не даст ей пошевелиться, и посмотрел на нее, на ее рот, грудь, округлость бедер. Было что-то очень приятное в выражении мужского удовлетворения на его лице. Она поняла, что он, должно быть, давно хотел ее, и теперь, наконец, получил.

— Я хочу тебя, — прошептала она.

— Ты моя, Шарлотта?

— Да.

— Тебе следовало сказать «нет». Теперь ты моя, и я тебя не отпущу.

Он вошел в нее, двигаясь в плавном, быстром ритме. Она таяла, подстраиваясь под его толчки, снова отчаянно желая этого пика наслаждения. Она не закрыла глаз. Она смотрела на его лицо, упиваясь каждым мгновением его удовольствия. Он продолжал толкаться, все его тело напряглось от напряжения, мышцы спины под ее пальцами были напряжены, как жесткие канаты. Он упивался ею. Через несколько мгновений она снова кончила, ее сотрясали толчки оргазма. Его тело напряглось, когда его охватила дрожь, и он опустошил себя в нее с удовлетворенным мужским стоном.

Она держалась за него, не желая отпускать. Он повернулся, перенеся свой вес на кровать, и они лежали, завернувшись друг в друга. Она чувствовала себя такой счастливой, такой душераздирающе счастливой.

— Неужели это может повториться? — спросила она.