По лезвию грани (ЛП) - Эндрюс Илона

Сидя за столом, Деклан закрыл красную книгу.

— Доказательства убийственны.

— Это указывает на прямой финансовый след, — сказал Ричард.

— Безусловно. — На лице Деклана застыло мрачное выражение. Она ожидала, что он будет более радостным. Возможно, он был шокирован содержанием книги, а может прямое последствие трагедии, которую пыталась преодолеть его жена, так ошеломило его. — Это просто идеальный расчет. Положение Бреннана в Министерстве внутренних дел позволяет ему быть в курсе дел моего офиса. Он курирует внутреннюю безопасность. Мои люди по закону обязаны информировать Министерство внутренних дел о любой операции, требующей перевозки более десяти Маршалов. Он знал, куда мы нанесем удар, еще до того, как мы успевали туда добраться.

Деклан замолчал.

— И что же, милорд? — мягко подсказала Шарлотта.

Он посмотрел на нее.

— И если бы это был кто-то другой, кроме Бреннана, я бы немедленно отреагировал.

Ричард наклонился вперед, сосредоточившись.

— Цифры не лгут. Проверь его счета. Ты увидишь запись о произведенных ему платежах.

— Если бы это был кто-то другой, одного моего имени и положения было бы достаточно, чтобы мгновенно получить доступ и изолировать подозреваемого от любых каналов влияния. Но в данном случае он кузен короля, — сказал Деклан. — Его любимый кузен, человек, которого король считает своим младшим братом. Я знаю Бреннана. Он умен и плавает в водах Министерства внутренних дел так, словно владеет ими. Он не делает ошибок.

— Если я потребую аудиторской проверки, основанной на существовании этой бухгалтерской книги, мне придется бросить все свое влияние и всю репутацию отца и матери, только чтобы войти в дверь. Книга будет просмотрена полудюжиной людей, ни один из которых не захочет приколоть мишень к своей груди. Бреннан узнает об этом почти сразу. Кто-то скажет ему это просто ради шанса быть приглашенным на следующий королевский пикник. Меня спросят, как я завладел этой книгой — вопрос, как и многие другие, от которого мне придется уклониться.

— Пройдут дни, расследование дела затянется, пока он, наконец, не объявится и не предложит просто уладить дело, потому что ему нечего скрывать. Мы проведем аудит и ничего не найдем. Гроссбух будет объявлен подделкой. Будут принесены извинения, на протяжении которых он будет казаться великодушным и милостивым, в то время как я буду изображен чрезмерно усердным, серьезным и наивным в лучшем случае, и ревнивым и затаившим глубокую вендетту против Бреннана в худшем. Мой авторитет будет подорван, что вынудит меня уйти в отставку, и если я уберусь с дороги, Бреннан сможет на досуге восстановить свое мерзкое предприятие.

Шарлотта сидела в ошеломленном молчании. Обрывки их победы витали вокруг нее, рассыпаясь в прах.

— Так что? Все было напрасно?

— Нет, — сказал Деклан. — Теперь мы знаем, кто он, а это значит, что мы можем более эффективно отрезать его от доступа к нашим антирабовладельческим операциям. Он понес катастрофические потери из-за разграбления Рынка. Если мы будем последовательно ликвидировать работорговлю, сводя его прибыль к нулю в течение следующих нескольких лет, он может решить, что продолжение его надзора слишком дорого…

Перед ней мелькнуло измученное лицо Тюли.

— Нет.

Двое мужчин посмотрели на нее.

— Нет, — повторила она. — Так не пойдет. В течение следующих нескольких лет? Вы хоть представляете, что я видела? Знаете ли вы, какой ценой нам станут эти несколько лет?

— Шарлотта, — тихо обратился к ней Ричард. Девочка-подросток смотрела на нее встревоженными темными глазами.

Она замолчала и увидела темные потоки своей магии, растекающиеся вокруг нее. Ее самообладание начало ослабевать. Она снова втянула в себя свой стыд.

— Я глубоко уважаю и восхищаюсь глубиной вашей жертвы, миледи. — Деклан встал и поклонился ей. — Я просто указываю на факты.

— Что тебе нужно, чтобы покончить с ним? — спросил Ричард.

— Признание, — сказал Деклан. — Желательно в присутствии дюжины непогрешимых свидетелей.

Этого никогда не случится. Что-то внутри нее постепенно умирало. Возможно, это была надежда.

— Тогда нам придется раздобыть его для тебя. — Ричард поднялся. Деклан тоже. Она встала на ноги.

— Приглашаю вас остаться в доме, — сказал Деклан.

Ричард взглянул на нее. Шарлотта мягко покачала головой. Камариным нужно было остаться наедине со своим горем и справиться с ним всей семьей. Они с Ричардом не были частью этого, и она хотела, чтобы ее оставили наедине с собственным отчаянием.

— Спасибо. Это очень любезно с твоей стороны, но я думаю, что будет лучше, если мы двинемся дальше, — сказал Ричард. — Чем меньше нас будут видеть вместе, тем лучше.

Деклан проводил их из кабинета.

Снаружи небо затянули плотные облака свинцового цвета. Порыв ветра дернул ее за волосы — надвигалась гроза. Шарлотта впервые осознала, что на ней все та же одежда, что и на острове. Брызги крови запятнали ее штаны, вот след меча Ричарда. Она слышала запах дыма от своей туники. Она выглядела как развалина. Удивительно, что их вообще впустили в дом.

На лестнице девушка посмотрела на Ричарда с безмолвным отчаянием.

Он обнял ее и нежно поцеловал в волосы.

— Я буду в Логове. — Он протянул ей сложенный листок бумаги. — Передай это Джорджу. Не покидай поместья. Ты можешь мне понадобиться.

Она кивнула.

Ричард начал спускаться по лестнице к фаэтону, Шарлотта последовала за ним. Что еще она могла сделать?

Двери распахнулись, и Роза выскочила наружу.

— Подождите!

Шарлотта остановилась.

— Как она себя чувствовала перед смертью?

— Ваша бабушка была здорова, — сказала Шарлотта. — Она часто рассказывала о вас и мальчиках. Она сохранила все ваши подарки. Очки, которые вы ей прислали, были предметом зависти всего города. Мэри Томкинс чуть не стошнило от чистой зависти.

Затравленный взгляд скользнул по Розе.

— Она была здорова, — продолжала Шарлотта. — Я старалась помогать ей с ее болями. Ее уважали. Больше всего она беспокоилась о том, чтобы в волосах у нее были часы с кукушкой. Она знала, что вы с мальчиками любите ее, леди Камарин. Она оставалась в Грани по своему собственному выбору, и пара диких лошадей не смогла бы вытащить ее оттуда. Ваша бабушка никогда не считала себя жертвой. Возможно, это самонадеянно с моей стороны, но я бы посоветовала вам не смотреть на нее таким образом. Во всяком случае, вина лежит на людях, которые убили ее… и на мне, потому что, когда она нуждалась в помощи, я была недостаточно быстра.

Шарлотта повернулась и направилась к фаэтону. Она чувствовала себя опустошенной и ободранной до нитки.

— Леди де Ней, — окликнула Роза.

Шарлотта снова обернулась.

Роза поклонилась. Это был глубокий, официальный, поклон Зачарованного.

— Я вас не виню. Я виню их. Спасибо, что заботились о моей бабушке.

— Не за что, — ответила Шарлотта. Она просто хотела уйти.

Ричард распахнул перед ней дверцу фаэтона, и она забралась внутрь.

— Поездка будет недолгой, — пообещал он и захлопнул дверцу. Она слышала, как он сел впереди на водительское сиденье, где ждала приборная панель. Безлошадный фаэтон помчался по дороге.

Два года, напомнила она себе. Именно столько времени понадобилось Ричарду, чтобы добраться до этой точки. Она занималась этим меньше недели. Это была самая трудная неделя в ее жизни, но это была всего лишь неделя. Даже если казалось, что прошла целая жизнь.

Капли стали бить по фаэтону. Она посмотрела в окно и увидела серую дымку воды. Капли дождя падали на крышу, скользили по гладким смоляным стенкам фаэтона, словно он был под водопадом и все же оставался совершенно сухим. Шарлотта закрыла лицо руками и заплакала. Это было бессловесное, беззвучное рыдание, рожденное чистым давлением, которое выдавило слезы из ее глаз, скорее выход стресса, чем настоящая скорбь.

Фаэтон остановился. Дверь снова распахнулась, и она выскочила под ливень, радуясь, что он смоет с лица следы ее слабости.